Дэниэл Тризман - История России. От Горбачева до Путина и Медведева

• Название: История России. От Горбачева до Путина и Медведева
• Автор: Дэниэл Тризман
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-1-4165-6071-3, 978-5-699-54579-7

Перед нами уникальная возможность посмотреть на новейшую историю нашей страны глазами лишенного присущих русским стереотипов и штампов иностранца. Два десятилетия исследований, интервью и просто наблюдений легли в основу этого самого фундаментального труда по новейшей истории России на Западе. В ней прослеживается эволюция страны от прихода к власти Горбачева до правления президента Медведева. В книге нет непроверенных фактов, предвзятых оценок и какой-либо идеологии. Так что сделать вывод, откуда мы вышли, что прошли и, главное, куда идем, – сможет сам читатель.

---

Дэниэл Тризман История России. От Горбачева до Путина и Медведева

Посвящается Сьюзи, Алекс и Ларе

Предисловие

Россия вернулась. Не на Запад, частью которого она на самом деле никогда не была. Она вернулась в мир. Спустя 20 лет после того, как был поднят железный занавес, русские отдыхают в Турции и на Лазурном Берегу, совершают международные звонки с финских мобильных телефонов, обсуждают прически голливудских звезд на интернет-форумах. Российские лидеры больше не мечтают о проникновении марксистских революционеров в капиталистические демократии. Они слишком заняты организацией саммитов «Большой двадцатки» и военными играми с Китаем. Русские бизнесмены в настоящее время ведут дела в Давосе, имеют собственные сталелитейные заводы в Америке, владеют золотыми приисками в Африке, замками во Франции и спортивными командами в Великобритании. В Лондоне, Риме и Нью-Йорке уже нередко можно услышать разговор на языке Пушкина.

Россия не в первый раз вышла из изоляции. В XII веке князья Киевской Руси интегрировались с Западом через торговлю и заключение браков с членами европейских королевских семей. Затем пришли монголы. Русские, находясь под их властью, потеряли связь с внешним миром более чем на две сотни лет. Восстановление шло медленно. Россия приняла европеизацию Петра I, приказавшего брить бороды боярам, одевать их в немецкую одежду и снова превратить в космополитов. Если нововведения Петра были первым возвращением России, то путь России после коммунизма стал вторым.

В книге подняты вопросы, которые не имеют общепринятого ответа.

Данная книга об этом пути – сложном, состоящем из препятствий и новых открытий. Переход начался с экономического кризиса, длившегося целое десятилетие. В политике два шага вперед на пути к демократии нередко сопровождаются одним, двумя, тремя шагами назад. Ранние надежды на сотрудничество с Соединенными Штатами и Европой со временем перешли во взаимные обвинения. Но Россия никуда не денется. «…Опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию, – как сказал философ Чаадаев, – мы должны бы были… объединить в нашей цивилизации историю всего земного шара». Российские лидеры не намерены вступать в третью изоляцию. Многие международные проблемы, касающиеся Запада, будет трудно решить без сотрудничества с Россией – от климатических изменений и исламского терроризма до распространения ядерного оружия и энергетической безопасности. Важно понять ту Россию, которая вернулась.

Я впервые посетил страну в 1988 году и с тех пор приезжал сюда практически каждый год, сначала как докторант, позже как профессор. Чтобы разобраться в новейшей истории России, я использовал в качестве источников информации воспоминания людей, которые ее создавали, труды ученых, статистические данные и опросы общественного мнения, а также свои собственные наблюдения, интервью и исследования. Конечно, многое еще неизвестно и многое остается спорным. Я постарался поднять те вопросы, которые не имеют общепринятого ответа, и подтвердить взгляды, которых я придерживаюсь сам.

Попутно я сделал все возможное, чтобы избежать привычной подачи материала о стране. Среди западных и русских авторов широко распространены два подхода, но мне кажется, что они больше запутывают, нежели проясняют истинную картину. Первый подход заключается в том, чтобы сконцентрироваться на темной стороне страны, представить только недостатки России. У этого жанра глубокие корни. Из рассказов XVI века о путешествиях по Европе известно, что русские крестьяне в то время были пьяницами, идолопоклонниками и содомитами. В XVII веке путешественники сообщают, что северные леса страны – гнездовье ведьм. Затем – обвинение маркиза де Кюстина, череда иеремиад Чаадаева, превратившихся в идиомы, который, подобно Пушкину, написавшему «Евгения Онегина», наказал Россию за то, что не удалось внести вклад в развитие человеческой цивилизации. Чаадаев назвал Россию «пробелом в нравственном миропорядке». «…Мы жили и сейчас живем для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам», – говорил он. В журналистике и во многих исторических книгах разделяется озабоченность порочностью страны.

Второй подход несколько мистический: Россия упоминается ликующей в парадоксах и упивающейся экзотикой. Она, как говорят, уникальна и непостижима. Ее секреты скрыты от социологов и статистов. «Россия, – пишет писательница Татьяна Толстая, – обладает определенными, фантастическими особенностями, и ее внутренняя геометрия является определенно неевклидовой. Ее дороги – как листы Мебиуса; параллельные линии пересекаются много раз». Такой подход обычно наводит на размышления о противоречивой русской душе. Философ Николай Бердяев называл русских одновременно дионисийцами и аскетами, жестокими и добрыми, ритуалистичными и жаждущими правды. «В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине», – писал он. Короче говоря, русскую душу сложно понять.

Как литературный троп, такой фразеологизм, часто используемый у русских, довольно безобиден. Но если серьезно судить, есть в нем определенная логика. Безусловно, сегодня россияне имеют право продавать церковные купола и свою духовность, как сто лет назад Дягилев с его русским балетом организовал до Первой мировой войны «Русские сезоны» для парижской аудитории. Но как путь к пониманию ни мистификация, ни обливание грязью России далеко не уведут. Работа целого поколения российских и западных социологов показала, что экономика и политика страны поддаются тщательному наблюдению, изучению и логическому объяснению. За сравнительно хаотичной экономической и политической жизнью зачастую скрываются весьма понятные модели, во многом аналогичные тем, которые можно встретить везде. Многие пагубные черты, расстраивающие критиков, к сожалению, типичны для стран с одинаковым уровнем экономического развития. Россия так же уникальна, как и Бельгия, Аргентина, Малайзия – не больше и не меньше.

Возвращение

Глава 1 Капитан

Михаил Горбачёв правил советским кораблем государства[1] 6 лет и 9 месяцев. Будучи истинным социалистом, он принялся возрождать унаследованный коммунистический строй[2], вводить открытые дискуссии, творческий подход и здравый смысл в консервативную ленинскую партию. Он завершил сороколетнее ядерное противостояние с Западом и ввел демократию и экономическую свободу. И тем не менее, несмотря на энергичное управление, выбранный Горбачёвым курс обернулся катастрофой – он покинул свой пост, экономика была полностью разрушена, правящие коммунистические партии страны и ее европейские спутники упразднены, а советское многонациональное государство развалилось на 15 частей.

Советский строй мог выжить, но развалился из-за ошибок Горбачёва и неэффективного управления.

Почему попытки Горбачёва возродить советский политико-экономический уклад закончились переворотом? Для некоторых наблюдателей падение советского коммунизма казалось неизбежным. Неэффективность централизованного управления и государственной собственности не могла не подорвать функционирование экономики, в то время как политическая система, основанная на репрессиях, не могла длиться вечно. «Коммунизм, – писал историк Мартин Малиа, – нельзя реформировать, ему нельзя придать человеческое лицо; его можно только уничтожить или заменить чем-либо другим». Для других распад системы казался «очень непредвиденным процессом… часто подхлестываемым случайными обстоятельствами и поворотами судьбы». С этой точки зрения советский строй мог выжить, но развалился из-за ошибок Горбачёва и неэффективного управления. Для убежденных коммунистов Горбачёв был некомпетентным и вероломным; для либералов – нерешительным и непреклонным. Горбачёв в своих трудах в основном обвиняет разрушительную силу амбиций радикальных демократов, которые до конца выступали против него.

Спустя двадцать лет можно уже начать говорить, что могло бы получиться из того, что никогда бы не произошло. Факты свидетельствуют о том, что, несмотря на неизбежность серьезного кризиса в 1989 году, все было совсем по-другому, когда Горбачёв встал у руля власти, тогда ни о каком кризисе не было и речи. Система может существовать на протяжении нескольких десятилетий. В ее распаде нельзя винить только Бориса Ельцина или других сторонников радикальных перемен. Эти люди, критикуя Горбачёва и призывая поскорее перейти к реформам, не просто следовали личным амбициям: они озвучивали то, что хотело услышать российское общество в тот период. Аналогичным образом ошибки Горбачёва – почти такие же знаменательные, как и его достижения – объясняют, как произошел развал системы, но не объясняют, почему. Если бы он действовал с большим политическим мастерством в 1990–1991 годах или даже с большей решительностью, это все равно бы не спасло советскую систему. К тому моменту было уже слишком поздно. Семена кризиса, отстранившего Горбачёва от власти, были посеяны в первые три года его пребывания в должности, когда его импровизированные попытки реформирования экономики привели к бюджетным и финансовым дисбалансам, которые спустя несколько лет уничтожили потребительский рынок и ликвидировали оставшуюся народную поддержку советской власти.