Федор Бурлацкий - Мао Цзэдун и его наследники

• Название: Мао Цзэдун и его наследники
• Автор: Федор Бурлацкий
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

В 1976 году издательство «Международные отношения» выпустило книгу Ф. Бурлацкого «Мао Цзэдун», получившую широкое признание у читателей. В новой работе автор исследует как период деятельности Мао Цзэдуна, который в течение многих лет руководил Компартией Китая и стоял во главе страны, так и последние события. Здесь рассматриваются основные моменты идейной и политической борьбы вокруг наследия Мао Цзэдуна после его кончины и дается характеристика основных участников этой борьбы.

http://fb2.traumlibrary.net

---

В печати появилось пространное сообщение о том, что Мао прислал корзину плодов манго рабочим и крестьянам, пропагандирующим его «идеи» среди студентов Пекинского университета. Получив этот нехитрый подарок, «люди радовались, рыдали и выкрикивали изречения Мао». Как выяснилось, за этим крылась некая символика: корзина фруктов была преподнесена не студентам университета, а рабочим и крестьянам. Как ни странно, но таким путем Мао дал понять о закате эры хунвэйбинов и о поощрении бригад из рабочих и крестьян, занятых пропагандой маоизма.

Впрочем, эти бригады состояли из рабочих и крестьян только номинально. В действительности и здесь командовали военные, задачей которых было взять под жесткий контроль деятельность хунвэйбинов.

Что же стало с 25 млн. хунвэйбинов, которые служили верной опорой Мао в 1966 году? Активисты, около 7 млн. человек, были сосланы на физические работы в отдаленные провинции в соответствии со следующим указанием Мао: «Образованных молодых людей крайне необходимо направлять в деревню, чтобы крестьяне-бедняки и низшие середняки могли перевоспитывать их». Если верить китайской печати, то Линь Бяо утверждал впоследствии, что переселение имело иную причину: ликвидировать безработицу среди лиц с высшим образованием; хунвэйбинов, по его словам, «сначала обманули и в конце концов превратили в пушечное мясо».

Молодежь отвечала на это снижением общественной активности. «Культурная революция.» создала атмосферу страха, ненависти, взаимных обвинений в среде молодежи. На митингах и собраниях люди задыхались, кричали, и никто уже не мог понять, во имя чего и против чего. Поэтому еще в период «культурной революции» стало усиливаться стремление части молодежи отойти в сторону от общественной жизни.

Эти «китайские хиппи» становились все более типичным явлением по мере того, как свертывалось движение хунвэйбинов.

Так была перечеркнута «романтическая» страница «культурной революции» — резко пошло на спад движение хунвэйбинов, лозунги которых нередко до сих пор находят отклик среди анархиствующей молодежи Запада. На авансцену снова вышли подлинные организаторы всей этой кампании со своими далеко не романтическими планами и замыслами.

Среди загадок «культурной революции» едва ли не самой трудной является лозунг «захвата власти», выдвинутый Мао Цзэдуном в начале 1967 года. Захват — кем и у кого?

С 1949 года политическая власть в Китае находилась в руках КПК, возглавляемой Мао. Зачем же ему понадобилось на 18-м году пребывания у власти в стране и на 32-м году руководства партией вновь «захватывать» власть?

Одно из двух: либо он почувствовал реальную угрозу своей власти, либо он хотел утвердить ее в новых, еще более авторитарных формах. Оба эти объяснения в сознании Мао, в сущности, должны были сводиться к одному знаменателю: он мыслил свою власть только как власть Правителя Китая.

Во всяком случае, несомненно, что угроза была достаточно серьезной. Необузданная полемика в период «культурной революции» выплеснула на поверхность многочисленные факты идейно-политической борьбы внутри КПК на протяжении длительного периода.

Эта борьба в Китае в течение многих лет велась в скрытой форме. Общественность не имела возможности судить о различных позициях ее участников. Но вот завеса несколько приоткрылась.

Как мы уже выяснили раньше, задолго до «культурной революции» в КПК сложились две конфликтующие группы. Одна выступала за планомерное строительство социализма в Китае с учетом международного опыта социализма, другая — возглавляемая Мао, — за насаждение «военного коммунизма» и разрыв с СССР и другими социалистическими странами.

Это не значит, что оппозиционные силы в КПК следует рассматривать как единую группировку. Напротив, сейчас видно, что они представлены различными течениями. Особое место занимали такие ветераны партии, как Гао Ган, Чжан Вэньтянь (Ло Фу), Пэн Дэхуай и др.

Их позиции отличались большей последовательностью в марксистской теории, искренним интернационализмом. Как раз среди них мы находим людей, которые разрабатывали обоснованную альтернативу политике Мао, способную обеспечить развитие Китая по социалистическому пути. Иное течение представляли такие деятели, как Лю Шаоци, Пэн Чжэнь, Ло Жуйцин. Они долгое время сами насаждали культ Мао Цзэдуна, пытались «сочетать» интернационализм с национализмом. И только после провала «большого скачка» и «коммунизации» они выступили с инициативой «урегулирования» и стали скрытно вести борьбу против экстремистской линии Мао.

Идейные разногласия внутри оппозиционных сил, по-видимому, и послужили одним из источников их слабости перед лицом наступления маоистов. Очевидно также, что борьба внутри КПК и ее руководства обострялась по мере усложнения задач, встававших перед партией и страной, и по мере усиления попыток Мао Цзэдуна силой навязать свой курс, укрепить режим личной власти.

Почему же и каким путем сумел победить Мао — проводник экстремистской политики внутри и вне Китая? Победить, несмотря на то что эта политика уже была испытана на деле («большой скачок», «народные коммуны»), скомпрометирована и даже отвергнута партией? Победить в условиях, когда его власть в партии сильно заколебалась?

Ответ, на наш взгляд, состоит в том, что Мао сумел опереться на такие рычаги власти, которые дали ему решительный перевес внутри партии. Эти рычаги — военная власть и власть духовная, идеологическая. И трудно сказать, которая из них сыграла большую роль. В конце концов, офицерский корпус армии — это те же члены партийного руководства. Идеологический режим, режим культа личности Мао — вот что дало ему силу одолеть своих достаточно могучих противников. Можно представить себе, как горько раскаивались Лю Шаоци и другие повергнутые лидеры КПК в том, что они сами насаждали культ единоличного вождя Мао Цзэдуна, оградив его в сознании партийной и беспартийной массы невидимой стеной от критики, от контроля и ответственности перед партией и народом!

Хунвэйбины — это наиболее очевидный инструмент идеологического режима личной власти Мао. Но таким же инструментом была и вся атмосфера в партии, в армии, в государственном аппарате, в самих душах миллионов и миллионов людей. Призвать к ответственности или снять с поста председателя КПК — в массовом сознании это равносильно тому, чтобы отстранить самого бога…

С момента прихода к руководству в 1935 году Мао стал все более возвышаться над другими руководителями, так что в конце концов он смог безнаказанно игнорировать волю большинства ЦК КПК, волю партии и народа. Только в такой обстановке Мао сумел в период «культурной революции» отстранить не только ЦК КПК, но и всю партию, комсомол, профсоюзы и другие организации от решения коренных проблем политики.

В самом деле, легко заметить четкий рубеж в истории КПК — до и после 1935 года. До 1935 года было созвано шесть съездов КПК — и это в условиях труднейшей и ожесточенной борьбы и преследований. После же этого рубежа первый съезд партии был созван только через 10 лет, в 1945 году, хотя имелась полная возможность для его созыва раньше, поскольку КПК и Народно-освободительная армия функционировали в компактном Северо-Западном районе.

За первые пятнадцать лет существования народной власти был созван фактически только один, VIII съезд КПК, хотя по уставу партии их за этот период должно быть три. Также нерегулярно проводились и пленумы ЦК КПК. Они созывались время от времени, спорадически, без всякого соблюдения уставных норм. И что еще более важно, к моменту их созыва, как правило, уже осуществлялся новый курс, и их участникам оставалось фактически лишь одобрить заготовленные рецепты, а не обсуждать их по существу. Мао очень неохотно соглашался проводить съезды партии и пленумы ЦК КПК, которые при всех их недостатках все же оставались форумами для обсуждения политических проблем.

В КПК и государстве в целом годами создавался такой режим, когда выполнение личных предписаний Мао, какими бы они ни были, рассматривалось как элементарное требование партийной дисциплины. В период «культурной революции» произошла расплата. Многие в КПК понимали пагубность нового курса, но не могли открыто даже заикнуться об этом: не было ни традиций, ни норм, ни институтов, позволяющих безнаказанно обсудить идеологию и политику Мао.

В обстановке идейного раскола в ЦК КПК особую роль должна была сыграть армия. Мао Цзэдун на протяжении многих десятилетий возглавлял Военный совет ЦК КПК. В период «культурной революции» Военный совет фактически возвысился над ЦК КПК и стал основным органом центральной власти.

С начала 1967 года реальная власть в стране стала переходить в руки военных. В 1967 году начали создаваться новые органы партийной и административной власти, получившие впоследствии название «ревкомов».