Лайза Джексон - Бремя страстей

• Название: Бремя страстей
• Автор: Лайза Джексон
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996

Страсть — так, пожалуй, можно точнее всего определить чувство, которое движет героями этого романа известной американской писательницы Лай­зы Джексон. Подчас бремя страстей вынуждает их совершать необдуманные, а порой и роковые по­ступки… Сопереживание героям, напряженное ожи­дание все новых поворотов увлекательного сюжета (который по традиции любовных романов заверша­ется счастливой для главных героев развязкой) — все это заставляет читателя с неослабевающим вни­манием следить за перипетиями повествования.

---

— Еще нельзя, Кэсс…— Бриг изогнулся в седле, чтобы лучше видеть ее. Уголки ее губ опустились.

— Он мой конь, я сказала…

Всполохом взметнулась перед ней темно-рыжая шкура. Почуяв, что внимание против­ника ослабло, Реммингтон встал на дыбы, за­тряс передними ногами в воздухе, все его мощ­ное тело содрогалось. Бриг, который сидел, сдвинувшись на бок, попытался выправить по­ложение тела, но не успел. Жеребец призем­лился на передние ноги, вскинув круп, и Бриг вылетел из седла; пролетев изрядное расстоя­ние в воздухе, он с глухим ударом рухнул на землю возле навозной кучи.

— Сволочь!

Значит, он не разбился насмерть, мелькну­ло в голове Кэссиди.

— Ты цел? Я не хотела…

— Убирайся отсюда! — рявкнул Бриг на Кэссиди, но та только с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.

— Как я понимаю, ты еще не одолел его, а?..

Вскочив на ноги, Бриг отряхнул джинсы и поискал глазами жеребца.

— Оставь нас в покое, Кэсс, дай нам по­работать.

— Сдавайтесь, Маккензи.

— Никогда! — Глаза его горели так же яр­ко, как и глаза Реммингтона.

С ликующим ржаньем Реммингтон сменил направление своего бега, пронесся вдоль забо­ра и устремился прямо на нее.

— Кэссиди! Уходи! — Бриг стремительно бросился вперед.— О, черт!

Она подпрыгнула и повисла на изгороди, в то же мгновение конь на полном скаку про­несся мимо, но крупом успел-таки задеть ее, она не удержалась и упала навзничь. Страшная боль пронзила ей плечо.

— О, Господи!

Она попыталась встать, но Бриг уже ока­зался рядом и прежде, чем она успела вымол­вить слово, схватил ее в охапку и потащил к воротам. Он распахнул их ударом колена; гнев исказил его запачканное грязью лицо, волосы слиплись от пота, на шее вздулись жилы.

Ногой закрыв за собой ворота, он тяжело поставил ее на ноги.

— Ты не смеешь…

— Не надо читать мне нравоучений! — оборвала она его, морщась от боли в плече.— Это моя собственность, ты работаешь с моим Жеребцом.

— И поэтому ты готова попасть под копы­та, потерять сознание, погибнуть — и все это за один раз?

— Ничего подобного, я…

— Идиотка! — Ноздри его раздувались от гнева.— То же самое могло случиться со мной по твоей вине.— Решительно ткнув ее пальцем в плечо, он добавил: — Держись от меня по­дальше, когда я работаю с этим проклятым жеребцом!

— Не указывай, что мне делать.

Закрыв глаза, Кэссиди затаила дыхание. Бриг протянул руку и ухватил за цепочку с ме­далькой святого Христофора на ее шее, выгля­дывавшую из-под рубашки. Он нервно переби­рал звенья цепочки, пока плоский металличес­кий кружок не скользнул в его ладонь; тогда за цепочку он притянул ее лицо к своему так близко, что в нос ей ударило его жаркое дыха­ние с табачным перегаром, она разглядела да­же мелкие поры на его коже. Впервые она заметила в его ярких голубых глазах тонкие серые прожилки.

— Я наконец-то получил работу, принцес­са. — Его голос оглушал.— Можешь сколько угодно строить из себя надменную гордячку, но если будешь мешать мне, тебе несдобровать!

Сердце у нее стучало так громко, что она была уверена — и он и все в округе слышали этот стук.

— Я использую свой шанс.

— Не остри.— Он едва шевелил губами.

Она гордо вздернула подбородок.

— Я достаточно взрослая и в чужих сове­тах не нуждаюсь.

— Ты играешь с огнем, Кэсс.

— Что ты имеешь в виду?

— Только одно — держись от меня подаль­ше.

— Почему?

— Мне нужно быть сосредоточенным. Я не могу одновременно работать и беспокоиться о какой-то сопливой девчонке, которая путает­ся под ногами.

— Я не…

— Уходи.— Бриг внезапно выпустил из рук цепочку, и Кэссиди чуть не упала, потеряв равновесие. Он направился в загон, и вид у не­го был такой, словно он готовился задушить жеребца.

— Все в порядке, мерзавец, — проворчал он.— Попытаемся еще раз.

В последующие несколько дней Кэссиди действительно старалась держаться подальше от Брига, но она не могла не видеть, как он работает на тракторе, укрепляет изгородь или занимается с Реммингтоном. Украдкой она на­блюдала, как он разговаривал, смеялся и ку­рил с другими работниками ранчо. Она заме­тила, что Энджи Бриг не прогонял, когда той случалось встретить его: Энджи улыбалась ему, а он был с ней терпелив.

Кэссиди не представляла, о чем они раз­говаривают. Ну, какие разговоры могут быть с Энджи? Что мужчины, что мальчишки сопер­ничали за честь только постоять рядом с ней, но беседовать с ней…

Почти неделю Кэссиди чувствовала себя одинокой и не знала, чем заняться. Ее томило беспокойство, она скучала, и вообще это лето было не таким, как другие. Еще в прошлом году она получала удовольствие от привычных занятий, а нынче… Да еще эта невыносимая жара…

Она бросила взгляд в сторону загона, где Бриг занимался Реммингтоном. Похоже, жере­бец стал менее строптивым. Видимо, Бригу удалось добиться успеха. Некоторые мужчины ломают лошадей быстро, всего за несколько дней, а Бриг не жалел времени, и Кэссиди подумала, что должна быть благодарна ему за это. И все же она испытывала постоянное раз­дражение. Все члены семьи словно сговорились обращаться с ней, как с маленькой, будто она не способна быть самостоятельной. Даже нель­зя поездить на собственном коне…

Она перелезла через изгородь и спустилась к ручью, где когда-то девочкой играла с Энджи и Дерриком; они брызгали друг в друга водой, бросались комками мокрого песка, бултыха­лись на мелководье. Деррик горазд был на озорные выдумки и веселился вовсю, дергая Кэссиди за волосы или пытались вымазать с ног до головы младших сестер илом, кото­рый доставал со дна ручья. Однажды они с Эн­джи стали свидетелями, как он курил первую в своей жизни сигарету и сильно кашлял. В другой раз она шпионила за ним и увидела, как он целовался с темноволосой девочкой, а потом они возились под тенью деревьев, потея и пыхтя. Кэссиди тогда побыстрее уполз­ла на четвереньках, скользнув за лиственную занавесу веток вяза прежде, чем узнала ту де­вочку, что так охотно позволила ему снять с себя узкий крошечный лифчик.

Вот с тех пор, как Деррик начал увлекаться девочками, все изменилось. Он смотрел на нее другими глазами, прежние детские игры были забыты. В нем всегда сидел какой-то чертик, но к тому времени, как у него начали проби­ваться усы и ломаться голос, он стал скрыт­ным и злым. Однажды он до крови отхлестал лошадь и застрелил соседского кота, просто так, ради забавы. В обоих случаях Рекс от­читал сына, затем повел его к амбару, где заставил мальчика наклониться над козлами. Для пилки дров и его же хлыстом отходил по заднице. Деррик кричал и взвизгивал при каж­дом ударе, затем прошествовал к дому с крас­ным мокрым лицом, в глазах его стояли жгу­чие слезы унижения, вспухшие губы сжимались в гневном непокорстве.

Потом Рекс повез его в город, заставил исповедоваться священнику, но независимо от того, сколько раз заставляли его прочитать «Отче наш» и «Богородица, дево, радуйся», Деррик становился все хуже. Кэссиди была уверена, что он может до бесконечности пов­торять молитвы, перебирая бусины четок, но с волей отца не смирится. Она чувствовала: что-то с Дерриком творилось, только не могла понять, что именно…

Кэссиди скинула туфли и погрузила пальцы в жидкий ил у кромки воды. Поток был мел­ким — всего-навсего журчащая струйка, что перекатывается через сточенные временем кам­ни.

Сжав руками колени, она снова ощутила внутреннее беспокойство, которое изматывало ее, не давая уснуть по ночам. Странное лето — она вроде бы еще ребенок, а ее сестра и брат давным-давно сбросили свои детские шкурки.

Погруженная в свои мысли, машинально выдергивая травинки на покатом берегу, она вздрогнула от неожиданности, когда ее плечи и траву возле нее накрыла чья-то тень.

— Чем ты тут занимаешься?

Бриг! Его голос она узнала бы из тысячи. От изумления она открыла рот, сердце бешено застучало чуть ли не в горле.

— Ничем.— Обернувшись, она скользнула невидящим взором по его незастегнутой руба­хе с высоко закатанными рукавами. Джинсы сидели на бедрах так низко, что был виден пупок и черные волосы вокруг него. Опьяняю­щее тепло разлилось с потоком крови по ее телу, она тряхнула рассыпанными по плечам волосами и пожалела, что сняла обувь, потому что теперь ее ноги были черны от мокрой земли.— Просто сидела и думала, когда же я смогу ездить на своем коне.

— Ты как заезженная пластинка…

— Так когда же?

— Скоро. Когда он станет послушным, как щенок.

— Если бы я хотела обзавестись соба­кой,— резко сказала она,— я бы пошла в соба­чий питомник и присмотрела бы себе щеноч­ка.— Она встала, вытерла ноги о траву, пыта­ясь скрыть охватившее ее смущение.— Думаю, тебе пора заканчивать с Реммингтоном. Он мне и таким нравится.

— Таким сволочным?