Сергей Брилёв - Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник

• Название: Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник
• Автор: Сергей Брилёв
• Издательство: Издательство «Зебра Е»
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5 94663 590-5

Предлагаю читателю вместе со мной проникнуть через границы. По земле — из Парагвая в Аргентину, из Уругвая в Бразилию. По воздуху — в Венесуэлу из США, из Гватемалы на Кубу, в Чили из Британии. Понятное дело — речь пойдёт о Латинской Америке. Естественно, не обойдётся без английского следа — не зря же я столько лет провёл в Лондоне. Само собой, не обойдётся и без следа русского. Эти три линии тем более сойдутся в главе, где я попытаюсь собрать воедино доселе разрозненные сведения о тайном участии СССР в войне за Фолклендские (Мальвинские) острова. Сразу беру набор участников этой войны в кавычки, потому что та война не была «англо-аргентинской». Берусь доказать — это была репетиция большой, возможно, мировой войны за Антарктиду.

...На берегах Южной Атлантики проникнем в «тайны уругвайского двора», этими тайнами до сих пор окутан первый чемпионат мира по футболу, прошедший в Монтевидео...

---

Смотрю, вносит мои данные в компьютер и явно чему-то удивлён. Похоже, там всплывает вся история моих предыдущих заездов. По статистике, абсолютное большинство отдыхающих на Кубу ездят только единожды: всё-таки далековато. А тут только с 1994 года — уже седьмое пересечение границы. В его глазах я прямо турист-маньяк какой-то! Смотрю, листает мой паспорт.

Я уже обо всём успеваю подумать. В паспорте на тот момент — довольно много и латиноамериканских отметок: Венесуэла, Уругвай, Бразилия. То есть в данный момент, может, я и турист. Но видно, что с этой частью света меня связывает и нечто посерьёзнее. «Надо было второй паспорт оформить», думаю, только сейчас вспомнив, что ведь есть такая возможность: оформить в Консульском департаменте МИД в Москве девственно чистый паспорт-дубликат на тот же срок, что и основной.

А кубинский пограничник полистал-полистал мой паспорт со всеми его «обезоруживающими» штампами и опять что-то смотрит в компьютере. Ну, думаю, наверное, у него в компьютере я мог всплыть как соискатель журналистской визы. Тогда дело плохо.

И вдруг — шлёп-шлёп. Вот это да! Впустил в страну!

Где меня уже ждали другие товарищи.

Мы очень долго ждали багаж. Наверное, минут сорок. Может, даже и час. И вот там, рядом с лентой, слышу разговор двух кубинцев из числа местных товарищей с одинаковыми причёсками. Явно ответственные и полномочные товарищи. И обсуждают между собой, что на борту есть журналисты. То есть мы. И воркуют о том, как сейчас в багаже с рейса «Аэрофлота» идёт поиск... телевизионной аппаратуры.

Понятно. Запустили на территорию, где уже кубинская юрисдикция по полной программе. С тем, чтобы найти аппаратуру и уже по всей строгости закона. И, похоже, прекрасно понимают, при ком ведут такие разговоры: прекрасно знают и понимают, кто я. То есть начинают меня «обрабатывать», склонять к тому, чтобы я сам сдался.

Только эффект обратный. Потому что тут я и понял, что мы, скорее всего, прорвёмся. Потому что кубинцы, по их же словам, ищут громоздкую профессиональную камеру и штатив. А у нас такого с собой нет! Мы же специально взяли миниатюрную «любительскую» камеру!

Ну вот, ленту запустили, и наш багаж вылезает. Естественно, никакой аппаратуры там не нашли. Сегуридад явно в растерянности. А мы бочком-бочком, и через таможню. Всё! Въехали!

Никакого «трансфера», транспорта из аэропорта до гостиницы, я не заказывал. Специально. Нечего моей фамилии было светиться в каких-то дополнительных реестрах.

Поэтому в аэропорту мы садимся не в автобус, где всё по списку с номерами паспортов, а берём такси. Дороже. Но никаких дополнительных проверок. И деньги я снимаю не из банкомата (который запомнит имя и фамилию уже не визы, но карты «Виза»), а меняю наличные.

Все эти, возможно, и чрезмерные меры предосторожности — схема, конечно, странная и печальная. Нам приходилось действовать так, как будто мы какие-то нелегалы-диверсанты, «агенты империалистических разведок» или каких-нибудь «подрывных эмигрантских кругов». И это при том, что я сам первый скажу, что максимализм противников режима братьев Кастро совершенно не приемлю.

А там, у его самых злобных врагов на том берегу Флоридского пролива, я тоже бывал.

...В мире есть два дома-музея Эрнеста Хемингуэя. Два «зеркальных» дома. Один — под Гаваной, другой — в Ки-Уэсте. «Старик Хем» так и жил: между Кубой и Флоридой. В обоих «зеркальных» музеях Хемингуэя — напоминание о том, другом. Например, в доме под Гаваной хранят яхту Хемингуэя. Яхта — на Кубе, а регистрация — Ки-Уэст, Флорида, США.

Сегодня при подъезде к Ки-Уэсту видишь в воздухе не только истребители с красными звёздами, но и аэростаты. Они несут антенны, через которые вещание на Кубу, на деньги американских налогоплательщиков, ведёт эмигрантское «Радио Марти».

А в самом Ки-Уэсте, на старой конечной железнодорожной станции до сих пор висит расписание парома в Гавану. С указанием, что гражданам США виза не требуется. Но даже и такое объявление — остатки прежней роскоши. Потому что теперь и парома нет, и американцы без специального разрешения своего казначейства поехать на Кубу не могут.

Почему разрешение требуется именно от казначейства, а не от Госдепа, что было бы логичней? А потому, что именно казначейство отвечает за неукоснительное исполнение антикубинских экономических санкций.

Отправляясь на Кубу, граждане США клятвенно обещают своему правительству не привозить с мятежного острова даже копеечные сувениры! Ни копейки американских денег в копилку ненавистного режима Кастро! Естественно, многим американцам это кажется безумием, и, бывая на Кубе, они всё-таки что-то с собой прихватывают: особенно, конечно, знаменитые «пурос», сигары. Но не тут-то было! Агенты американской таможни встречают своих граждан, прибывающих из Гаваны, даже в аэропортах транзитных Мексики и Багамских островов, через которые за отсутствием прямых рейсов американцы и добираются.

Считается, что все эти санкции должны раскачать режим. Но мы же видели, как отдыхает «авангард». Если кого эти санкции и наказывают, то рядовых кубинцев! Однако санкции всё только ужесточают и ужесточают. Сегодня их распространили уже и на третьи страны, у которых могут быть контакты с Кубой. Например, чайная ложка может быть произведена хоть в Финляндии, но если в ней есть хоть грамм кубинского никеля — она в США «невъездная». Естественно, и в Вашингтоне есть политики, которым всё это кажется перебором. Но и такие политики в конечном итоге такие санкции вынуждены поддержать: настолько внушительной и влиятельной стала община избирателей-кубинцев. Вот о настроениях в этой общине я и хочу сейчас рассказать.

Так же напоминают друг о друге два дома Хемингуэя, напоминают друг о друге и две Гаваны: большая, кубинская, и маленькая, в Майами. На дорожных указателях и картах так и значится: «Little Havana». И так же, как самой престижной улицей в большой Гаване на Кубе считается Пятая авенида, так именно вдоль Пятой авеню в Майами располагается и Гавана маленькая.

Есть на той Пятой авеню в Майами ресторан «Версаль». В ресторане — веранда. А на веранде — старички. Они уехали с острова ещё в 59-м, после входа в Гавану Фиделя. Но живут Гаваной до сих пор. Меня на эту веранду «Версаля» пригласила Ниноска Перес, которая ведёт отсюда передачу для того самого «Радио Марти», что вещает с аэростатов под Ки-Уэстом. Ниноска мне и объяснила, кто здесь кто.

— Видите вон того старичка, справа?

— В кепке?

— Да. Он основал здесь фотомастерские, где делают прямо- таки ювелирный фотомонтаж: надо сфотографироваться на фоне простыни, а потом тебя вмонтируют в пейзаж гаванской набережной Малекон.

— А-а, я видел один такой магазин в паре кварталов отсюда. Монтаж действительно ювелирный, но есть кое-какие ошибки.

— Это какие же?

— Пейзаж набережной используется старый, когда она была ещё в гламурном состоянии.

— А сейчас что?

— А сейчас там половина домов от ветхости развалилась.

— Как ужасно! Но мы же там не бываем, ничего этого не видим...

В это время другой колоритный старичок в очках заказывает себе классический кубинский коктейль из рома и колы «Куба либре». Но даже и это оборачивается разговором про политику. Похоже, это уже традиционная игра с официантами. Старичок просит принести ему ром с колой. И явно ждёт, когда официант уточнит: «Куба либре?» Старичок на это упрямо говорит: «Мне ром с колой». Ведь «Куба либре» означает «Свободная Куба», а она никакая не свободная. Значит, и коктейль называется «ром с колой». Значит, и санкции против Кастро нужно ужесточать.

Братьев Кастро эти старички поносят часами, месяцами, а теперь уже и десятилетиями. Их упёртость прямо пропорциональна упрямству истории и таких же престарелых теперь аксакалов в Гаване. Но эта компания на веранде «Версаля» в Майами — куда серьёзнее, чем «пикейные жилеты». Эти старички — старейшины кубинской общины, которые теперь только и помнят, как было раньше. И этих своих отцов и дедов почтительно слушают кубинцы, которые состоялись уже в США и теперь определяют общественное мнение и политику своей новой родины. Это и певица Глория Эстефан, и актёр Энди Гарсия, и министр торговли США Рамирес и т. д.

Звёздный час кубинской общины — президентские выборы 2000 года, когда Джордж Буш и Альберт Гор считали в штате Флорида каждый голос и от кубинцев зависело почти всё. Собственно, того ради я и оказался тогда на веранде «Версаля»: чтобы дополнить в репортаже микроскопическую мозаику предвыборных предпочтений флоридских пенсионеров, индейцев-семинолов, однополых партнёрств Ки-Уэста, ну и кубинцев, конечно. Кубинцы со временем стали, наверное, самой влиятельной общиной этого штата.

Для флоридских кубинцев тогда было важно понять, кто, Буш или Гор, будет с Кастро пожёстче. Победили республиканцы, но в действительности это «замкнутый круг». Победили бы демократы, и им тоже деваться было бы некуда. Этот тот редкий случай, когда история уже не раз претерпела сослагательное наклонение. В своей внешней политике любая правящая партия США вынуждена оглядываться на политику внутреннюю, на позицию всё более влиятельной общины кубинских иммигрантов, которые в большинстве своём требуют наказать Кастро не так, так эдак.