Коллектив авторов - Полдень, XXI век (август 2012)

• Название: Полдень, XXI век (август 2012)
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Литагент «Вокруг Света»30ee525f-7c83-102c-8f2e-edc40df1930e
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98652-408-5

В номер включены фантастические произведения: окончание повести «Искусство кончать молча» Александра Щёголева, «Прекрасный день дипломированного специалиста» Светланы Тулиной, «Право на память» Антона Мостового, «Яблоки гесперии» Сергея Игнатьева, «Зеркало памяти» Марии Позняковой, «Вечное» Ольги Ткачевой, «Слово мальчика Мишко» Тима Скоренко, «По порядку рас-счи-тайсь!» Вадима Ечеистова.

---

Нет… не могу объяснить. Может, потому и впал в ступор. Может…

Бережно включаю ночник, ставлю так, чтобы свет не падал в дверную щель, – а что толку, так и кажется, что хозяин видит меня насквозь, где я, что я, потому что. потому что хозяин все видит. Я затравленно огляделся, посмотрел в зеркало, какие-то доли секунды видел свое отражение…

Опять то же самое… я и как будто не я, здесь и как будто не здесь… Вижу себя со стороны, иду по ночной улице – почему-то крадучись, вдоль стен, карабкаюсь по пожарке, лестница мерзко подрагивает под моими руками, думает, обвалиться ей сейчас или подождать…

Карабкаюсь на крышу, перебираюсь на другую, на третью… Ну да, был я здесь, как сейчас помню, был, домишко-то я этот давно уже заприметил… ну, не я заприметил, Колюшка наш, нам показал… Колюшку-то денька через два ножичком пырнули, а дом-то я запомнил… Хороший такой особнячок, видно, что не бедные люди живут… Еще парням сказал, айда, попытаем счастья, они такие – не-а, не пойдем… я им – что за фигня, струхнули, что ли, они такие, давай выеживаться, у того нога болит, у этого спина, тому к дяде ехать, этому к тете… моте, блин… Ну так и получилось, короче, один я этот домик брать пошел. А что, куда деваться-то, за комнату платить нечем, жрать охота, не все же у парней на кухне таскать… они уже просекли, что к чему, жрачку себе нажарят и в комнату уносят, чтобы я не спер…

Короче, один я в этот домик пошел… да что домик, целый замок, уж на что я по частным секторам насмотрелся, такого не видел. Тут бы кино снимать в самую пору. И – ни ограды, ни собаки никакой, ни мигалок там, камер, ни хрена. Ну, думаю, хозяин лошара полный, такого обобрать, как два пальца…

Полез, короче… я там окошечко еще приметил, все время открытое, вроде уже и не лето на улице, а оно у него все растопырено… Ну вот, по пожарке на крышу забрался, с крыши на другую крышу, с другой на третью, с третьей в окошечко это. Фонарик включил, смотрю, как всегда, где что плохо лежит, а разве бывает, чтобы лежало, да не плохо…

Ну посмотрел – охренел прямо, много что видел, но чтобы такое… Атас… цепочки, цацки всякие, кубки, доспехи, видно, что золотишко – не кот начихал… потом это еще, таблички глиняные, как их там называют, не помню… пергаменты еще свернуты… Ну я в этом деле-то сильно не секу, но нутром чую, бабок за эту хрень срубить можно до хрена. Висят же таблички эти – куплю антиквариат, дорого…

Ну я что, рюкзачишко-то открыл, давай туда все ссовывать… ну, парней словечком недобрым помянул, какого хэ со мной-то не пошли, слабо, что ли? Вместе бы больше уперли, а так когда еще в такой дом залезешь, хозяин-то не кретин, решеток до хрена наставит…

Ну что, набил рюкзачишко, из окна полез, там лезть-то хрен да маленько, зря, что ли, городским альпом занимался… Ну все, на крышу забрался, и тут как торкнуло что-то – обернись… Ну знаете, как бывает… вот было так, когда за ограду залез, уже к дому подошел, и чую, на меня собаченция смотрит… матерая такая овчарища…

Ну я про другое сейчас… оборачиваюсь, значит, а у окна он стоит. Хозяин, то бишь. Тощий, скрюченный, космы перепутанные и не седые, а серые какие-то, и, главное, ничего, не орет, милицию не вызывает – стоит и смотрит на меня… мягко так… почти ласково…

А дальше как во сне было, ей-богу… хочу бежать, прямо орет во мне все – беги, беги отсюда на хрен… а не могу, как приковало меня что-то, ползу к нему – по краешку крыши, ниже, ниже… и жуть такая берет. Я уж думал, он меня вообще хочет с крыши бросить на хрен… с него станется. Нет, ничего, заставил меня снова в окошечко забраться, в комнату… давай, говорит, вещи по местам… Ну я не спорю, ты все забирай, только дай живым уйти… А он и говорит, давай, садись, будешь манускрипты расшифровывать…

И ведь что за фигня… как миленький за эти манускрипты сел, не пикнул… потом кофе ему бегал заваривал, потом…

Это я все только сейчас вспомнил – когда в зеркало заглянул. Страшно так – я же на полном серьезе помнил, что я никто и звать меня никак, что я и не человек вовсе, а так, дух какой-то, демон, дьяволенок, гомункул, которого хозяин породил и который ему служить должен. И молился ему, и кофе подавал, и книги какие надо подносил, и в Инете что надо искал, а уроки попробуй не сделай, бросит вот так перед тобой глиняный черепок, а ну, скажет, преврати в птицу! Не можешь? Не учил? Ах, чтоб тебя… и самого тебя в жабу какую-нибудь скрутит…

Ай да зеркало… и слава богу, что у хозяина в доме зеркало это нашел – хоть заглянул, хоть вспомнил, кто я есть, а то ведь хозяин у меня не только волю забрал – память мою. Хозяин… в суд бы на этого хозяина. Или в милицию. А что в милицию, он меня самого в милицию потащить может, я же его чуть не обокрал…

А не про то речь… мне бы выбраться сейчас отсюда, из дома из этого… пока хозяин не нашел, зеркало не отобрал, снова меня рабом своим не сделал. С него станется… Вышел я потихоньку из комнатки, прислушался – вроде бы ничего, тихо, по ступенечкам, по ступенечкам вниз, тихонько, чтобы без палева… Уже до первого этажа добрался, слышу – шаги. Ну точно, идет за мной, и лестница под ногами скрипит…

Вот блин… Я туда-сюда, вспомнить бы еще, где у него выход-то из дома… вроде добрался до коридорчика, слышу – а в коридорчикето шварк-шварк, шаги его…

Ну у меня вообще мороз по коже… туда, сюда сворачиваю, то в подвал ткнусь, то еще куда, а что толку-то, он как будто повсюду, куда не ткнись – шварк-шварк, идет…

Не выдержал я, короче, все, думаю, будь что будет, кинулся в коридорчик, прямо чую – шаги его мне навстречу, а все равно по коридорчику бегу и за дверь на улицу… и что думаете, никто меня за руку не хватает, обратно не тащит… как померещилось что-то…

Страшно так, ночь глубокая, город как вымер, бегу по улицам, и кажется, со всех сторон этот хозяин на меня пялится… ну ничего, память-то ко мне вернулась, это главное, и наших вспомнил, и Егорыча, и Лешку Штыря, и Хмарьку, и всех, всех… Вроде даже общагу вспомнил, где тусовались, не по адресу, конечно, смотрел я, что ли, на адрес этот, а так – иди до киношки «Родина» и направо…

Пришел, короче, бац-бац в дверь, ясное дело, закрыто, ключ у кого-то из нас, один на всех, у кого – хрен знает. Ну ничего, открывают, рожа Штырева заспанная…

– Че, Димон, что ли?

– Ага… давно не виделись.

– Ты где тусовался-то, месяц не было, там на койке на твоей уже Холерка обосновалась.

– А, это кстати, вот сейчас с ней рядышком и лягу.

– Она тебе ляжет… девка-то в теле… Где шлялся-то?

– Где надо… жрать есть?

– Откуда…

Смотрю на кухню, все по-старому, посуды до хрена, бутылок, тараканы табунами, и прямо так тошно стало, вот что значит, в чистом доме пожил, сам до блеска там все драил…

– Бабуленции-то у тебя есть, Димон?

Ну только тут понял, как лоханулся-то… Я же в доме в этом был, где золотишка до хрена, там бы хоть одну какую-нибудь чашку-ложку прихватизировал, сейчас бы бабки были. Нет, вышел гол, как сокол, нате вам, кража со взломом, называется… Я же когда из дома бежал, я не про то думал, как бабло срубить, думал, как шкуру свою спасти, чтоб без палева… А без бабла тоже как-то не в кайф…

Насилу вспомнил – когда чуть его не выронил на хрен… кого-кого, зеркало. Так, в руках подержал, прикинул – ну ясен перец, не стеклянное, сколько-то стоит…

Вынимаю зеркало это, перед Поршнем на стол кладу, ну что, за эту хрень-то сколько дашь? Он давай туда-сюда разглядывать, он-то знаток штук всех этих…

Ну меня тут понесла нелегкая наклониться-то… Вот вы меня спросите, вот какого хрена я в это зеркало опять вылупился? А как торкнуло что-то – смотри, как тогда, на крыше, когда он мне в спину глядел. И чую – опять засасывает… Я уже думал, снова все забуду, а нет…

Я не забывал – это зеркало не позволит забыть.

Я вспоминал – и зеркало вспоминало вместе со мной…

Я вспоминал себя – века и века назад, я вспоминал его – века и века назад, как робко вошел в огромное парадное, как смутился, когда слуга помог мне снять плащ, когда швейцар открыл передо мной двери. Помню его – большого, грузного, он казался мне огромным, он сидел за широченным столом, жевал цыпленка, прошамкал что-то вроде – что умеешь… я превратил бокал в живую рыбу, потом подумал, оживил цыпленка в его руках.

– Только-то? – бормотнул он.

Я вышел от него, замер в дверях – теперь никто не открывал передо мной двери, мне самому нужно было как-то отомкнуть хитроумный замок, выбраться на улицу – с позором, в холод осени…

– Налей вина.

– А?

– Вина, говорю, налей.

Я вернулся. Дрожащими руками налил в бокал красную жидкость, выплеснул на скатерть – он поморщился, нехитрой магией я уничтожил пятно, кажется, он был доволен.

Даже тогда – века и века назад – он не называл меня по имени, не было у меня имени, на афише рядом с фамилией графа Калиостро я значился как ассистент…

Я вспоминал…

Зеркало вспоминало вместе со мной.

Комната, до тошноты пропахшая формалином, хочется открыть ставни, и нельзя открыть ставни, чума гуляет где-то рядом.