Константин Мзареулов - Семь печатей тайны (главы из романа)

• Название: Семь печатей тайны (главы из романа)
• Автор: Константин Мзареулов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Дорогой дядя Коля! К сожалению, почта нас подвела, и твое письмо мы получили с опозданием почти на месяц. Впредь будь предусмотрительнее, отправляй корреспонденцию с центрального почтамта заказным письмом. Знай, Николай, боевые друзья помнят тебя и желают крепкого здоровья. Надеемся на скорую встречу. Пиши, не забывай нас. Ветераны Чапаевской дивизии.

- Хорошо, местное начальство хоть с этим делом подсобило,- говорил Воронин.- Пока на главного редактора не надавили, газетчики отказывались ставить наш материал в этот номер. Завотделом писем вопила: "Нету места, не могу, только через неделю!" Сурово сдвинув брови, Кольцов сказал нервно, почти растерянно: - Неделю назад, как только ты уехал, меня вызвал нарком. Страшно гневался и требовал найти затаившегося врага, который рассылает провокационные письма и вдобавок имеет наглость подписываться его, наркома, именем... - Что значит "рассылает",- забрюзжала Гладышева.- Всего одно письмо. Или нам не сообщали о других? - Прекрати! - взмолился исполняющий обязанности.- Нам дано четкое указание - искать провокатора. Конечно, такая работа не совсем по нашему профилю, но другие подразделения тоже будут действовать по этому направлению. Садков, который до сих пор сидел и помалкивал с безучастным видом, вдруг подал голос: - А что, если мы имеем дело, дорогие коллеги, с настоящим ясновидящим? Кольцов застонал, как от приступа зубной боли. Однако ветеран, словно очнувшись после длительной спячки, настырно продолжал: - Надеюсь, он ответит на газетную заметку, и тогда мы сумеем выстроить какие-то догадки. Пока же могу предложить некоторые предварительные соображения. Во-первых, этот "дядя" немолод, жизнь научила его терпеливости. Молодежь всегда торопится, поэтому двадцати-тридцатилетний потребовал бы немедленного ответа, а наш адресат назначил срок почти через полтора месяца. Во-вторых, такой срок может означать, что дядя Коля куда-то уезжал из Башкирии, либо находился вдали от мест, где легко достать газету. В то же время он знал, что к десятому августа снова окажется в городе - не обязательно в Уфе. Увлеченно развивая идею, Садков обратил внимание, что дядя Коля - человек не слишком образованный. Почерк у него корявый, словно писал маленький ребенок. Более того, текст письма засорен простонародными словечками вроде "захочете", "назначут", "в таком разе", и к тому же "вы" повсюду написано со строчной буквы. Последний довод большинству осотовцев показался неубедительным, поскольку они и сами так писали, но Антон Петрович продолжал: - Наконец, большинство случаев феноменального свойства проявлялись в результате черепно-мозговых травм. Поэтому стоит разослать циркуляр органам здравоохранения Поволжья и Приуралья - пусть составят списки людей старше сорока лет, обращавшихся за медицинской помощью по поводу сотрясения мозга, ушибов головы и тому подобных случаев. С сомнением прищурившись, Кольцов, который по образованию был врачом, перечислил еще десяток разных повреждений мозга, включая всевозможные опухоли и врожденные патологии. Затем пессимистически добавил, что так называемый "Николай" мог получить травму и год назад, и в прошлом столетии, то есть неизвестно, сохранились ли медицинские записи о его болезни. Вера, к которой начал возвращаться охотничий азарт, решительно отмела сомнения: из письма нетрудно было понять, что способность к ясновидению появилась сравнительно недавно "после одного неприятного случая". Поэтому, уверенно сказала она, следует искать среди тех, кто был травмирован за последние годы. Впрочем, печальная участь комиссара Шифера слишком напугала капитана Кольцова. Поэтому Андрей составлял ориентировку очень осторожно, старательно выкинув любые упоминания о ясновидении. Территориальным органам НКВД разослали указание искать провокатора старше сорока лет, который составлял тексты с нападками на Советскую Власть, социалистический строй и вождей большевистской партии. Кроме того, не исключалось, что профессия подозреваемого связана с длительными отъездами из Уфы, либо кратковременными приездами в башкирскую автономию. Возможное имя Николай и давняя причастность к Чапаевской дивизии упоминались скороговоркой, как маловероятная гипотеза.

В начале сентября башкирские чекисты разоблачили подпольную организацию местных националистов, состоявшую из бывших кулаков, торговцев и враждебно настроенных буржуазных интеллигентов. На допросах арестованные подтвердили факт распространения ими машинописных листовок с призывами к борьбе против существующего строя. После соответствующего нажима злоумышленники чистосердечно сознались, что отправили также письмо с угрозами по адресу наркома внудел Н.И.Ежова. Чуть позже такие же показания дал арестованный по другому делу старикашка, при Временном правительстве занимавший пост товарища прокурора одного из районов Уфы. На этом расследование прикрыли, так что лишь Садков помнил про ясновидящего, который предлагал свои услуги, но не встретил понимания. Но вот наступил день 29 сентября, когда в Мюнхене встретились Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Даладье. Едва газеты сообщили о подписании пакта, дающего добро на отчленение Судетской области, Антон Петрович потребовал возобновить поиск феномена, абсолютно точно предсказавшего Мюнхенский сговор. Спустя три недели, ближе к концу октября, из канцелярии наркомата переслали в ОСОТ очередное послание от дяди Коли. На конверте опять-таки стоял почтовый штемпель башкирской столицы.

Второе письмо.

Начальнику особого отделения НКВД

Товарищи чекисты!

Признаюсь, я был несказанно рад прочитать вашу заметку в газете. Прошу извинить за опоздание с ответом. Поверьте, я не забыл вас и тоже надеюсь на встречу. Жалко, слов нет, что Красная Армия не захотела иметь со мной дела. Только не в том главное. Написал бы раньше, но мое новое чувство показывает слишком неясное будущее. Поэтому пришлось подождать, пока появится ясность. Хочу объяснить, как это происходит. Изредка - 1-2 раза в месяц, иногда чаще, иногда реже - я будто падаю в обморок, и перед глазами появляются очень живые картины. Часто слышен голос диктора, который объясняет, что происходит. Прямо как в кино. По-моему, очень часто это и есть кино, только снятое через много времени спустя. То есть иногда я вижу самого себя, но иногда - фильмы, документальную кинохронику. Сегодня утром мне показали войну между никому не известными странами: Израиль и Объединенная Арабская Республика. При этом войска Израиля захватили город Иерусалим и Суэцкий канал. Несколько дней назад я видел другую войну. Она начнется через год. Наша армия разгромит японцев около монгольского озера Халхин-Гол. Скоро немцы нападут на СССР. Фашисты пошлют на нас 4 танковые армии - по 1000 машин в каждой. Потусторонний киномеханик прокрутил для меня несколько разных фильмов про эти события. Я уже давно понял и вам хочу объяснить - может быть много разных дорог в будущее. Вражеское наступление можно отбить, если РККА организует противотанковые части. Это бригады специальных противотанковых пушек, по 100 орудий в каждой. Они смогут преградить дорогу танкам. Одна беда: надо еще успеть во-время расставить эти пушки на нужные места возле границы. Прочитав известное письмо чапаевцев, я вдруг увидел, как в Уфу нагрянет целая облава из НКВД. Главным у них был довольно дикий горец. Судя по петлицам, полковник. Это был уже не фильм. Я словно бы стоял рядом с чекистами. Они говорили, что служат в особом отделении. Одного из них звали Егор Воронин. Ему отдавала приказы женщина по имени Вера Ивановна. Одним словом, товарищ красный маршал Ворошилов не захотел поговорить со мной. А ведь на этот счет у меня было два разных видения. Нарком мог не отдавать мое письмо в НКВД, а лично поехать в Башкирию и через газету назначить мне встречу. Тогда многое случилось бы иначе. Но Климент Ефремович поступил неверно, Господь ему судья. Поэтому я пишу прямо вам. Не считайте меня врагом. Я всей душой хочу помогать своей стране. Но очень боюсь, не поверит мне Советская Власть, упрячет в тюрьму. Или просто пулю в затылок пустит. Потому буду скрываться до поры и до времени. Жду следующего письма от соратников Василь Иваныча Чапаева в "Советской Башкирии" за 20 ноября.

Всегда ваш, Дядя Коля. 7/X-38.

Москва. 28 ноября 1938 года.

- Итак, ни у кого не должно оставаться сомнений, что так называемый "дядя Коля" - действительно ясновидящий! - провозгласил Антон Петрович.- Пора начинать большую охоту. Пассивно ждать следующего письма - неразумная тактика. - Иголка в стоге сена... - Не скажите, Андрюша! - Старый контрразведчик был полон решимости.- У нас набралось достаточное количество наводок. Он повторил свои прежние догадки относительно личности феномена. Все осотовцы уже слышали эти соображения прежде, но теперь, изложенные последовательно, доводы Садкова составили строгую систему указаний, вселив уверенность в небезнадежности розыскных мероприятий. Феномен был пожилым беспартийным жителем Башкирской АССР, либо соседней области. Возможно, в гражданскую войну воевал в тех же местах - например, в составе 25-й стрелковой дивизии под командованием легендарного Чапаева. Политически наивен, плохо представляет задачи различных государственных органов. Работает где-то в глуши и только изредка имеет возможность побывать в Уфе. Человек он не слишком образованный, хотя, безусловно, начитанный, поэтому письма составлены коряво, но с избытком пафоса. Кроме того, очень может быть, что пресловутый дядя Коля имеет травму головы или какую-нибудь болезнь мозга. - Вероятный набор профессий: лесник, егерь, геолог, сельский фельдшер, нефтяник, экспедитор, заготовщик,- напористо говорил Антон Петрович.Думаю, найдется не так уж много людей, которые бы отвечали перечисленным признакам. Несколько сот, может быть, тысяч. - Наверное, вы правы,- вяло согласился Кольцов.- Только для такой работы потребуется очень много людей, которых никто не даст. Сами понимаете, что сейчас творится. Руководству не до нас. Конечно, они понимали. На прошлой неделе НКВД возглавил Берия. Самым же смешным в этой ситуации оказалось то, что Ежова перевели на должность, предсказанную мистическим дядей Колей - в наркомат водного транспорта. И в тон их пессимистическим раздумьям зазвонил телефон. Строгий голос велел капитану Кольцову явиться к новому начальнику главного управления.