Эрих Фромм - Ради любви к жизни. Может ли человек преобладать?

• Название: Ради любви к жизни. Может ли человек преобладать?
• Автор: Эрих Фромм
• Издательство: АСТ
• Жанр: Психология
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04523-5

Человек это тайна, жизнь — святыня, любовь — величайший дар. Эти одухотворяющие истины пронизывают две работы Эриха Фромма («Ради любви к жизни», «Может ли человек преобладать?»), объединенные в этом томе. Фромм показывает, что ключ к природе человека лежит в будущем. Жизнь рассматривается как бесконечная авантюра сотворения новых человеческих задатков. Любовь — это чудо самоотречения, она позволяет человеку приобщиться к вечным ценностям, выразить специфически человеческое, раскрыть себя до предела. Человек может преобладать, если он способен выразить свой потенциал. Книга предназначена для широкого круга читателей.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Возможно, этот случай может показаться таковым для _ людей, не знающих сути вопроса, но так как наши знания о людях несколько больше, чем у Лоренца (ведь он знает более о жизни животных), то станет ясно, как неточно его объяснение. Психоаналитик (и не только он, но почти каждый человек, обладающий хотя бы незначительной способностью проникновения в человеческую природу) объяснил бы, что этой тете свойственно нарциссическое поведение, стремление эксплуатировать того, кто находится рядом с ней. Она хочет платить своей работнице не просто за восемь часов труда в день, а за любовь, терпение, преданность, добродушие и за пятнадцать часов работы в день. Тетя радостно встречает каждую новую девушку, связывая с ней все свои одни и те же ожидания, и вполне понятно, что вначале она относится к новой девушке приветливо и обворожительно, потому что она думает, что наконец-то получила именно то, что искала. Познакомившись с девушкой поближе, она обнаруживает, что ее работница совсем не соответствует ее ожиданиям. Дальше тетя все более разочаровывается и сердится и наконец увольняет девушку, надеясь, что найдет следующую, именно такую, какую ей нужно. Очевидно, эта дама скучает из-за нежелания заняться чем-то, а поиск совершенной девушки привносит некий драматизм в ее жизнь и дает ей повод для разговоров. Возможно, это главная тема ее бесед с друзьями. Ничто в ее поведении не имеет отношения к накоплению агрессии, ее поведение скорее всего связано со специфической структурой ее характера. Я уверен, что те, кто постарше среди вас, знают немало людей, ведущих себя таким же образом в ситуациях подобного рода независимо от того, удается им или нет найти девушку.

Теория внутренней агрессии, в детали которой я здесь не имею возможности углубляться, имеет определенную связь со старой теорией желания смерти. Еще в 20-е годы Фрейд заявлял, что у всех людей существуют два основных вида влечения, присутствующих в каждой клетке, в каждой живой субстанции: воля к жизни и воля к смерти. Влечение к умиранию или, точнее говоря, желание смерти, может проявляться одним из двух способов. Направленное во вне это желание проявляется как деструктивность, а направленное внутрь — становится самодеструктивной силой, ведущей к болезни, самоубийству, а в сочетании с сексуальными импульсами — к мазохизму. Желание смерти, как гласит теория, есть внутреннее свойство. На него не влияют обстоятельства, оно не возникает в результате внешних сил. Перед человеком только два выбора: он может направить свое желание смерти и разрушения против себя или же против других. Такая ситуация ставит человека перед лицом по-настоящему трагической дилеммы.

В действительности ученые, занимавшиеся этой проблемой в течение многих лет, смогли представить очень небольшой ряд аргументов в поддержку этой теории. Среди психологов сегодня создалось общее мнение, что агрессия обусловлена социальным окружением или же что она «поступает через специфические каналы», например через культуру или еще через целый ряд факторов. По уже упомянутым мною причинам теория Лоренца получила больше известности у общественности. Это вынуждает нас думать, что мы ничего не можем поделать со сложившимся мнением. Это обеспечивает нас оправданием: если признать, что вся эта агрессия и все идущие вслед за ней угрозы в действительности внутренне присущи нам, то мы ничего не можем противопоставить нашей природе, не так ли?

Всегда существовало два различных взгляда на человеческую природу. Одни учение заявляли, что человек зол и деструктивен по своей природе. Этим его свойством объясняли неизбежность войн, и именно этот фактор объяснял нам необходимость осуществлять строгую власть над собой. Человеческие существа должны быть под контролем. Нам нужно защищать себя от своей собственной агрессии. Согласно другой точке зрения, человек по своей сути существо доброе, и только неблагоприятные социальные условия делают его плохим. Изменение этих условий ведет к смягчению зла, агрессивности в человеке, и даже в конце концов человек вообще может отказаться от агрессивности. Эти точки зрения составляют две крайности. Они обе нуждаются в оценке. Ученые, признававшие естественную, внутреннюю агрессивность человека, склонны не принимать во внимание те многие исторические эпохи, те многие культуры и тех многих индивидов, которые проявляли минимум агрессивности. Если бы агрессия была внутренней чертой человека, таких примеров не могло бы существовать. По другую сторону барьера стояли оптимисты, выступавшие против войны, за мир и социальную справедливость. Они часто проявляли по крайней мере склонность к преуменьшению значимости и силы человеческой агрессивности, если не отрицали ее вообще. Такую же позицию занимали философы эпохи Просвещения во Франции, а их оптимизм снова вкрался, в труды Карла Маркса и в теории ранних социалистов.

Лично я предлагаю третью точку зрения, хотя она, однако, ближе ко второй точке зрения, чем к первой. Я начинаю с предположения, что человек гораздо более деструктивен и во много раз более жесток, чем животное. Животные не имеют садистских наклонностей, они не враги всего живого. Человеческая история, напротив, предстает как перечисление примеров невообразимой жестокости и разрушительности. Такой рекорд не дает нам основания недооценивать силу и интенсивность человеческой агрессивности. Но я также считаю, что корни нашей агрессивности заключены не в нашей животной природе, не в наших инстинктах, не в нашем прошлом. Человеческую агрессивность, учитывая, что она превышает агрессию животных, можно объяснить специфическими условиями человеческого существования. Агрессивность, или деструктивность — это зло; это не прочего «так называемое» зло, в чем нас хочет убедить Лоренц. Это человеческое зло. Оно потенциально существует в человеке, в каждом из нас, и оно выйдет на первое место, если наше дальнейшее развитие не пойдет в более правильном, более зрелом направлении.

Человеческая сверхагрессия, количество агрессии в человеке, превышающее животную агрессию, коренится в человеческом характере. Здесь я имею в виду характер не в правовом смысле, а в психоаналитическом: характер как систему связей, соединяющих индивида с миром. Под характером я имею в виду то, что человеческое появилось в человеке вместо животных инстинктов, существующих в нем только в минимальных размерах. Многое из сказанного здесь о характере может звучать несколько теоретически, но если вы обратитесь к своему собственному опыту, то, я уверен, большинство из вас точно поймет, что я имею в виду, когда говорю о характере в этом смысле. Вы, конечно, встречались с людьми, о которых могли бы сказать, что у них садистский характер. И вы, конечно, встречали других людей, которых охарактеризовали бы как «добрых». Давая эти оценки, вы не говорите, что этот человек однажды сделал что-то садистское или что другой человек однажды проявил себя очень дружелюбно. Вместо этого вы говорите о том качестве его характера, которое проходит через всю жизнь этой личности. Существуют индивиды-садисты, которые никогда не совершили ничего садистского, потому что у них никогда не возникали условия для такого поведения. Только очень тонкий наблюдатель вдруг застает их за кровавым занятием в каком-то мелком садистском акте. Короче говоря, существуют характеры, деструктивные не в своей сущности, но как индивиды такого рода, что они могут застрелить кого-то в порыве гнева или отчаяния. Однако это ни в коей мере не означает, что их характер по сути своей деструктивен.

Если признать, что зло человечно, т. е. что оно коренится в специфически человеческих условиях существования, а не в его животном прошлом, то нам удастся избежать логического парадокса, от которого не могут уйти защитники теории инстинкта, как бы они ни старались сделать это. Они заявляют, что мнение о большей степени агрессивности человека основывается только на убеждении, что агрессивность животных меньше, чем агрессивность человека. А как же обстоит дело в действительности? Нельзя согласиться, что природа человека, унаследованная от животных, сделала его более агрессивным и деструктивным существом, чем когда-либо были животные. Более логично сделать следующий вывод: человеческое поведение отличается от поведения животных. В этом случае большая жестокость человека не объясняется теми чертами, которые он унаследовал от животных, а проявляется как поведение, вытекающее из специфических условий человеческого существования.

Теперь давайте рассмотрим животную агрессивность. Она сопряжена с биологическими потребностями. Такое поведение служит выживанию особи и вида и проявляется как реакция на внешнюю угрозу жизненным интересам животного. Так происходит, когда животное сталкивается, например, с посягательством на его жизнь, пищу, с препятствием его связи с животным противоположного пола, с посягательством на его территорию и т. п. Если животным или человеческим существам угрожают, они либо отвечают агрессивностью, либо спасаются бегством. Если нет угрозы, нет и агрессивности. Агрессивность существует в мозгу как механизм, приводимый в действие в нужное время, но она не развивается и не проявляется, если для этого нет особых стимулов или условий. Другими словами, она не имеет ничего общего с «гидравлической» моделью. Нейрофизиолог Гесс первым показал, какой центр или участок мозга производит агрессивный импульс в ответ на соответствующее раздражение или когда угроза жизненным интересам вызывала агрессивную реакцию, исходящую из этих центров.