Клод Изнер - Встреча в Пассаже дАнфер

• Название: Встреча в Пассаже дАнфер
• Автор: Клод Изнер
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-41938-6, 978-5-4215-3420-4

Жарким августовским вечером 1895 года в лесу Монморанси падает метеорит. А вскоре происходит серия загадочных убийств. Все убитые оказываются членами сообщества последователей Шарля Фурье, которое возглавлял дядюшка знаменитого сыщика-любителя. Виктор Легри и его верный помощник начинают очередное расследование.

Неужели упавший с небес метеорит действительно способен негативно влиять на события?..

---

В дверном проеме появилась чумазая девчушка.

— Мели, кто там? — послышался визгливый женский голос.

— Какой-то месье, — ответила девочка.

На кухне пахло аппетитно. Мальчик, такой же грязный, как его сестра, не сводил глаз со сковороды, в которой что-то стряпала его мать, худая, изможденная, рано постаревшая женщина. Мальчик и женщина враждебно уставились на Жозефа. Паренек показал ему язык, а его мать отвернулась и продолжила свое занятие. Вскоре первый блин шлепнулся на тарелку.

— Кто вы такой, полицейский? Или еще один писака?

— Значит, журналист к вам уже приходил?

— Да, вчера днем, и задал мне кучу вопросов.

— А как он выглядел?

— Вы что думаете, я его разглядывала… Стервятники, вот кто вы есть! Оставьте нас в покое, моего Эвариста больше нет. Что будет с нами, со мной, с детьми, теперь, когда этот лентяй оставил нас? — Она налила новую порцию теста в сковороду и добавила: — Вы, что ли, будете нас кормить? Где же тогда ваша корзина с продуктами?

Дети захихикали, но, дождавшись второго блина, тут же забыли про гостя. Через несколько секунд их тарелки были пусты.

— Счастье еще, что соседи принесли нам яиц, муки и масла. На помощь старших детей я не могу рассчитывать!

Жозеф достал из кармана монету и положил ее на стол.

— Ух ты! Пять франков! — ахнула девчушка и протянула к ней руку, но мать опередила ее.

— Ваш муж часто посещал заведение Луи Фортена? — спросил Жозеф.

— Была б его воля, он бы там и ночевал! Да только Эварист был трусоват и ходил у меня по струнке! Если бы я в пятницу не прочитала то письмо…

— Какое письмо? — спросил Жозеф, вытаскивая из кармана еще две монеты по одному франку.

Мадам Вуазен ответила с неохотой:

— Я его сожгла. — Она прикусила губу. — Не хотела, чтобы муж встречался с этими потаскушками…

— Идой и Сюзанной, Сюзанной и Идой, — затараторили наперебой ребятишки.

— А ну, замолчите! — приказала им мать.

— Письмо было подписано этими именами? Поймите, мадам, это очень важно! Ведь в тюрьму посадили человека, который, возможно, невиновен!

— Вы о Луи? Да, пропади он пропадом, этот жирный боров. Вечно прикрывал Эвариста, когда тот шлялся по бабам! Как бы там ни было, никаких доказательств нет, говорю же, письмо я сожгла!

Мадам Вуазен с вызовом смотрела на Жозефа.

— А другое оставила! — выкрикнул ее сын.

— Заткнешься ты, в конце концов, или нет?! — рявкнула она и взмахнула рукой, собираясь залепить мальчишке пощечину.

— А что, было еще и второе письмо? — Жозеф выгреб из кармана целую горсть мелочи и высыпал ее на стол.

Мадам Вуазен посмотрела на деньги и заорала на детей:

— Чтоб духу вашего здесь не было!

Оставшись с женщиной наедине, Жозеф заявил:

— Имейте в виду, у меня не осталось ни су. Либо вы скажете мне правду, либо я вернусь в участок и сообщу, что вы скрываете важную для следствия информацию.

— Что вы меня пугаете? Если мой рассказ напечатают в газете, результат будет такой же!

— Не беспокойтесь, я подам все так, что вы не будете замешаны в этом деле. У нас, у журналистов, есть свои источники информации…

Мадам Вуазен нахмурилась, сунула руку в карман фартука и извлекла оттуда мятый конверт.

— Вот это письмо. Я ведь не круглая идиотка, понимаю, что извещение от нотариуса надо сохранить.

— От нотариуса?

Жозеф в волнении заглянул в конверт: он был пуст.

— Вот паршивцы, они стащили письмо! — воскликнула женщина. — Ну, я им задам!

— Может, вы запомнили имя и адрес нотариуса? — не скрывая разочарования, спросил Жозеф.

Она пожала плечами.

— Да разве все упомнишь? Там было много всяких слов, я не стала вникать. Думала, вот Эварист вернется…

Она, казалось, только сейчас осознала, что муж не вернется никогда. Но это вызвало у нее не печаль, а озлобленность.

— Говорю же: это вылетело у меня из головы! Я, что, не ясно выразилась? Что вам еще от меня надо?! Явились сюда без приглашения и теперь требуете, чтобы я изливала вам душу?! А ну, убирайтесь!

Жозеф отошел от дома на несколько метров, когда услышал свист. Он обернулся и увидел детишек Вуазена, стоящих в тени крытого гумна. Он подошел к ним.

— Дайте нам монетки, получите письмо! — сказал мальчик.

— А ты, похоже, не пропадешь, малец!

Жозеф пошарил в карманах и понял, что денег у него осталось только на обратную дорогу. Он поразмыслил минуту и решил расстаться с подарком отца — перочинным ножиком с роговой ручкой.

— Это — или ничего, — поставил он ультиматум.

Дети вполголоса посовещались.

— Идет, — сказал мальчик.

Обмен произошел в мгновение ока, и Жозеф вдруг понял, что пожертвовал памятью об отце ради мятого клочка бумаги.

«Маленькие негодники! — пробормотал он. — Да здесь только обрывок! И все же это, возможно, даст нам недостающее звено в цепочке. Интересно, соизволит ли дорогой Виктор оценить мою жертву?»

От письма сохранилась лишь часть:

Месье,

Вам необходимо явиться в пассаж д’Анфер, 20 и обратиться к месье Грандену…

— Вы молодец, Жозеф! Жаль, конечно, что мы не можем прочитать письмо полностью, но теперь я точно знаю, мы на верном пути, — прошептал Виктор, когда Жозеф вручил ему свой трофей в подвале книжного магазина.

Жозеф чуть не задохнулся от возмущения:

— Ах, вот как! Вы меня просто используете, а вся слава достанется вам! Да я при вас, как в штрафной роте! — И он запел:

В штрафной роте мы маршируем,
И нельзя отставать;
Когда разводящий кричит: «Чётче шаг!»
Надо маршировать…[114]

— Ничего подобного, мы ведем расследование на равных.

— Я продрог до костей, может быть, теперь слягу или даже умру, а вы будете почивать на лаврах! Имейте в виду, в случае моей смерти вам придется взять на себя заботу о моих жене и дочери!

— Уймитесь, Жозеф, у меня нет времени петь вам дифирамбы. Повторяю еще раз: мы действуем сообща. И, благодаря вам, расследование продвигается. Ведь мне передали послание, предназначенное Максансу Вине, и это тоже приглашение в пассаж д’Анфер к служащему нотариальной конторы Грандену.

— Вот как?! Значит, всех их связывает какое-то наследство! Я должен немедленно это записать. — Жозеф похлопал себя по карманам и побледнел. — Мой блокнот! Я потерял его! Это катастрофа!

— Когда вы в последний раз держали его в руках?

— Не помню… Ах да, вчера вечером! Меня позвала Айрис, и я… Вот черт, я забыл его на прилавке! Только бы он был там…

Он со всех ног бросился наверх, в лавку. Кэндзи сидел за своим столом, Симеон Дельма расставлял на полках тома «Человеческой комедии». Жозеф с непринужденным видом скользнул за прилавок, и из его груди вырвался вздох облегчения — драгоценный черный молескин лежал под стопкой бумаг. Он поспешно сунул его в карман, не заметив насмешливого взгляда Кэндзи.

Солнце, казалось, решило все же наведаться в столицу, чтобы доказать парижанам, что не оставляет их своим вниманием. Виктор слез с велосипеда. После ремонта тот был, конечно, уже не так хорош, как прежде, и по улице Клиши Виктору пришлось идти пешком, толкая велосипед перед собой.

На тротуаре перед домом номер 24 толпились люди. Виктор прислонил велосипед к стене, присел на корточки, делая вид, что проверяет, как работают педали, и прислушался.

— Ох, уж эти артисты! Это настоящее бедствие для приличного дома! — воскликнула невысокая женщина в вязаной шали. — Ходят туда-сюда, пачкают лестницу, а ведь на улице постоянно идет дождь! Заявляются после полуночи, а ты им дверь открывай! К примеру, прошлой ночью этот писака с пятого этажа, ты помнишь его, Зефирен?

— Конечно, — подтвердил усатый мужчина в зеленоватой кепке. — Они вечно не дают нам спать, мы с Титиной просто валимся с ног от усталости! Да-а, скажу я вам! Раньше это был приличный дом, но потом большинство наших жильцов переехали в более престижные кварталы, и тут поселились всякие голодранцы!

— Это точно! — горячо поддержал его сторож из парка, бывший вояка с пустым рукавом куртки, приколотым к плечу английской булавкой. — Мы вынуждены жить рядом со шлюхами и бездельниками! У них есть обе руки, но они ни черта не делают! А вот я, месье Плюше, по-прежнему служу родине, хотя пострадал, исполняя свой гражданский долг!

— Ну да, месье Жоблен, почти все поступили так же.

— Ну да, кроме тех, кто ни в армии служить не хочет, ни работать! Мой отец умер, месье Плюше, в сорок три года. Нас у него было пятеро, и без лишней скромности скажу, все выросли порядочными людьми. Теперь такого не бывает…

— Вы правы, месье Жоблен, — согласилась пожилая женщина, дергая таксу за поводок. — Нынче в газетах твердят, что Франции нужны дети. Увы, у меня их нет, зато есть мой Фенуйяр, с ним мне не так одиноко.