Алексей Попов - 15 встреч с генералом КГБ Бельченко

• Название: 15 встреч с генералом КГБ Бельченко
• Автор: Алексей Попов
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5–224–03310–1

Книга историка, исследователя партизанских войн А. Ю. Попова посвящена ярким страницам жизни одного из руководителей партизанского движения — заместителя начальника Центрального штаба партизанского движения в годы Великой Отечественной войны генерал-полковника Сергея Саввича Бельченко. Читатель сможет ознакомиться со спорными вопросами истории XX века, записанными со слов ветерана органов государственной безопасности СССР. Генерал С. С. Бельченко, служа Отечеству, занимал должности начальника Управления НКГБ по Белостокской области (1941), министра внутренних дел Белоруссии (1943–1953), начальника Управления КГБ по Ленинградской области (1954–1956), заместителя председателя КГБ при Совете Министров СССР (1956–1959).

Книга будет интересна как широкому кругу читателей, так и специалистам по истории XX века.

---

Так что управление КГБ по Ленинграду и Ленинградской области, которое я возглавил, было сформировано при моем непосредственном участии. Ленинград уже был отстроен после разрушений минувшей войны. Ф. Р. Козлов на очередной встрече порекомендовал мне переселится в другую квартиру. Он сказал: «В этой квартире всегда жили начальники органов госбезопасности, начиная с 1920-х годов, и я вам рекомендую туда переселиться. Она просторная. К вам наверняка будут приезжать родные и знакомые, так что вопрос об их размещении отпадет. В настоящее время она пустует».

Я вызвал начальника хозяйственного отдела, и он действительно подтвердил, что на балансе управления имеется квартира, о которой мне говорил первый секретарь обкома партии.

Квартира размещалась на улице Петра Лаврова. Мы пришли на квартиру. Ключи, естественно, были. Но как мы ими ни вертели в замках, дверь не открывалась. Тогда вызвали одного из наших специалистов, мастера, перед которым любой профессиональный «медвежатник» вряд ли устоял бы. А я уже был со своей супругой, она приехала и тоже захотела посмотреть квартиру. Гляжу, а с мастера сошло уже семь потов, а воз и ныне там. Он мог открыть любой сейф, а дверь квартиры не поддавалась. Дверь была обшита металлом и снаружи, и изнутри. Я ему говорю: «Вы сильно волнуетесь, давайте я пойду в управление, а когда откроете, то позвоните мне». Спустя час мастер позвонил и сказал, что открыл. Секрет двери оказался в потайном замке, который находился в верхнем углу двери. Это была узкая щелочка, только при открытии которой остальные замки приходили в рабочее состояние.

Когда я зашел в квартиру, то поразился тому, какая она была большая: 6 комнат, одна из них гостиная. Помимо основного, в квартире имелся черный ход с кухни во двор. Отопление было паровое и печное. Мне говорили потом, что до революции здесь жил высокопоставленный царский чиновник.

Квартира оказалась совершенно пустой. Надежда Павловна отказывалась въезжать в нее. Мебели у нас было немного, и столько комнат нам было совершенно ни к чему.

Я позвонил Ф. Р. Козлову и сказал, что эта квартира рассчитана на очень большую семью, а нас всего трое (старший сын остался в Москве). Он мне ответил буквально: «Слушай, ты, ЧК! Это квартира традиционно руководителей органов госбезопасности города Ленинграда. Мы никого туда вселять не будем. Это твоя квартира, а мебель купишь, зарплата тебе позволяет».

Ленинград по своим масштабам являлся настоящей республикой. Это был высококультурный экономический и политический центр. Ознакомившись с городом и его пригородами, я был поражен его величием, исторической значимостью, великолепием архитектуры.

Через два месяца в Ленинград приехала комиссия из центрального аппарата КГБ инспектировать управление. При подведении итогов прибыл председатель КГБ И. А. Серов. Особое внимание, по мнению комиссии, нужно было уделить агентурной работе, особенно в ленинградском порту и на предприятиях оборонной промышленности. По завершении работы комиссия сделала некоторые выводы, в частности, что процесс восстановления работы органов госбезопасности в Ленинграде шел активно. Конечно, был выявлен и ряд недостатков, которые нужно было исправлять.

Как член бюро Ленинградского обкома партии я был занят и партийной работой. Приходилось ездить в районы. Я старался совмещать свою профессиональную деятельность с партийной.

Продолжительное и сложное время у нас занял период, когда произошла широкая амнистия репрессированных в 1937–1939 годах. В Ленинград стали возвращаться и троцкисты, и зиновьевцы, и правые, и левые, и националисты. Их оказалось очень много. Меня включили в созданную специальную комиссию (сначала я был ее председателем), в которую еще входили прокурор области, начальник особого отдела Ленинградского военного округа, представитель от торговли и т. д. Кстати, торговые работники нужны были для выдачи амнистированным на первом этапе самого необходимого.

Трудности были огромные. Вновь прибывшим бывшим заключенным, помимо восстановления в правах, требовалось в первую очередь предоставить жилье.

В Ленинграде проходил закрытый процесс по делу В. С. Абакумова. Я с ним был знаком с 1941 года. По сути, он был моим начальником. Когда я работал в особом отделе Западного фронта, Абакумов являлся начальником Управления особых отделов НКВД СССР.

Во время суда он держался мужественно, но когда огласили приговор, как-то обмяк. Приговор военного трибунала был более чем строг. Высшая мера наказания без права обжалования. Причем исполнение немедленное, без права пересмотра дела. На совести Абакумова было немало невинных жертв, расстрелянных или посаженных в тюрьмы по его приказу.

В январе 1956 года мне позвонил Серов и сказал, что я назначен заместителем председателя КГБ при Совете Министров СССР. Я спросил, кому сдавать дела. Серов ответил, что мне на замену едет Миронов, бывший заместитель начальника 3-го Главного управления КГБ СССР. Попал он в органы по партийной линии и был в очень хороших отношениях с Л. И. Брежневым, еще в бытность последнего первым секретарем Днепропетровского обкома партии. По сути дела, мы были земляки. Забегая несколько вперед, скажу, что Миронов пытался меня ввести в круг Л. И. Брежнева. Предложил мне пойти на какой-то вечер, по сути дела, пьянку высокопоставленных партийных чиновников. Я отказался, на что он сильно обиделся. Но я имел уже информацию о ближайшем круге Брежнева и посчитал для себя ненужным заводить с ним близкое знакомство.

Узнав о моем новом назначении, Ф. Р. Козлов поздравил меня. Я ему сказал, что уезжаю с большой неохотой, так как мне сильно понравился Ленинград. Козлову тоже не хотелось, чтобы я уезжал. Мы за короткий срок хорошо сработались.

Приехав в столицу, я пришел к И. А. Серову и доложил о своем приезде. Председатель принял меня хорошо. В короткий срок обещал помочь с квартирой, которую вскоре я получил в районе Лубянки, недалеко от места работы.

С И. А. Серовым я встречался еще во время войны. Серов был заместителем Г. К. Жукова по гражданской администрации в Германии. Помимо этого Серову была поручена борьба с аковцами, которые сильно активизировались ближе к окончанию войны в западной части Белоруссии. Серов приезжал в Белоруссию из Берлина для ознакомления с этой проблемой на месте. Я, нарком внутренних дел, соответственно, докладывал ему оперативную обстановку. Помню, Минск в это время подвергнулся сильной бомбежке со стороны гитлеровцев. Дом, где первоначально должен был разместиться Серов, был разрушен, и только стечение обстоятельств (Серов задержался в наркомате) спасло ему жизнь.

Серов был деятельным и довольно смелым человеком. Он мог запросто принять участие в ликвидации националистической банды. О его личной смелости свидетельствует и эпизод во время венгерских событий 1956 года: во время обстрела неизвестными демонстрации в Будапеште он не покинул площадь, а под пулями пытался прекратить начавшуюся панику.

Серов вопросы решал быстро, в том числе и самые сложные. Дела у него не залеживались.

Серов был человеком Хрущева. На Украине в период репрессий 1930-х годов Серов вместе с Хрущевым и прокурором Руденко составляли «тройку», и на их совести немалое количество ни в чем не повинных жертв.

Кончил он плохо. Будучи на посту начальника ГРУ, в связи с арестом Пеньковского, с которым был близок (Пеньковский возил в служебную командировку в Англию жену и дочь Серова), был снят с должности, разжалован с генерала армии до генерал-майора и назначен заместителем командующего Приволжским военным округом. Потом оказался в Средней Азии. Вскоре его исключили из партии, но генеральскую пенсию оставили. Я думаю, Хрущев по старой памяти дал ему военную пенсию.

Из всех заместителей председателя КГБ опытней всех был, на мой взгляд, П. И. Ивашутин. Он и Лунев являлись первыми заместителями. Лунев был выходцем из партийной среды. Опыта работы не имел вообще. Я по значимости считался третьим.

Несколько слов хочется сказать о Н. С. Хрущеве. Я в качестве приглашенного присутствовал во время его доклада на XX съезде партии. Доклад его всех шокировал. Я не был исключением. Последствия этого выступления пришлось расхлебывать органам государственной безопасности, в частности мне, во время тбилисских событий.

В мою бытность начальником Управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области Хрущев дважды приезжал в Ленинград. Собирал совещание актива. Потом ездил по колхозам. Я вместе с руководством обкома сопровождал его. В одном большом хозяйстве Хрущев поднял вопрос о посеве кукурузы. Председатель колхоза пытался объяснить ему, что климат Ленинградской области не пригоден для этой сельскохозяйственной культуры. Но Хрущев рассердился и сказал, что сеют кукурузу и в более северных районах. Самодуров и карьеристов хватало. Некоторые из них рапортовали, что посадили кукурузу за Полярным кругом. Хрущев наказал колхозникам, чтобы в следующем году у них была одна кукуруза. На что они беспрекословно согласились.