Сергей Иванов - Америка глазами заблудшего туриста

• Название: Америка глазами заблудшего туриста
• Автор: Сергей Иванов
• Жанр: Путешествия и география

Это грустная и забавная история туриста, попавшего из агонизирующей Украины в Америку периода экономического затишья.

Надеюсь, что описание приключений среднестатистического «совка», гражданина Украины, предположительно русской национальности, среднего возраста, православного атеиста, совершенно беспартийного, космополита, не оскорбит национальные и религиозные чувства украинских патриотов, евреев и латиноамериканцев. Но даст некоторое представление о жизни непрошеных гостей в Америке и о самой стране. (Штаты Нью-Йорк (NY), Нью-Джерси (NJ) и Флорида (FL).

С надеждой на Ваше понимание, чувство юмора и безграничную терплячiсть. Ваш согражданин, то бишь, товарищ по несчастью

Сергей Иванов.

---

Обсуждая его ситуацию, я заметил, что, зарабатывая с лопатой 60 долларов за рабочий день, и отдавая 25 из них за ночлег в мотеле, так из дерьма никогда не выберешься, скорее загнёшься.

Из его объяснений я понял, что он не может арендовать жильё по причинам, хорошо известным мне. У него просто не было достаточной для этого суммы. И спасательный Дом Матвея сейчас переполнен…

Я рассказал ему о наших домиках, где принимают оплату еженедельно, по 55 долларов, что позволяет таким как он арендовать комнату или место в комнате. Он заинтересовался, и я обещал узнать у хозяина о вакантных местах. Предполагал, что он сможет снять место в нашем доме, так как мой сосед Артур фактически работает и спит в гостиной, а его спальня пустует. Это был бы вполне приемлемый временный вариант.

В общем, мне работалось с этим бедолагой вполне комфортно. Он легко освоил мои шутки и реагировал на них как человек, наделённый чувством юмора.

В этот же вечер я обратился к старосте наших домиков и переговорил с ним о потенциальном арендаторе. Тот заинтересовался и обещал завтра же сообщить хозяину. Моему соседу Артуру говорить об этом староста не рекомендовал. Я всё понял.

Я объяснил старосте, что это жильё человеку необходимо лишь на две-три недели, чтобы вычухаться и подсобрать кое-какие деньги, а затем он сможет переехать. Староста всё понял и обещал посодействовать моим хлопотам.

На следующий день я передал Озику всё, что узнал для него и советовал вечерком подойти в наш Hilton.

Как мы и предполагали со старостой, хозяин был готов сдать Озику место в нашем доме, однако мой сосед Артур проявил открытое недовольство и неприязнь по отношению к новому соседу.

Он видел в нём алкоголика и человека с криминальным прошлым. Выражал он своё отношение к незнакомому субъекту в крайне пренебрежительной форме.

Мне было неловко наблюдать, как взрослый человек, проповедующий христианские и семейные ценности, столь поверхностно и грубо судит своего соотечественника, оказавшегося в затруднительном положении.

Но последнее слово было за хозяином. Он выслушал мои заверения в том, что я достаточно хорошо знаю этого человека, как трезвого и работающего со мной у одного работодателя, с которым можно связаться и навести справки… Решили, что временное проживание нового постояльца в нашем доме никому не повредит, и выделили ему место в спальне Артура.

Фактически, работая до вечера, мы встречались с Артуром дома лишь по вечерам, что составляло всего несколько часов. Остальное время он нас не видел и не слышал.

А спустя несколько дней, Артур даже заговорил с Озиком. Это были короткие контакты, возникающие в гостиной, когда мы собирались у телевизора. В разговорах с ним Артур сохранял тон морального наставника. А Озик не вступал ни в какие споры, и вообще, не задерживался в гостиной из-за громкого звучания телевизора.

Теперь Артур стал абсолютным лидером гостиной комнаты. Он оккупировал диван, задавал режим работы кондиционеру, выбирал телевизионные программы, достойные внимания, и устанавливал желаемую громкость звука. Из дома он выходил лишь за продуктами. Круглые сутки колдовал над компьютером, одновременно слушая религиозные радио проповеди, и не пропускал ежедневных теле серий Звездных войн.

В общем-то, всем нам хватало и пространства и кислорода. Единственным неудобством для нас с Озиком было то, что наш сосед Артур, выспавшись днём, мог до поздней ночи наслаждаться каким-нибудь телесериалом. А делал он это громко.

Бывало, пробудившись глубокой ночью, я мог слышать всё тот же громкий звук телевизора, передающего какую-то ночную чушь, которую Артур не смотрит. Я выходил в гостиную и находил Артура, сладко спящим на диване. Телевизор грохотал, компьютер, радио, освещение и кондиционер, все функционировало.

Я выключал всё, кроме компьютера и кондиционера, и удалялся в свою спальню. Такие ночные процедуры я проделывал частенько. Озик заметил мои бдения, и благодарно шутил по поводу моей чуткой заботы о спящих ближних.

Артур частенько обращался ко мне с разговорами о Мировом Правительстве, компьютерах и автомобилях. Он регулярно получал по почте рекламные проспекты о компьютерной технике. Давно задумав приобрести современный компьютер, но никак не мог сделать выбор. Техника так быстро обновлялась и совершенствовалась, что, остановившись на какой-то модели, он не успевал решиться на покупку. Так как в следующем номере журнала обнаруживал эту модель с понизившейся ценой, и он снова выжидал. Появлялись новые объекты его желаний, и Артур забывал о предыдущем выборе.

В меньшей степени, но всё же нуждался он и в автомобиле. На эту тему он демонстрировал мне другие американские специализированные журналы. В них регулярно приводились списки, дающие оценку надежности различных автомобилей.

Согласно этим спискам, первые места по надёжности прочно удерживали модели, произведённые японскими автомобильными корпорациями. За ними следовали 2–3 модели немецкого производства, и лишь после них можно было найти некоторые американские марки, которые недоступны массовому американскому потребителю.

Полное поражение на автомобильном рынке в своей же стране! И причина тому… — эмансипация американских женщин!

В одно из свиданий с Дайан, она привезла меня в вечернее заведение, похожее на ресторан, но с признаками клуба. Съезжались туда люди взрослые и пожилые. Среди них оказалось много немцев.

Надо сказать, что на юге Флориды немало людей из Европы, которые имеют здесь недвижимость и проводят большую часть года в этих краях.

С одним таким дядей, с ярко выраженным немецким акцентом, Дайан была в приятельских отношениях и, как я понял, это была дружба на почве любви к этому заведению.

Обменявшись приветствиями, она представила меня этому дяде. Тот сразу расслышал в моём говоре завезённый издали акцент, и проявил интерес.

— Дай-ка я отгадаю, откуда ты, парень.

— Пожалуйста, попробуйте.

— Из славян?

— Точно! — подтвердил я.

— Поляк?

— Нет. Но близко.

— Чехословакия?

— Неверное направление.

— Значит, русский?

— Отгадал.

— Парень, мы земляки! — неловко выговорил он по-русски.

Мы с Дайан были удивлены. Она вообще перестала понимать, о чём это мы.

— Вы говорите по-русски? — спросил я его, предполагая по его возрасту, что эти навыки обретены в связи со второй мировой войной.

— Я пять лет прожил в Росси. А ты сам, откуда? — спросил он, вставляя отдельные русские слова.

— Южная Украина, Малороссия, Чёрное море, — стал я давать географические ориентиры.

— Я знаю. Работал в Одессе, — уверенно заявил дед.

— Я тоже учился в Одессе, — поддержал я его.

— Сначала я работал на Урале, а потом нас перевезли в Одессу, там мне больше понравилось. Теплее и полегче.

— Наверно, как военнопленный гостили там?

— Точно, парень! И чуть было не остался там навсегда. На Урале было ужасно холодно и тяжело. Поэтому я теперь и отсиживаюсь во Флориде, — коротко и шутливо прокомментировал он тяжёлый период своей жизни.

К нему подошли его земляки, и он стал с энтузиазмом рассказывать им о нашей встрече, уже на своём немецком. Судя по их реакции, город Одесса всем им был известен, и эта случайная встреча представителей разных поколений и лагерей в ночном клубе на юге Флориды воспринималась ими, как нечто удивительное.

Чуть позднее этот Шульц пригласил меня за стол, оккупированный немцами. Ему просто хотелось с моим участием поделиться со своими земляками воспоминаниями о периоде военного заключения. Меня представил, как человека из тех мест. Пришлось пояснить, что мы бывали там в разное время и в разных качествах:

— Он работал там в качестве пленного в сороковых годах, а я, как студент, учился в 80-тых годах. А встретились во Флориде в 90-х.

Шульц, имея какое-то своё военно пленное представление об Одессе, просил меня рассказать каково там сейчас.

— Грязные улицы и красивые женщины, — коротко ответил я.

Они все стали обсуждать услышанное на своём лающем языке.

— А бывал ли ты в Германии? — спросила меня пожилая немка, говорящая на английском.

— Да, не один раз.

— И как тебе показалась Германия?

— Чистые улицы и очень мало красивых женщин.

Они заговорили ещё более активно.

— А как тебе Америка? — продолжали допрос немцы.

— В Америке тепло, хлебно, многонационально и свободно. Свободней чем в Европе и больше возможностей.

— Ну, а женщины? — напомнил мне один из дедков.

— Женщины здесь получше, чем в Германии, но не так хороши, как в Одессе, я имею в виду внешне. Зато здесь есть много другого, чего нет в Украине. Автомобили, дороги, качественный и дешёвый бензин, умеренные налоги… И вообще, здесь можно жить.