Дмитрий Стрешнев - Профессор, поправьте очки!

• Название: Профессор, поправьте очки!
• Автор: Дмитрий Стрешнев
• Жанр: Научная Фантастика

---

– -Выпали в осадок,-подытожил Сева.

– -Сегодня,-продолжал пердегуст,-заявлены следующие работы. Сначала нам предстоит заслушать сообщение профессора Понпавецкого “Совесть как биохимическая буферная система”, а вслед за ним доклад доцента Цыгмана "О влиянии теленовостей на снижение числа сперматозоидов". После перерыва можно будет заслушать полемическое замечание доктора гипотетических наук Мозявко к одному из предыдущих докладов: "Время наступления глобальной катастрофы: 2117 или 2119 год?”, а под занавес кандидат наук Мелибабаев даст сравнительный анализ использования Бранденбургского концерта Баха и Патетического Трио Глинки для стимулирования роста грибов. Есть возражения? Дополнения? Тогда прошу занимать места!

Собравшиеся в приятном возбуждении расположились вокруг канавы, а к противоположной стене двое общественников вынесли свечи, воткнутые в горлышки бутылок из-под чимишлийского Chardonnay и чумайского Муската, то есть сосудов того совершенно бесполезного типа, которые не берут ни в одном пункте приема стеклопосуды. Кроме этих предметов, предназначение которых было понятно, появились зачем-то большой жестяной чайник, инвалидная клюка и ящик из-под бананов Pinalinda, на который положили черный камень. Потом в круг света между свечей вступила фигура в брезентовой робе, спадающей наподобие римской тоги. Судя по всему, это и был профессор Понпавецкий.

Собравшиеся зааплодировали. Сева в последний момент схватил за руку Потапова, поддавшегося заразному симпозиумному вирусу.

Профессор Понпавецкий между тем встал у стены возле трепетного огня свечей, подобрал клюку и постучал ей о чайник. Чайник подпрыгнул, крышка затренькала, призывая к порядку. Слушатели затихли.

– -Уважаемые коллеги!-начал Понпавецкий.-Больше четверти века я посвятил тому, чтобы попытаться выполнить завет нашего великого учителя Ивана Петровича Павлова, который завещал нам узнать, из чего сделаны наши мысли. Правда, сам Иван Петрович, как мы знаем, в основном исследовал процессы, связанные с пищеварением. Нам же, наследникам его гения, предстоит подняться выше…

При этих словах говоривший вытянул руку, указав пальцем в пространство, и слушатели послушно потянулись глазами вослед.

– -Мы знаем, в каких участках мозга рождаются те или иные мысли и эмоции. Любой младший научный сотрудник биологического института может сегодня заменить себе любое удовольствие вплоть до оргазма электрическим импульсом с грамотно вживленного электрода. Нейрохимия из любого психа сделает нормального спокойного обывателя! Исходя из того, что психическая деятельность человека основана на биологических законах, я попытался выделить фермент управления совестью.

По присутствующим прокатился легкий шум, который докладчик воспринял как одобрение.

– -Я предположил,-продолжил он взволнованным голосом,-что совесть производит на человеческий организм действие, близкое к депрессивному. При депрессии же, как известно, происходит блокировка связей между левой передней и правой задней частями полушарий мозга…

Для наглядности профессор Понпавецкий похлопал себя по лбу и по затылку соответствующими руками. У впечатлительного Чикильдеева при этом заныло в голове.

– -Изучая синтез белков, регулирующих в этой ситуации биологическую деятельность организма, я вывел для себя несколько групп доказанных фактов и через них пришел к гипотезе о том, что строение фермента совести может быть следующим…

Докладчик взял с бананового ящика черный камень, оказавшийся обычным куском угля, поскольку рука Понпавецкого стала резво чертить им на стене научные буквы и цифры.

В конце концов на стене получилось следующее:

Н2НbО5НРО4

По слушателям снова прошел шум; некоторые разглядывали формулу, привстав и нацелив пальцами очки.

– -Выделив искомый фермент,-продолжал Понпавецкий,-я провел несколько опытов, которые дали поразительные результаты. Сейчас я вам кое-что продемонстрирую…

При этих словах он вытащил из кармана робы нечто темное, шевелящееся и с двумя веревочками, болтающимися снизу. Он опустил темное на пол, и оно тут же стало крысой; одна веревочка стала хвостом, а другая поводком. Крыса хотела было юркнуть вбок, но Понпавецкий подтянул ее поближе.

– -Это мой Бодхисатва XVI,-объявил он.

– -Какое имя!-простонал Потапов.

Бодхисатва XVI сел столбиком и начал беспокойно принюхиваться.

– -Зачем ему эта тварь?-не выдержав своего милицейского молчания, спросил сзади Володя.

– -Судя по всему, подопытное животное,-сказал Аркадий Марксович.

– -Ученые обожают животных мучить,-ввернул Сева.

– -А вы хотите, чтобы совесть на людях испытывали?-огрызнулся Потапов.

Пока они беседовали, профессор Понпавецкий достал из другого кармана робы пачку печенья. Одну печенину он взял в зубы, затем опустился на четвереньки и в таком виде подполз к Бодхисатве XVI. Присутствующие замерли. Когда нос профессора и печенье оказались прямо перед ним, животное отвернулось. Понпавецкий резво поднялся на ноги и торжественно объявил:

– -Вот результат действия вакцины с ферментом совести! Я назвал его “первичный синдром Понпавецкого”. Вы видели когда-нибудь, чтобы крыса отказалась от добычи? Это идет вразрез с извечными правилами природы! Ведь у крыс, как известно, отсутствует понятие "совесть".

Аудитория зааплодировала. Довольный докладчик снова вытащил печенье. Достав одно, он принялся его есть, а всю пачку положил перед крысой. На этот раз Бодхисатва XVI не стал отказывать себе в угощении и тоже захрустел. Доев свою порцию, понпавецкий громко провозгласил:

– -Внимание! Бедный брат просит поделиться!

Он протянул руку к богатому брату, и сердца присутствующих стали таять в ожидании трогательной сцены. Видя приближающиеся пальцы, Бодхисатва XVI сначала замер, а потом сделал быстрое зловещее движение. Понпавецкий взвыл и, вскочив, запрыгал, словно юный весельчак из группы "На-на".

Присутствующие загалдели – кто испуганно, кто сочувствующе. Бодхисатва XVI, ощутив, что поводок больше не стесняет его свободу, засеменил вдоль стенки и растворился в темноте.

Несколько человек подбежали к Понпавецкому, но тот жестом показал, что с ним всё в порядке и попросил вернуться обратно. Обмотав руку платком, он в некотором смущении извинился за частичные накладки.

– -Не понимаю, откуда такая психическая неуравновешенность! Возможно сыграло роль то, что я брал фермент у племянника, помощника депутата… С другой стороны, не исключено, что чрезмерная доза совести вызвала защитную реакцию организма и начал вырабатываться иммунитет… В общем, препарат еще предстоит доработать…

– -Спасибо, профессор!-снова взял ход событий в свои руки пердегуст.-У кого есть вопросы к докладчику?

– -Есть вопрос!-крикнули из гущи слушателей.-Передается ли СПИД через зубочистку?

Над собранием прокатился шум, в котором смешались возмущенное шипение и сдерживаемые смешки. Пердегуст выскочил вперед.

– -Прошу вести себя научно!-возгласил он и замолотил клюкой по чайнику.

– -Скажите, коллега,-обратился он уже сам к профессору Понпавецкому, намереваясь вернуть мероприятие в надлежащее русло,-каковы ваши дальнейшие планы работы над темой?

– -Я написал в UNEP, UNIDO и UNESCO с тем, чтобы совместно разработать нормы безопасности для использования найденного мной фермента совести. Кроме того, я запросил полтора миллиона долларов на дальнейшие исследования, в том числе для проведения экспериментов по выяснению, как влияет на совесть корилиосово ускорение вращения Земли в Северном и Южном полушарии…

Внезапно позади говорившего все увидели странную фигуру, укутанную с головой в черное. Непонятно, как она смогла прокрасться за спину профессора Понпавецкого столь незаметно для окружающих. Очевидно, это произошло в тот момент, когда из-за хиханек-хаханек, вызванных глупым воспросом о СПИДе, заплясали огоньки свечей и заиграли тени на стенах. Вот каково, господа, не уметь быть серьезными!

Фигура придвинулась к Понпавецкому вплотную, и всё собрание, до этого благосклонно внимавшее, загудело и попятилось.

У выступающего от удивления посреди слова отключилась речь.

– -Что это с вами?-спросил он наконец, потом, уловив направление взглядов, обернулся как раз в тот момент, когда черная фигура бесшумно раскинула руки-крылья, и из-под зловещей черной мантии вынырнула ужасного вида бритая голова, оскалившаяся в злобной ухмылке. На физиономии у головы блестел треугольник, намалеванный чем-то белым, вроде зубной пасты.

– -Так и знал: скины! Полундра!-сдавленным голосом произнес Чикильдеев, пытаясь съежиться до размеров эмбриона.

Страшное существо наотмашь хлестнуло Понпавецкого черным крылом, отчего тот сразу будто бы пропал, и возгласило гнусавым, как у саксофона-сопрано, голосом: