Кристофер Гилмор - Капитан Френч, или Поиски рая

• Название: Капитан Френч, или Поиски рая
• Автор: Кристофер Гилмор
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001866-5

Романтическая история о межзведных скитаниях и поисках рая, написанная в лучших традициях «космической оперы», не оставит равнодушными самых избалованных читателей. Главный герой романа спейстрейдер капитан Френч запомнится поклонникам жанра надолго – давно не было в мировой фантастике столь мощного персонажа, воплощающего в себе историко – фантастический идеал настоящего мужчины.

---

Бог простил ее грехи что и подтверждается амнистией Святейшего Архимандрита. Ее приняла община непорочных сестер-монахинь, одна из самых почитаемых на Мерфи; члены ее в мире и спокойствии обитают за Высокими стенами своего монастыря, недоступного Для мужчин – даже для служителей моего ранга. Они занимаются поиском и искоренением грехов; их терминалы подключены к общепланетной системе, и всюду присутствуют их чуткое ухo и зоркий глаз. Возможно, – тут Жоффрей понизил голос почти до шепота, – и в моей скромной келье… А кроме того, непорочные сестры рукодельничают, вышивают ризы для высшего духовенства и гобелены с ликами святых и картинами из Писания… Одно из их любимых занятий – пение; они славят Господа гимнами в монастырских часовнях, и записи их хора звучат в главном храме Святой Базилики. Вот почему Киллашандра попала в обитель непорочных сестер – Лазарус надеялся, что с течением лет она превратится в великую певицу и замолит его грехи.

– Скажите, достойный аркон, а эти ризы и гобелены – все они ручной работы?

– спросил я.

– Каждый стежок, клянусь Господом!

– Было бы любопытно взглянуть…

– Вам их покажут, но предупреждаю, что эти святыни не рассматриваются как товар. Возможно, когда-нибудь мы сумеем снарядить миссионерский корабль… Они станут его драгоценным грузом.

– Тогда мне придется обуздать свое любопытство, – произнес я, отметив, что через пятьсот или тысячу лет, когда с Арконатом будет покончено, Мерфи превратится в источник ценных древностей. Разумеется, если эти ризы и гобелены не пустят на подстилки для собак… Тут самое главное – вовремя поспеть, а это – вопрос гипотетический. Очень сложно догадаться, когда сменятся власть и настроение умов, так что удачи вроде выпавшей мне на Панджебе случаются редко. Жоффрей снова перекрестил свой компьютер, взглянул на экран и с сокрушенным видом покачал головой.

– Тут записи достойного аркона Свенсона за много лет… Он сообщает, что с каждым годом Киллашандра все упорнее отвергала свет Божественных истин и наконец разразилась потоком богохульств, не иссякающим до сих пор. Дьявол вселился в эту девушку, сам дьявол! Она отказалась внимать мудрым поучениям сестер и своего наставника, не пожелала петь в церковном хоре, отвергала исповедь и Святое Причастие… о, больше сотни раз!.. Она прокляла своего родителя и насмехалась над мистическим браком, который Господь заключает с каждой из непорочных сестер… Она заявила, что хочет настоящего мужчину, а не болвана с молотом вместо детородного органа… Прости меня, Творец! – Аркон в панике перекрестился. – А еще она сказала… Нет, этого я не могу повторить! Экран мигнул и погас, а я опустил веки, чтобы не видеть физиономию Жоффрея и поразмыслить над услышанным. Вероятно, эта Киллашандра была редкостной женщиной, своеобразной и вольнолюбивой, с необычайной для ее возраста силой духа. Судите сами: больше четырех десятилетий она сопротивлялась жесткой догматической системе, без надежды на победу, без союзников и друзей, без поддержки и знака одобрения… Можно представить, сколько кухонных котлов она вычистила, сколько отстирала монашеских ряс и сколько дней провела в Радостном Покаянии! Я ощутил невольную жалость и симпатию к ней – первые признаки зарождающегося чувства. К тому же ее лицо… эти зеленые глаза… рыжеватые локоны… изящный носик… подбородок с намеком на ямочку… Она была прелестна, и ее мужество являлось достойным фоном для ее красоты.

– Так что вы решаете, капитан? – Слова аркона вывели меня из задумчивости.

– Если эта фурия вам не подойдет, вы можете выбрать что-то не столь экзотическое… Но цена будет выше, и я не уступлю ни грамма!

– Старый скупердяй Френчи не привык отказываться от своих слов, – усмехнулся я. – Пусть будет Киллашандра! И пусть ее известят о моем решении и о том, что я желаю встретиться и поговорить с ней – конечно, по голографической связи. Это, надеюсь, не нарушит правил непорочных сестер?

– Нет, я полагаю, – откликнулся Жоффрей, поворачиваясь к компьютеру. – Если вам угодно, я могу тут же связаться с монастырем.

– Не сейчас. Я хочу увидеть ее через два дня, и говорить мы будем через передатчик “Цирцеи”. Жоффрей пожал плечами:

– Она ваша. Все в хозяйской воле!

В хозяйской воле! Я миролюбивый человек, но за эти слова готов был прикончить его на месте. Сделка свершилась, он уже не прятался за паутиной благочестивых слов и не скрывал, что мне продана рабыня – хотя можно ли представить более мерзкое рабство, чем существующее на Мерфи? И я поклялся, что спасу от него Киллашандру, дарую ей свободу и сделаю ее своей – разумеется, если она того захочет.

ГЛАВА 4

Срок в два дня был назначен мной недаром: во-первых, я хотел, чтобы Киллашандра свыклась с мыслью о предстоящем путешествии, а во-вторых, собирался сделать кое-какие приготовления к нему.

Они сводились в основном к покупкам, и мне опять пришлось прибегнуть к посредничеству достойного Жоффрея. Впрочем, это развлекло меня гораздо больше, чем прогулки по магазинам Бейли ат-Клейс, которых я был лишен. Покупка тех или иных вещей – самое заурядное занятие на свете, а вот на аркона, когда он узнал, чего я хочу, стоило поглядеть!

Собственно, все необходимое имелось на “Цирцее”, а чего не имелось, то мои роботы могли изготовить за несколько часов. Но я решил не скупиться и потрясти кошельком, чтобы как следует взбесить Жоффрея. Это была моя маленькая месть – за все страдания Киллашандры, за причиненное ей зло и за все остальное, чего она лишилась по милости Арконата. А приобрела она немногое: отвращение к Божественным предметам, ненависть к своим мучителям да грубую хламиду, в которой тут полагалось щеголять инакомыслящим.

С хламиды мы и начали.

Я заявил Жоффрею, что такой туалет в качестве подвенечного платья меня решительно не устраивает и что я желаю приобрести тридцать сортов лучших тканей, какие только производятся на Мерфи: шелк, атлас, парчу и тому подобное, самого высшего качества и по самым высоким ценам. Еще я подал заявку на женское белье, косметику и те милые пустячки – сумки, пудреницы, изящные флаконы, брошки, кольца да сережки, – что так пленяют женский взор. Половина этих вещиц оказалась греховной роскошью, которую на Мерфи не производили; а из доставленной мне половины я отобрал пяток экземпляров, забраковав остальное как слишком грубые и примитивные изделия, недостойные моей невесты.

Лицо Жоффрея перекосилось. На его глазах нечестивая упрямица Киллашандра покидала суровый мерфийский рай и отправлялась в преисподнюю – весьма комфортабельную и уютную, с шелками и коврами, с бесконечным числом изысканных туалетов, с ларцами драгоценных украшений и с грудами полупрозрачного белья, будившего самые греховные страсти. Не знаю, что он еще себе воображал, но я постарался добить его, потребовав партию самоцветов – рубины и изумруды, топазы и огненные опалы, бриллианты чистой воды и розовый нефрит. Все это водилось на Мерфи в изобилии.

– Собираетесь украсить брачное ложе? – выдавил аркон с кислой улыбкой.

– Всенепременно, – ответствовал я. – Ложе, стены, пол и потолок; а лучшими экземплярами будет усыпана новобрачная. Я немолод, мой дорогой, и не гожусь на роль юного Давида; мой идеал – царь Соломон. Разумеется, в том возрасте, когда он стал седым и мудрым и научился понимать женщин. Пожалуй, это было не слишком хорошо – будить в Жоффрее низменные чувства, алчность, зависть и бессильную ненависть, но я всего лишь человек, и я наслаждался своим триумфом. В конце концов, я имел на это право, так как полтора килограмма платины достаточно веский довод, чтобы оправдать любые мои капризы. Жоффрей потребовал и принял оплату, а значит, моя система ценностей являлась более веской, чем все его благочестивые рассуждения. Я не стеснялся это показать.

– Вы говорили, аркон, что непорочные сестры прекрасно поют. Есть ли записи их хора? Я мог бы кое-что приобрести… вместе с тканями и драгоценными камнями… Расчет – в платине.

Он посмотрел на меня с недоумением, подозревая новую ловушку, но мысль о платине согрела его сердце. На миг мне стало его жаль – но лишь на один-единственный миг. Подумав о тех бесконечных годах, что Киллашандра провела за мытьем кухонных котлов, я настойчиво произнес:

– Ну, что же насчет записей?

Жоффрей молча уткнулся в свой компьютер и через пару минут напряженных поисков пробормотал:

– Кое-что есть… В прошлом году была записана оратория “Поражение ереси”… и еще – благодарственные гимны…

– Гимны не надо, а оратория сойдет, – молвил я. – Ее название кажется мне символическим… Беру!

– Зачем она вам, капитан? Насколько я понимаю, вы не горите желанием бороться в ересью в иных мирах? К тому же запись – предмет священный, и я не могу отдать ее меньше, чем за… хмм… пятьдесят граммов.