Евгений Юнга - «Литке» идет на Запад!

• Название: «Литке» идет на Запад!
• Автор: Евгений Юнга
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1935

Эта книга — о героическом походе краснознаменного ледореза «Федор Литке» Великим северным морским путем с востока на запад; книга о людях ледореза, большая часть которых — воспитанники ленинского комсомола.

Автор книги Евгений Юнга (Михейкин) был на «Литке» специальным корреспондентом газеты «Водный транспорт». За участие в походе он награжден почетной грамотой ЦИК СССР.

---

…Рассказывать особенно нечего. Всю ночь капитан искусно пробирался щелями разводий перемычки и то, что считали невозможным старые ледокольщики, сделал за десять часов. Благодарственно крича сиплым гудком, «Партизан Щетинкин» уходил от кромки в море Лаптевых.

Третий раз мы бежали проливом Вилькицкого, непочтительно расталкивая льды. Рация «Литке» принимала восхищенные поздравления полярников. А виновник нашей победы прикорнул на диване штурманской рубки. Лицо капитана было безмятежно-спокойно.

Последнее слово принадлежало кочегарам.

Был второй час ночи. Мы сидели на железной палубе кормового бункера, отдыхая после перештивки. Разговор шел о судовых буднях и близком конце сквозного похода.

— Кажись, выгребли, — сказал первый шахматист ледореза — кочегар Любарский. — Мне корешки наставление прочли перед отходом: «Если зазимуете — лучше не возвращайся на Дальний Восток. Не позорь нас».

Марка дальневосточников не опозорена. Даже лишнее дело сделали, — вспомнил он проводку «Партизана Щетинкина».

— Молодец наш кэп, — заключили в бункере. — Настоящий моряк. Легко с таким человеком плавать. Знает, за что берется. А если возьмется, обязательно доведет до конца.

*

Двадцать третьего августа две важнейших задачи сквозного похода, были выполнены: освобождена первая Ленская и закончена проводка второго каравана. «Сакко», «Молотов», «Байкал» и «Щетинкин» шли курсом на бухту Тикси.

«Литке» и «Ермак» возвращались к мысу Челюскин.

Большевики взломали ледовую перемычку пролива Вилькицкого на пять суток раньше намеченного профессором Визе срока.

Поражение Сопочной Карги

Ни бури, ни пробоины.

Ни холод ледяной

Не скроют путь,

Освоенный

Отважною страной.

Еще одна победа —

И в этот раз;

Еще одна пропета

Песня про нас.

Н. АСЕЕВ.

Ночь, настоящая ночь, шестьдесят суток невиданная нами, беззвездной мглой накрыла мутные воды Енисея.

Рейд острова Диксон на месяц досрочно принял краснознаменный ледорез. Используя излишек времени. «Литке» подсменил «Малыгина» — лидера Карской экспедиции, дав возможность ему пойти к острову Русскому и высадить там зимовку комсомольца Званцева.

«Рандеву» состоялось у безлюдного архипелага Норденшельда. Неделю мы пробивались в непроходимых полях вечного пака. Их принесло норд-вестовым ветром из горла Карского моря. Неделю Карское море оправдывало название, присвоенное ему академиком Бэром: ледяной погреб.

У мыса Челюскин казалось, что трудности кончились. Метеосводки, полученные перед отходом, успокоили сообщениями о благоприятных ветрах, о чистой воде до самого Диксона.

На деле произошло обратное.

Злоключения начались с того, что невдалеке от острова Фирилея неожиданно выросло темное пятно. Земля? Судя по карте, здесь ей быть не полагалось. Неизвестный островок — невысокая каменистая гряда в ожерельи стамух[32] торчала перед носом ледореза. Мы поблагодарили природу, обезопасившую плавание в этих широтах двухмесячным непрерывным днем, и, записав координаты новой земли, вежливо обогнули ее.

Плавание с препятствиями продолжалось до острова Русского, где путь к Диксону закрыли паковые поля. Норд-вест гнал льды за корму «Литке» и образовал кольцо, которое примыкало вплотную к острову. Мы снова оказались в ловушке. Аммонал подрывника Рязанкина не оказывал нужного действия. Проход следовало искать только на севере, но за нами в кильватере двигался маломощный лесовоз, и рисковать им было бессмысленно. «Ермак», идущий на помощь «Сакко», зажатому дрейфующим паком около островов Каменева, свернул к нам, попытался форсировать перемычку, но, бессильно отступив, ушел по назначению.

Осталось выяснить ледовую обстановку с воздуха.

*

Куканов взлетел, взяв запас горючего на четыре часа и наблюдателем секретаря комсомольского коллектива «Литке» — третьего штурмана Петровича. Почти сразу же после подъема самолета внезапно началась пурга, и стало мучительно ясно, что пилот сегодня не найдет нас и, в лучшем случае, сделает вынужденную посадку.

Где?

Мы запросили рации мыса Челюскина и Диксона. Ответы пришли неутешительные: самолета никто не видел.

Значит, один из островов архипелага Норденшельда или одна из многих льдин.

Стамуха у архипелага Норденшельда.

О худшем старались не думать.

К утру переменился ветер, расчистил проход, но «Литке» не мог воспользоваться благоприятной обстановкой.

И когда истекли все сроки, радист «Малыгина» передал, что зеленая птица пролетела к нашей стоянке.

Неужели Куканыч? А что если это «Н-2» Алексеева, идущий с Диксона разыскивать товарища?

Увидел самолет четвертый штурман — Федя Сысоев.

Радостно вопя, он промчался по ледорезу.

Не обращая внимания на леденящий штормовой ветер, мы выскочили на кормовую палубу.

Амфибия как бы стояла на одном месте. Встречный ветер отжимал ее обратно, и пятнадцать миль — видимость с борта ледореза — Куканов одолевал почти полтора часа.

Погрузив самолет на кормовые ростры, мы снялись с ледового якоря.

Продрогшие пилоты рассказали о шестнадцати часах, проведенных на крохотной льдине. Когда, выяснив ледовую обстановку, они повернули обратно, горизонт затянуло пеленой снега. Обмерзли плоскости, самолет отяжелел, и Куканов решил сделать посадку на первое разводье. Два раза он снижался и снова направлял амфибию под облака, выбирая удобное место для ночевки. Наконец поле было найдено. Петрович выскочил на льдину и, обхватив обледенелое крыло, с нечеловеческой силой удерживал самолет, сопротивляясь яростному ветру. Амфибия парусила и рвалась из окоченелых рук. Хотелось отпустить ее, но воля к жизни и желание спасти машину моментально гасили эту мысль.

Помог Куканов.

Они закрепили самолет за ледяное поле, использовав вместо якорей инструменты, оставленные бортмехаником. Пурга продолжала выть. Совсем стемнело. Снег падал клочками мокрой ваты, застывал на цилиндрах мотора. Спать было нельзя. Впрочем, Куканов ухитрился заснуть, а Петрович всю ночь бегал по льдине, осматривая ненадежные швартовы, и, проворачивая тяжелый винт, не давал застыть мотору.

На рассвете пурга стихла. Тогда они обнаружили бутылку эфира, которую положил в кабину «на всякий случай» бортмеханик Куква. Мотор заработал через десять минут. Счастливый исход! Взмыв над торосами, пилоты вскоре заметили дым из широкой трубы «Литке».

Вскоре подошел «Малыгин».

*

Наше новое амплуа состояло в том, что «Литке» вахтил на диксоновском рейде, обеспечивая благополучное возвращение в Европу через льды Карских ворот фрахтованных иностранных судов, пришедших за лесом в Игарку.

Диспетчерские сводки о движении караванов ежечасно поступали на ледорез. Начальник морской проводки Карской экспедиции капитан Шибинский переселился к нам на борт, доотказа загрузив судовую рацию. Сведения с пароходов поступали тревожные. Один за другим сели на мель в устье Енисея два «иностранца». Первый самостоятельно сошел с переката, второй — английский пароход «Марклин» — основательно застрял у мыса Сопочная Карга.

«Товарищ Сталин», которого мы провели к Диксону сквозь перемычки архипелага Норденшельда, снялся на помощь «Марклину», чтобы перегрузить с него часть палубного леса.

Прошли сутки. Мы крейсировали в Енисейском заливе, надеясь, что облегченный «англичанин» сам сойдет с банки. Тогда задача «Литке» свелась бы к проводке его до острова Белого, за которым катило осенние валы свободное море. Но перекат цепко держал «иностранца». «Марклин» продолжал сидеть на мели.

Малые горизонты воды не позволяли нам подойти к Сопочной Карге. Слишком велик риск: осадка «Литке» на шесть футов превышала глубину переката.

И все же капитан Николаев рискнул, ибо другого выхода не было. Набрасывая лот, «Литке» вошел в реку. Восемь часов подряд велись подготовительные работы. Водолазы осмотрели грунт. «Англичанин» прочно сидел на ровной плите графита.

В полночь двойной тягой — вирая якорь и работая машиной — «Литке» стянул «иностранца» на глубокую воду, и, спасаясь от столкновения с неповоротливым «англичанином», сам уселся на его место.

Хвост вытащили — нос увяз.

Выручили баластные цистерны.

Савва Иванович Пирожков своевременно наполнил их пресной водой в Енисейском заливе, тем самым искусственно увеличив осадку ледореза.

Утром «Литке» снялся с предательской плиты.

*

Английский капитан нервничал. Он вовсе не собирался так скоро уходить в рейс: каждый лишний день приносил ему пятьдесят фунтов стерлингов.

Лучшая наша бригада — двадцать шесть кочегаров, ученых, матросов и штурманов — непоправимо разбила надежды багроволицого капитана.