Юрий Леднев - Оборотень

• Название: Оборотень
• Автор: Юрий Леднев
• Издательство: Прометей
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-7042-0120-2

---

— Но у вас же есть вторая часть репортажа! — настороженно подсказал шефу Гюнтер.

— Да! Да! Есть! Но! Время течет, все изменяется, — вот в чем я согласен с марксистами! Что было новым вчера, сегодня устарело. Наша «свечка» обязана озарять жизнь сегодняшнюю и даже немного завтрашнюю. Закон газетного дела! Разве ты забыл? Тут, пока тебя не было, появились новые факты. Есть даже сугубо секретные сведения… И мы должны поведать о них читателям!..

— Секретные сведения? — удивился Бейкер. — С каких это пор наша газета стала оповещать подписчиков о государственных секретах?.. Ведь, я надеюсь, речь идет не о девичьих секретах…

— Ты остроумен и догадлив, — похвалил Флик. — Так вот: об этом секрете нам разрешили писать оттуда, — редактор поднял палец, — сверху. Ты не волнуйся. Я все беру на себя…

— В чем же секрет?

— А-а, ты только послушай! — Флик даже вскочил со стула. — Пожар на базе — дело рук красных.

— Поймали шпиона? — с нарочитой иронией изумился Гюнтер.

— Нет. Пока не поймали. Но обязательно поймают!

— Как же я буду писать о шпионской деятельности, не имея фактов. Это называется «уткой»! Не так ли вы всегда мне говорили об этом.

— Утка, благословленная сверху, — это уже гусь, — осклабился Флик. — Надо писать так, чтоб все поверили. Конечно, я мог бы отдать этот материал другому, но у тебя, Гюнтер, это лучше получится. Читатель тебя боготворит!

— Особенно после публикации первой части репортажа, — горько пошутил Бейкер. — Нет, я не буду высасывать сенсацию из пальца.

— Ну, ну, Бейкер! Зачем же «из пальца»?.. Я подскажу тебе, как это сделать. В интервью с этими… из палаточного городка ты мог бы ввернуть фразу о том, что у редакции есть некоторые данные об агенте русской разведки…

Флик достал из стола увеличенный фотофрагмент бейкеровского снимка, на котором красовался злополучный генерал:

— Вот он. Мы напечатаем этот портрет рядом с твоим репортажем и дадим к нему подпись: «Не этот ли маскарадный генерал — агент Москвы?»

Видя, что на Гюнтера такой поворот разговора не произвел впечатления, редактор заторопился:

— Нет, это не я придумал. Это — так! Его уже ищет полиция. Не веришь — позвони в полицейпрезидиум. Там скажут тебе…

— Ничего мне не надо говорить. Я и так знаю.

— Знаешь? — Глаза Флика расширились.

И Бейкер рассказал шефу о посещении Дорнье.

— Вот и отлично, что комиссар полиции — твой друг! — воскликнул Флик. — Ты сможешь сослаться на него. Надеюсь, он не откажется… Давай! Пиши скорее!

Редактор хлопнул Гюнтера по плечу и подал ему со стола хвост его репортажа со следами правки.

— Сколько тебе нужно времени?

— Неделю.

— Это долго. Три дня, не более!

— Хорошо, три, — машинально сказал Бейкер, думая о чем-то своем.

* * *

В душе Гюнтера творилось невероятное. Ее раздирали противоречия. Получив задание Флика и нисколько не веря в осуществление этого задания, журналист побрел опять к своему влиятельному другу. Так уж устроен человек, что в трудную минуту он ищет сочувствия у близких по духу. Но на сей раз визит, к Дорнье не принес Бейкеру облегчения. Наоборот, он только увеличил душевное смятение репортера.

Не успел Гюнтер перешагнуть порог резиденции Дорнье, как к нему подбежала секретарша и, схватив его за руку, буквально потащила к дверям кабинета:

— Господин Бейкер! Проходите. Вас уже два часа разыскивает господин комиссар полиции…

Дорнье разговаривал с кем-то по телефону и горячо при этом оправдывался. Когда он положил трубку, Гюнтера поразило расстроенное лицо Вольфганга.

— Черт побери! — стукнул в сердцах по столу комиссар. — Не дотянешь до пенсии! И какой идиот придумал поставить возле нашего города этот «Реттунг»? И еще этот пожар! Не могли подождать с ним, пока я уйду в отставку!.. «Наше спасение!» — он иронически усмехнулся. — И как тебе пришло в голову назвать эту американскую компанию убийц нашим спасением?

Дорнье в отчаянии обхватил голову руками, потом, словно очнувшись, спросил:

— Что у тебя нового?

Бейкер рассказал ему о разговоре с Фликом и о полученном задании.

— Вот-вот! И я тебя искал по этому же поводу! Люди должны знать полную правду обо всем, что делается у ворот и внутри «Реттунга». А то ведь черт знает что творится! Сейчас звонил мой шеф из Бонна. Он намекнул, что меня могут снять с работы, если мои люди не нападут на след тайного генерала. А главное — страшно был недоволен тем, что я либеральничаю с активистами из палаточного городка. Он так и выразился: «Не понимаю, почему до сих пор никто из них не арестован, хотя есть благоприятный повод в связи с пожаром на базе…». Ты там был. Будь добр, напиши правду, все, как есть. Я тебе верю и буду ссылаться на твой материал…

Словом, Бейкер ушел от Дорнье не только не успокоенным, а вконец озадаченным.

Остаток этого дня он просидел над новым вариантом репортажа, что обернулось для автора настоящим профессиональным кошмаром. Конфиденциальные слухи о причастности к пожару на базе русского шпиона, переодетого в форму пятизвездного генерала, никак не влезали в текст интервью с палаточниками.

Он испробовал все приемы многолетнего журналистского опыта, чтобы подогнать к старым фактам новую версию. Туманный намек не получился. Форма анонимного допроса, который приводил бы к логическому выводу: «шпион из Москвы устроил диверсию», — тоже не склеивалась. Он подавал факт сразу, делал из него сенсацию в середине материала, потом пробовал прибегнуть к эффектной концовке с риторическим вопросом. Все бесполезно! Фальшь, накладываемая на живую речь, шедшую от гневного честного сердца, отскакивала шелухой, скатывалась прочь, плавала на поверхности. Впервые Гюнтер не верил тому, что писал. И ложь проступала, как жирное пятно нефти на белых брюках. Ложь, ложь, ложь!!!

Так прошла ночь и еще один день, к концу которого он уже хотел позвонить Флику и отказаться от задания. Но Флик вдруг позвонил сам. Позвонил и категорическим тоном просил срочно приехать в редакцию. В надежде, что в политическом климате опять что-то изменилось и писать репортаж не нужно, Бейкер погнал «фольксваген» по вечернему городку.

Когда Гюнтер вошел в кабинет шефа, к нему подскочили двое уже знакомых типов из «военной разведки». С милыми улыбками была изложена просьба снять отпечатки его пальцев. Бейкер, возмутившись, отказался от унизительной процедуры, но тут вышел из-за стола шеф, заюлил вокруг Бейкера, обнял его и, по-лисьи заглядывая в глаза, заговорил:

— Будь благоразумен, Гюнтер! Мы должны помочь поймать русского шпиона! Надо быть патриотом, Бейкер! Тут рука Москвы — это ясно…

— Зачем же делать отпечатки с моих пальцев, если известно, что здесь рука Москвы? — резонно спросил Бейкер.

Флик побагровел, потом разразился тирадой:

— Твои отпечатки нужны, чтобы отвести от тебя подозрение. Они заботятся о твоем престиже и престиже нашей газеты. Ты понимаешь? Мне уже звонил наш депутат из ландтага. Он недоволен! И вообще, Бейкер, не надо быть капризной фрау, которой безразлична судьба родины, лишь бы пошуметь и обратить на себя внимание. Мы, немцы…

И Флик выплеснул весь арсенал патриотической демагогии.

Подавленный этим, Бейкер уже плохо соображал, что происходило дальше. Он машинально сел к столу, машинально дал намазать кончики своих пальцев мастикой. Но во время отвратительной процедуры испытал в душе такое чувство стыда и унижения, будто его раздели и выставили голым на всеобщее обозрение.

Вернувшись домой, он в отчаянии подбежал к бару и, налив большую дозу шнапса, залпом выпил его. Рухнув на диван и впав в состояние прострации, он никак не мог заснуть. Все усилия забыться только вызывали в нем чувство досады и тупой злобы. Не в силах больше бороться с собой, он бросился к столу, достал дневник, к которому не прикасался много лет, и… выплеснул эту змеиную злобу на бумагу.

* * *

— Вольфганг! Спаси меня!

— Гюнтер, на тебе лица нет! Что с тобой!

— Вольфганг, я — дерьмо. Перед тобой — дерьмо, которое не заслуживает…

— Успокойся, Гюнтер! Не надо так кричать на улице… Ты забыл, где мы находимся.

Они находились у подъезда полицейпрезидиума. Вольфганг только что вышел из машины. А Гюнтер ждал его здесь больше часа. Видя, что друг вне себя, Дорнье взял его под руку и повел к себе.

Однако главное волнение этого дня было впереди. В дверях навстречу им вырос дежурный и тревожно сообщил:

— Господин комиссар полиции, я должен предупредить, что к нам…

— Короче, Курт! — перебил Дорнье.

— У нас — комиссия из Центра.

— Так, — Вольфганг нахмурился. — Значит, уже приехали. Сколько их?

— Пока один. Генерал-инспектор! — значительно подчеркнул Курт.

— Да, — глубокомысленно изрек Дорнье и, повернувшись к Гюнтеру, сказал: — Ну что ж, пойдем вместе встречать высокого гостя!