Эдмундо Пас Сольдан - Бред Тьюринга

• Название: Бред Тьюринга
• Автор: Эдмундо Пас Сольдан
• Издательство: ACT. ACT МОСКВА. Хранитель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9713-6376-7

„Роман о любви и анархии“ XXI века.

Настало время новых учеников „команданте Че“. Их партизанская война – война электронная. Их оружие – компьютер.

Кому нужны бомбы в эпоху высоких технологий? Поле битвы – сеть!

---

– Ладно, ладно, ладно… Вы знаете, какое восхищение вызываете у всех нас. – По его голосу не похоже, что он шутит. Этот Баэс не перестает удивлять тебя. – И знаете, как много значите для всех нас. Но нужно было выехать пораньше, чтобы успеть к назначенному часу. Точность – прежде всего. Нельзя терять время. Ну ладно, ладно…

– Нам не особо везет с этим вирусом, – вмешивается Сантана, – но мы примерно знаем, откуда он отправлен, и нашли некоторые особенности, наводящие на след.

Испанский язык Сантаны – это просто насмешка. Ему не следует так напрягаться, лучше просто перейти на английский.

– Это удар судьбы, – говорит Баэс, – но шеф полагает, что соответствующее программное обеспечение поможет нам обнаружить "отпечатки пальцев" преступников и напасть на их след.

Так бывает не всегда, говоришь ты про себя. Хоть бы не в этот раз. Быть может, ты хочешь увидеть поражение Рамиреса-Грэма? Оно означало бы поражение правительства. Ты должен искоренить в себе такие мысли. Было нечто разумное в идее Альберта отыскать алгоритм, позволяющий вообще не думать. За беспорядочным набором ассоциаций и идей скрывается четкий порядок, к которому необходимо прийти. Расточительный рассказчик – источник ментального хаоса. Подобно компьютеру, мозг человека пользуется своего рода логическими методами, и с их помощью мысль переключается с одного предмета на другой.

– Нам необходимо, – говорит Сантана, – сравнить то, что мы имеем, с материалами из архивов, имеющими сходные коды. Информация о них находилась на одном из зараженных компьютеров, но, к счастью, она хранится еще и в Архиве. Вы должны знать, где именно.

Ты поправляешь свои очки в сломанной оправе. Ходят слухи, что Рамиресу-Грэму грозит увольнение. Он не в состоянии справиться с молодежью и подростками, которые входят в "Сопротивление". С момента своего появления они играют с ним в оскорбительные шахматы: уничтожают его пешки, съедают слонов, а сейчас вот-вот возьмут его ферзя и объявят мат королю. Рамирес-Грэм бродит по длинным коридорам здания, сжимая в руках папки с данными, что ему удалось собрать, и с карточками, которые уже ничем не могут ему помочь. Это расплата за его высокомерие. И ты признаешься себе, что на этот раз ты полностью на стороне создателей кодов, а не тех, кто их расшифровывает.

– Я могу посмотреть, что у вас есть?

– Все, что вам угодно, – говорит Сантана. – И поторопитесь. Вы знаете, что шеф решил прибегнуть к помощи вашей дочери? Говорят, она очень способная.

– Я этого не знал, но она действительно помогла нам пару раз. Во времена Альберта, около двух лет назад. Благодаря ей мы обнаружили двух опасных информационных пиратов.

– Вы хотите сказать, хакеров.

Если они думают, что упоминание о Флавии может выбить тебя из колеи, они ошибаются. Более того, это наполняет тебя гордостью, ведь это – твоя кровь. Альберт первым обнаружил ее талант. Ты и Рут видели в ее тяге к компьютерам всего лишь подростковое увлечение, времяпрепровождение от нечего делать. Флавия далеко пойдет, и ты – вместе с ней.

Баэс протягивает тебе черную папку. Почему черная, спрашиваешь ты себя, а не желтая, или синяя, или красная? Не нужно обращать внимание на цвет. Ты открываешь папку: страницы бинарного кода: нули и единицы, выстроенные в строжайшем порядке; способные в своей повторяющейся простоте скрывать в себе полное собрание сочинений Варгаса Льосы[24] или данные последней переписи населения. Нули и единицы; составляют ли они какую-нибудь фигуру? Ничего не видно. Тебе известно множество случаев, когда создатели кодов отправляли сообщения, похожие на это, в надежде посмеяться и подшутить над тобой. Такие люди считают себя самыми умными и ловкими и не выносят, когда кто-то превосходит их по интеллекту. Какой скучной была бы твоя работа без таких вспышек страсти… Невозможно знать все на свете.

Ты ищешь в своем компьютере карту-план Архива. Для тех, кто работал на этом этаже до твоего прихода, архивация означала простое занесение в компьютер информации в произвольном порядке. Таким образом, извлечь ее из Архива также легко, как взять библиотечную книгу с полки. На мерцающем экране твой план выглядит более чем неполным: сплошные черные полосы, как на тигровой шкуре. Ты грустно вздыхаешь, так как знаешь что большинство информации потеряно навсегда.

Ты набираешь: "Граффити. Сопротивление". На всякий случай добавляешь: "Кандинский". Ящик 239, верхняя полка, буква Н. Твоя память – это память компьютера. Ни единым жестом не выдав своего триумфа (чтобы Баэс еще немного пострадал), ты открываешь дверь, ведущую в Архив, включаешь свет и теряешься в узких коридорах.

Скрипит рассохшееся дерево, и ты чувствуешь запах сырости в этом замкнутом, неприветливом пространстве. На полках – коробки с бумагами, дискеты, CD, DVD, видео– и аудиокассеты. Есть даже, словно музейные экспонаты, ацетатные 18-дюймовые диски, предшественники виниловых, которые использовались еще во времена Второй мировой войны; теперь их можно прослушать только на машине под названием "Мемовокс", единственный уцелевший экземпляр которой хранится в Национальном архиве в Вашингтоне. Дискеты, которые уже невозможно прочесть, так как они написаны на языке типа LOTUS, понятном лишь тем, кто учился программированию в 1970-е годы. Оптические диски, бывшие в моде в 1980-х и давно исчезнувшие с рынка. Эра высоких технологий производит на свет такое количество информации, что она постепенно начинает поглощать саму себя и, соответственно, устаревать с огромной скоростью. Вновь и вновь создаваемые компьютеры быстро обгоняют своих предшественников. Благодаря цифровым технологиям данные занимают все меньше места. Но преимущество в количестве не означает улучшения качества. Сегодня данные записываются и теряются с такой легкостью, какой не было за всю историю человечества. Иногда ты ходишь по этим коридорам совершенно спокойно, а иногда вдруг начинаешь всей кожей ощущать каждый бит, каждый пиксель информации уже потерянной и еще существующей; ты ощущаешь свою близость к восхитительному, мистическому экстазу, приготовленному для тебя шутником Всевышним.

Ты подходишь к стеллажу, который искал. Открываешь ящики и берешь несколько папок. Взвешиваешь их в руках – такие легкие, но будто пригвоздили тебя к полу. Ты прижимаешь папки к груди и оглядываешься по сторонам: бесчисленное множество коробок, корешков изношенных папок – и так до самого потолка.

Ты прикасаешься к своей морщинистой коже. Ты тоже являешься информацией, которая неотвратимо деградирует. Там, высоко, есть кто-то, кто хочет непременно пообщаться с тобой. Тебе неизвестно, что он хочет сообщить. Возможно, это и не важно.

Глава 2

Флавия открывает холодильник и достает надкушенное яблоко. Ложится в кровать, включает телевизор. Она смотрит новости: ничего об убитых хакерах, никаких сообщений, касающихся "Сопротивления"; транслируют встречу с аймарским лидером торговцев кокой, который заявляет о создании новой политической партии и называет себя будущим президентом республики. Она переключает на канал мультипликационных фильмов; идет японский мультик "Харуки", – то ли о жабе, то ли о лягушке, выжившей после атомной атаки. Как японцам удается сделать свою культуру такой универсальной? Скоро появятся рюкзаки "Харуки", пижамы "Харуки", сандалии "Харуки"… Она убавляет громкость телевизора и включает диск "Chemical Brothers": "Иди с нами" – музыка техно больше соответствует образам, которые мелькают на экране.

Она сбрасывает на пол туфли и школьную форму и остается в белой футболке и синих джинсовых шортах. Инстинктивно прикрывает голые ноги: нет ни минуты, когда бы ей не казалось, что за ней наблюдают. Несколько раз, моясь в душе, она слышала осторожные шаги. Нужно спуститься вниз и надеть халат.

Картины в гостиной изображают тревожную ночь, они написаны в импрессионистской манере. Как говорится: французы рисуют пейзажи вот уже триста лет и сделали из этого целое направление, которое популярно до сих пор. Старомодные вкусы отца совершенно не соответствуют ее представлениям о прекрасном. Она бы предпочла что-нибудь другое, виды Лихтенштейна, к примеру… Нет, даже это не подойдет. Ей по душе цифровое искусство, картины, которые никого не оставляют равнодушным. И благодаря бесчисленному количеству комбинаций каждый раз выглядят по-новому.

Она читает сообщения в своей серебристой "Нокии". Ей написал дежурный по дису (ответственный за дисциплину) колледжа. Он спрашивает, куда она подевалась: "Уже четверть десятого, почему ты не на занятиях?" Беда с этими технологиями: они соединяют тебя с внешним миром, когда этого совсем не хочется…

Дом пуст. Задернутые шторы приглушают яркий утренний свет. Несколько раз она так же, как сейчас, думала, что одна дома, а потом обнаруживала мать, запершуюся в своей комнате с бутылкой минералки (позже Роза рассказала ей, что там была водка). У себя ли мать сейчас? Нужно подняться, чтобы убедиться в этом. Флавия с удовольствием доедает яблоко.