Константин Мзареулов - Семь печатей тайны (главы из романа)

• Название: Семь печатей тайны (главы из романа)
• Автор: Константин Мзареулов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Барбашина сразу провели в дом, где парламентера ждали атаманы повстанцев. Ультиматум ни капли не напугал Троелапова - он и так знал, что каратели окружают мятежные станицы превосходящими силами. Жизнерадостно сверкая улыбкой, Федор бесшабашно ответил: - А вот Макарыч говорит, что не станут они из пушек по селу бить. - Не станут,- подтвердил сидевший с краю стола Дорбенко. В Симеоне Блаженном ротмистр разочаровался с первого взгляда - слишком уж плюгаво и придурковато смотрелся "старец". Мутные глаза равнодушно уставились в одну точку, полуоткрытый рот бессмысленно шевелился. В конце шестнадцатого чародей казался более нормальным человеком... Барбашин, не таясь, рассказал все, что знал о составе и дислокации красноармейских частей, спешно стянутых в Нехаевский район. Нанеся эти сведения на карту, Сарычев принялся излагать соображения. Повстанцев не слишком беспокоил внушительный численный перевес карателей. Двух брошенных на Беловодскую полков оказалось недостаточно, чтобы организовать сплошную линию окружения на изрезанной оврагами местности. Полные оптимизма Троелапов и Сарычев намеревались провести часть своих разбойничков через разрывы кольца, чтобы наутро внезапно атаковать фланги противника и одновременно разгромить расположившийся в Нехаевске штаб красных. - Получится у нас такой маневр, а, Семен Макарыч? - вкрадчиво спросил Троелапов. - Не могу сказать, Феденька,- по-детски всхлипнув, пробормотал колдун.Точно слепой стал. - Пойди, отдохни, водочки попей, это тебе всегда помогало,- тоном заботливого сына посоветовал атаман.- Глядишь, вернется благодать. Покорно кивнув, Симеон поплелся к дверям. Повинуясь зову любознательности, Илья Афанасьевич вызвался посидеть со стариком. Троелапов не возражал, однако велел вооруженному повстанцу присмотреть за осотовцем.

"...Даром гипноза феномен не обладает. Шифер и его начальники напрасно надеются списать мятеж на происки деревенского провидца. Чтение мыслей тоже развито слабее, чем у некоторых феноменов, с которыми нам приходилось иметь дело прежде. Самая замечательная сила С.Д. заключена в невероятной способности ясновидения. Если проводить аналогию с техникой, то ясновидящий подобен радиоприемнику, который иногда способен включаться в эфир, волны которого переносят бесчисленное количество различных сигналов из прошлого, настоящего и будущего. Чаще всего С.Д. наблюдает именно картины чьей-либо смерти. Вероятно, такие видения по какой-то причине оказываются ярче любых прочих. С.Д. объясняет слишком косноязычно. Можно понять, что он видит предстоящие события как бы глазами участников. Причем сцену смерти командиров настоящего мятежа он наблюдал одновременно через зрение и слух (звуки из будущего С.Д. также воспринимает) Троелапова, Сарычева и других, неизвестных мне, мужиков. При этом он уверяет, что не будет слышно выстрелов, не будет видно вспышек разрывов - они просто умрут. Я неоднократно возвращал допрос к случаям неверных прорицаний. С.Д. плохо понимает суть своих видений, но можно понять, что будущее не является неизменным. Если человек предупрежден о грозящей опасности, то иногда способен уберечься. Примерно о том же во время посещения Шамбалы нам говорил Махатма Раджаян..." Карандаш сломался. Вытащив складной нож, Барбашин принялся затачивать грифель и машинально посмотрел в сторону Дорбенко. Принявший богатырскую дозу самогона феномен сидел, нахохлившись, и тихонько причитал, словно просил кого-то о милости. Симеон выглядел невероятно несчастным. Пока ясновидец нагружался алкоголем, ротмистр-осотовец успел выведать, что Симеон болезненно переносит частые потери своего дара. "Как слепой становлюсь,- повторял он плаксиво.- Глазами видеть - этого мало, для меня уже нет жизни без тех видений". С подобными необычностями человеческой натуры Барбашину приходилось встречаться и прежде, поэтому он не слишком удивился, когда старик внезапно преобразился. Взгляд стал осмысленным, на лице разгладились морщины, тонкие губы растянулись блаженной улыбкой. Притаившийся за спиной Ильи Афанасьевича охранник из повстанцев благоговейно прошептал: - Кажись, опять начинается. Узнав, что Симеон заговорил, прибежали командиры во главе с Троелаповым. Колдун с отрешенным видом произносил рубленые фразы, зачастую никак между собой не связанные. Вещал вдохновенно, с обычной убежденностью, которая всегда завораживала слушателей, и теперь этот магнетизм сверхъестественного, почти потустороннего откровения охватил всех. Только Барбашин, сохранив подобие спокойствия, торопливо заносил в блокнот стенографические иероглифы". Они были так увлечены пророчествами Симеона, что не сразу обратили внимание на доносившийся снаружи мощный гул моторов. Потом стало уже поздно: за стенами деревенского дома раздались слабые хлопки. Каждая тридцатикилограммовая бомба выпускала почти бесцветное облако подогретого иприта, который стремительно растекался по всей Беловодской. В ноздри Барбашина просочился резкий запах - то ли горчица, то ли чеснок. Илья Афанасьевич хотел сделать вдох, однако не сумел - словно его носоглотка была залеплена глиной. А вскоре после рассвета, когда быстро замерзавший на морозе иприт покрыл снег пятнами коричневого налета, специально подготовленные пехотинцы в противогазах заняли без боя мертвую станицу. В тот же день были уничтожены еще два отряда в других населенных пунктах района. К вечеру командующий военным округом Белов и комиссар ОГПУ Шифер доложили в Москву о подавлении контрреволюционного восстания.

1 марта 1930 г. Москва.

Прямо с вокзала оперативная группа вернулась на Лубянку. Комиссар приказал немедленно заняться составлением отчета, а к 20.00 собраться у него в кабинете. Антон Петрович мрачно спросил: - Что писать про Илью? - Вы прямо как маленький ребенок,- Шифер поморщился.- Разумеется, мы не можем признаться, что чекист оказался предателем и переметнулся на сторону бандитов. Напишите как положено: дескать, посланный в качестве парламентера старший оперуполномоченный Барбашин был зверски убит потерявшими человеческий облик троелаповскими выродками. Его похоронят с почестями, семья получит пенсию, ну и так далее. - Значит, вы отправляли его на смерть? В поезде они этот вопрос обсудить не успели - Садков перенес слишком сильное потрясение и не мог разговаривать о делах. Впрочем, заметно было, что тема неприятна и для Шифера. Помедлив, глава ОСОТ все-таки ответил. Один из повстанцев, взятых в плен при штурме Нехаевска сообщил о пророчестве Семена Доренко. По его словам, авантюрист-предсказатель говорил, что в банду явится бывший жандарм, знакомый Сарычева, который добровольно останется у Троелапова. После этого стало ясно, что странные способности Доренко - не фикция, о чем Шифер немедленно доложил в Москву. Был разработан план дезинформации, который дал блестящие результаты. - Я и сам не знал всех деталей,- признался комиссар.- Замысел держали в тайне от всех, кто находился поблизости от феномена. Москва опасалась, что он прочитает наши мысли и раскроет план удара. Ротмистр предупредил бандитов о пушечном обстреле, а тем временем с подмосковных аэродромов поднялась эскадрилья бомбардировщиков. Дальнейшее вы видели.

Снова и снова Садков вспоминал, как они вошли в заваленную трупами станицу, как нашли в штабной избе задушенных ипритом Троелапова, Сарычева, Барбашина, Доренко и прочих. Как бы не относился бывший моряк к бывшему жандарму, Антон Петрович не мог одобрить такой хладнокровной расправы с давним сослуживцем. Впрочем, он понимал, что ничего уже не изменить, а потому в очередной раз придется смириться с неизбежностью. Вот Илья, свеж пример перед глазами, решил поступить наперекор - и чем дело обернулось... Садков кое-как написал отчет и принялся за расшифровку записей в блокноте, который оказался рядом с телом Барбашина. Особенно заинтересовала его стенограмма последних прорицаний Симеона Блаженного. Карандаш Ильи Афанасьевича зафиксировал обрывки сказанного ясновидцем: "С.Д. говорит: Вижу, как рухнет их власть. Будет много смертей. Особенно на Кавказе. Сами же большевики свою власть разрушат. Губернские начальники будут уничтожать Совдепию. А возглавит это богоугодное дело видный большевик по кличке Мишка Горбатый. И колхозам конец наступит. Коммуняки поймут, что глупость сделали, обижая крестьянина. Сам их главарь, этот усатый грузин пропишет в газете: мол, голова от успехов закружилась".

Вечером на общем совещании личного состава Особого отделения подводили итоги и готовили рекомендации. Они постановили подвергнуть труп Доренко тщательному патологоанатомическому исследованию, хотя никто не сомневался, что вскрытие никаких тайн ясновидения не прояснит. Поэтому, как было принято в ОСОТ, останки следовало сохранить в замороженному виде, чтобы продолжить изучение феномена в будущем, когда наука создаст более совершенные инструменты. Предостережение о том, что Советская власть может развалиться в результате измены номенклатурных работников, показалось осотовцам откровенной глупостью. Вера Гладышева даже напомнила о многочисленных случаях, когда предсказания Доренко оказывались неверными. Тем не менее информация об этом (включая кличку "Мишка Горбатый") ушла в ЦК, и по этому вопросу было принято специальное секретное постановление. Как следствие, с тех пор ни один партийный деятель с мало-мальским намеком на горбатость к ответственным постам даже близко не подпускался... - Что же касается последней фразы, будто...- Шифер замешкался, пытаясь поделикатнее сформулировать,- будто один из руководящих работников выступит с осуждением провозглашенного партией курса коллективизации, так это просто чушь. На столе перед комиссаром зазвонил телефон прямой связи с председателем ОГПУ. Судя по ответным репликам начальника ОСОТ, Менжинский дал указание организовать коллективную проработку какого-то директивного материала, который будет опубликован в завтрашнем номере "Правды". Внезапно осотовцы увидели, как бледнеет и вытягивается лицо комиссара, и шеф отдела дрожащим голосом переспросил, как называется статья. Потом он положил трубку, посмотрел на подчиненных безумными глазами и, запинаясь, проговорил: - Завтра газета "Правда" напечатает статью товарища Сталина о перегибах, допущенных в ходе коллективизации. Статья называется "Головокружение от успехов".