Томаш Ржезач - Спираль измены Солженицына

• Название: Спираль измены Солженицына
• Автор: Томаш Ржезач
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1978

---

Это основы христианства, а они, как известно, не прельстили Солженицына. Поэтому, хотим мы того или нет, его обращение к богу наигранно и носит у Солженицына чисто прагматический характер»[107], — заключил Л. К. в ответ на мой вопрос.

Может быть, это утверждение покажется абстрактным и предвзятым? Но мне хочется еще раз подчеркнуть, что при написании данной книги я пользовался фактами, и только фактами.

Число их, а также степень моего возмущения настолько велики, что порой мне это мешало в моем повествовании. А факты есть.

«В 1970 году Солженицын разошелся со своей первой женой (Наталией Алексеевной Решетовской. — Т. Р.). На пороге старости покинутая женщина, посвятившая десятки лет жизни своему идолу, приняла яд. Конечно, это должно было взволновать христианина Солженицына и в самом деле взволновало. Но любопытно, что о боге он даже и не вспомнил. В письме, которое она получила в больнице, он писал совсем в другом духе: «никогда не простит» ей того, что она сделала, так как ее смерть могла бы испортить репутацию ее более счастливой соперницы. Мысль о боге ему вовсе не пришла в голову. Ему также не пришла в голову мысль, что ему не дано прощать или не прощать, а что он должен молить бога, чтобы тот простил ей этот грех»[108].

Показания Л. К. исходят, в общем-то, из третьих рук. Есть ли еще доказательства того, что Решетовская, которая в течение всей жизни с Солженицыным была преданной Джульеттой (подобно шекспировской героине в драматической сцене на балконе), лишь по счастливой случайности и благодаря титаническим усилиям и отличной работе советских врачей не превратилась в Джульетту из сцены в гробнице?

Это доказательство — хотя лишь намеком — дала сама Наталия Алексеевна.

Когда Александр Исаевич признался ей в любовной связи с другой женщиной, Решетовская была ошеломлена. Она рассказывает об этом довольно сдержанно и скупо. «Многолетняя вера оказалась иллюзией», — заключает Н. А. Решетовская.

«— Я все понимаю. Мой этап в твоей жизни кончился. Но только позволь мне уйти совсем, уйти из жизни.

„Ты должна жить! — уговаривал меня Александр. — Если ты покончишь с собой, ты погубишь не только себя, ты погубишь и меня и мое творчество…“»[109]

Прожженному эгоисту и подлому человеку не присущи чувства преданности, уважения, долга. Ему не дорога жизнь человека, который его любил и любит…

«Известны многочисленные жалобы Солженицына на то, как он тяжело жил в 1970—1974 годах, когда он был якобы лишен всех жизненных ресурсов. (Как ему в такой ситуации удалось купить новый автомобиль якобы для тещи — другой вопрос, но согласимся на минуту с рабочей гипотезой, что он был беден, как церковная мышь.) В те годы Солженицын неоднократно выступал перед иностранными корреспондентами и делал заявления для зарубежной печати, при этом опять же он ни разу не вспомнил о боге. О том, который должен был дать ему силы выдержать и это испытание.

А как согласуется с верой и провозглашением примата нравственности над ненавистной «идеологией» политика «выгодной лжи», которая стала привычкой на каждом шагу и при каждом удобном случае? Кстати, это не мой термин — это кредо автора „Бодался теленок с дубом“»[110].

В общем, как известно, бог, православный бог потушенных свечей, анафем и занавешенных икон, который должен был укрепить своего пророка Солженицына, явился к Александру Исаевичу только в Швейцарии.

Поистине «неисповедимы пути господни»!

В один прекрасный день в начале 60‑х годов текущего столетия в Лондоне приземлился самолет, на котором прилетел «интеллектуал», именуемый Тарсис. Изгнанник из Советского Союза. Пропаганда объявила о нем как об известном поэте. Даже самом крупном (из живущих) русском поэте. Легенда скоро лопнула. Стихи Тарсиса западные читатели не читали, и даже русские эмигранты отвернулись от них[111].

Стихи и заявления его были настолько сумбурны, непонятны, что простой читатель через какое-то время даже на Западе задался вопросом: это кого нам из Советского Союза прислали? Рехнувшегося попа? Или «гения»? И общее мнение свелось к тому, что верна первая версия. И потом это подтвердилось.

Дебют не состоялся.

То же было и с бывшим советским писателем Анатолием Кузнецовым, который бежал на Запад не от «политического преследования», а просто от наказания, которое ему грозило за распространение порнографической продукции и за аморальный образ жизни. Вскоре он свое русское имя сменил на «заграничное» — Анатоль[112].

Вообще интересно, как на Западе изготовляют «известных представителей культуры» из социалистических стран, которых на родине никто не знал и не знает, а в эмиграции не читал и не читает. Яркий тому пример — чехословацкий эмигрант Ота Филип, которого выдавали за самого популярного чешского прозаика.

Западная литература и публицистика сегодня прямо кишат мистикой и сатанизмом (в смысле преклонения перед злым началом в жизни) — это понятно и типично для любого общества, стоящего на краю физического и морального упадка.

Но достаточно ли такого объяснения? Далеко нет. Идеологическая диверсия не может солидаризироваться с тем, что явно не годится к употреблению.

Если мы сравним Тарсиса, Панина, Солженицына и всех русских «пророков», которых выбросила за борт их динамично развивающаяся страна, то получим общую картину или схему. Их псевдопророческие высказывания — по существу, просто путаный мистицизм, это взгляды, корнями уходящие в далекое прошлое, во времена Ивана Грозного. И здесь-то наконец цель становится ясна.

Речь идет о том, чтобы самых заурядных лиц с неуравновешенной психикой выдавать зарубежной публике за знаменитых деятелей советской культуры.

«Нас не интересует верхушка общества. Мы должны узнать, о чем думают и чего желают господа Гинц и Кунц», — написала демограф Элизабет Ноэль-Нойман (ФРГ)[113].

Правильно.

А господа Гинц и Кунц, господа Браун и Смит, господа Свенсон и Мюллер, господа Марта и Лопес должны забыть, что Советский Союз — это страна, которая послала в космос первый искусственный спутник и первого человека. Их следует убедить в том, что Советская страна — страна темная и мистическая, как темны и суеверны эти так называемые знаменитые представители ее культуры.

Помутившийся разум служит темным целям. И если помнить, что задачи идеологической диверсии направлены на то, чтобы разлагать социалистические страны и препятствовать людям на Западе восхищаться ими, то Тарсис и Солженицын самым подходящим образом займут свои места в этой схеме.

Советский Союз, социализм, коммунизм — это понятия исторической действительности, за которые отдали жизнь лучшие люди мировой истории; в мыслях простого человека, живущего на западе от Эльбы, эти понятия должны автоматически совпадать с такими выражениями, как жестокость, отсталость, опасность для спокойствия и прогресса человечества.

Разумеется, люди вроде Солженицына помогают создать и завершить эту картину. Но они не понимают одного — что господа в центрах идеологической диверсии сделали из них, мягко говоря, скоморохов. Пророческая болтовня, поверхностный мистицизм, теории «покаяния» и «жертвы» — вся эта диковинная трактовка православного бога должна внушить западному читателю представление о некоем «примитивизме русской души».

На виду не ученые типа Ландау, Юдина, Вавилова, Капицы, а Тарсис и Солженицын — юродивые. Это годно к употреблению людям на Западе, это приносит хороший барыш Солженицыну и ему подобным, причем последним даже в голову не приходит, что им отведена роль шутов. Но играют они ее на совесть.

«Я все время смотрю на вещи со своей точки зрения, с точки зрения врача. Мне кажется, что во всем, что сейчас говорит и пишет Солженицын, проявляются верные признаки душевной болезни»[114].

«Душевным» здоровьем не отличается и Тарсис, этот патологический лгун. Те, кому довелось с ним познакомиться, убедились, что это человек с больной психикой. Анатоль Кузнецов, Амальрик — автор широко разрекламированной на Западе публикации «Доживет ли Советский Союз до 1984 года?» — на самом деле болезненные эротоманы. Кроме того, Амальрик, которого называют выдающимся социологом и историком, как выяснилось, просто недоучка, в юности был исключен из университета вследствие… недостатка способностей.

Если Панин, Кузнецов, Амальрик, Тарсис — это пешки на шахматной доске современного антисоветизма, то Солженицын — фигура, и в настоящее время одна из самых сложных. Но так или иначе, все они психопаты[115]. Но и это идет на пользу. Неинформированный западный читатель, таким образом, получает определенное представление о «темной русской душе», ему внушается недоверие к стране на востоке, которой он, если он европеец, обязан жизнью. А господа Гинц и Кунц, Браун и Смит, Свенсон и Мюллер, Марти и Лопес, убежденные в том, что им гарантирована свобода печати и объективность информации, даже не заметили, что попались на удочку так же, как и господа Тарсис, Панин, Амальрик, Кузнецов и Солженицын (хотя и по другим причинам).