Клас Эстергрен - Джентльмены

• Название: Джентльмены
• Автор: Клас Эстергрен
• Издательство: Издательство Ольги Морозовой
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98695-045-7

Боксер и пианист Генри Морган живет в необычной квартире на улице Хурнсгатан в Стокгольме. С ним живет и брат Лео, бывший вундеркинд, философ и поэт-шестидесятник — ныне опустившийся тип. В доме происходит множество странных событий. Братья Морган, поистине, загадочные персонажи. Во всяком случае, по мнению писателя «Класа Эстергрена», который появляется в удивительной квартире летом 1978 года, после того, как у него украли все, кроме двух печатных машинок. Поселившись в одной из комнат квартиры братьев Морган, он оказывается втянут в душераздирающую драму.

Читатель становится свидетелем разнообразных приключений братьев Морган в Стокгольме и других европейских столицах, пока не наступает час решающего испытания мрачной шведской зимой 1979 года.

Талант рассказчика и хитросплетение интриг приводят к финалу, в котором сам повествователь пытается понять, что же произошло с героями на самом деле. Но и финал не является финалом — сюжет написанного двадцать пять лет спустя романа «Гангстеры» берет начало там, где заканчивается история «Джентльменов».

---

— Да, да, — вздохнул Фредрик, покручивая прядь своей распутинской бороды. — Может быть, и пора. Ты знаешь о Челле Нильсоне?

— Из Лунда?

— Именно! Наверное, ты знаешь и то, что он вместе с другими шведскими студентами привлечен к суду?

— Могу себе представить.

— А ты решился бы сделать то, что сделали они?

— Поехать в Берлин?!

— Мы знаем, что ты именно тот, кто нам нужен, Генри. У тебя верный взгляд на вещи, ты храбрый.

— Как вы можете знать, какой у меня взгляд на вещи?

— Такое можно почувствовать. Я узнаю нужных людей. И Туве. И еще мы кое-что проверили…

Генри откинулся на спинку стула, кусая ноготь.

— Только не надо ходить вокруг да около, — раздраженно произнес он. — Чего вы хотите?

— Тебя разыскивают, Генри, — спокойно сказал Фредрик.

— Ну и что? Я не собираюсь возвращаться в Швецию.

— Но новый паспорт тебе не помешает?

— Это шантаж?

— Вовсе нет, — так же спокойно ответил Фредрик. — Вовсе нет… речь идет об одолжениях и ответных услугах…

— И что же у вас за планы, позвольте поинтересоваться?

— Очень простые, — ответил Фредрик. — Ты рискуешь немногим.

Квакер взял с Генри честное благородное слово хранить услышанное в тайне и изложил план — во всяком случае, ту его часть, в которой фигурировал Генри, — и план оказался в самом деле прост. Генри надо было сесть на паром до Засница, добраться на поезде до Берлина, поселиться в отеле и ждать сообщения, которое станет сигналом для нового этапа. Новый этап подразумевал краткий визит в Восточный Берлин через «Чекпойнт-Чарли» для передачи фальшивых паспортов, которые должны были использоваться для поездок на Запад.

— Провалиться почти невозможно, — сказал Фредрик. — У тебя будет надежный чемодан с двойным дном, ты передашь его человеку в Восточном Берлине и уедешь.

— Банально, — отозвался Генри. — Как в плохом триллере.

— В жизни многое банально, — парировал Фредрик.

— Сомневаюсь, — сказал Генри.

— Я забыл добавить, что ты получишь крупное вознаграждение…

— Где? — уже с большим интересом отозвался Генри.

— В Западном Берлине.

— А если я попадусь?

— Это очень маловероятно. Если такое произойдет, тебя вышлют в Швецию. Но этого не случится. У нас налажены связи со многими влиятельными шведами. Группировка Гирмана действует таким же образом, и в сложной ситуации мы можем рассчитывать на их помощь.

— А Туве? — спросил Генри. — Когда я снова встречусь с Туве?

— Как только вернешься, разумеется.

Все это казалось Генри очень подозрительным. И все же в серьезности Фредрика не было никаких сомнений. Человек с такой бородой не мог быть шутником. Квакеры проворачивают какие-то дела, это он понял с первой минуты, но что это мутные дела такого калибра, ему и присниться не могло. Генри почувствовал некоторое душевное родство с Джеймсом Бондом.

— По-моему, все это попахивает Веннерстрёмом, — сказал Генри.

— Веннерстрём был по другую сторону, среди военных.

— Это к делу не относится.

— Дело не в правых и левых, — по-прежнему спокойно и уверенно произнес Фредрик, — это этический вопрос, дело в свободе и морали, в разбитых семьях…

— Если вы добавите что-нибудь об ответственности, меня стошнит.

— Почему нет? И в ответственности. Ты бы решился, Генри, я знаю. Мы многое знаем о тебе. Ты решился уплыть на каноэ от военных, а на это не каждый способен.

— Я не трус, — гордо произнес Генри. — Я, конечно, решусь. Никто не может назвать меня трусом!

— Тогда подумай над моим предложением, — сказал Фредрик. — Мы не можем тебя заставить. Ответишь завтра. Я знаю, что Туве оценит твое согласие.

История о Генри-агенте, возможно, самая странная из всех. В ней речь пойдет о Билле Ярде, который прибыл в Берлин, притворившись музыкантом, а на самом деле занялся тайной перевозкой людей с востока на запад.

Все началось уже на пароме. Бар был необычайно тихим и жалким. Генри скучал. Молодому дезертиру, скрывающемуся под именем Билла Ярда, путешествующему боксеру и пианисту было невыносимо скучно. Пару часов он потратил на письма. Одно — домой, матери, с рассказом о том, что у него все хорошо, что о нем прекрасно позаботились добрые люди, так называемые квакеры, что сейчас ему представилась возможность послушать великий американский джаз в Берлине в исполнении янки, расквартированных в американской зоне.

Еще час Генри потратил на письмо Мод, в котором он очень изящно, как ему показалось, намекнул на то, что встретил новую страстную любовь, датчанку. Впрочем, Генри и сам не верил ни единому своему слову.

На борту парома, следующего в Засниц, Генри внимательно приглядывался к девушкам, словно уже забыл Туве. Она говорила о том, что истинная любовь жертвенна, что ради великого дела следует жертвовать собственным благом, как они с Генри, что это и есть высшая любовь. Перед отъездом Генри Туве уверяла, что счастлива. Прощаясь с ним, у ворот Эрстедспаркен в Копенгагене, Туве дала ему амулет в виде подвески. Нащупав его на груди, Генри прочитал надпись на серебряной пластинке: HODIE MIHI, CRAS TIBI — сегодня мне, завтра тебе. Опустив амулет в стакан с виски, он опрокинул содержимое в рот, всосав последние капли британского напитка, и подумал о том, сколько еще любовных трофеев ему предстоит собрать. У него был серебряный портсигар с инициалами «В. С.» на крышке, а теперь и медальон с надписью HODIE MIHI, CRAS TIBI — сегодня мне, завтра тебе.

Генри одолела слезливая сентиментальность, ему захотелось уйти прочь из этого бара, который и баром-то нельзя было назвать. Сначала ему захотелось обратно к Туве, и он заказал еще виски, но после виски Генри затосковал по Мод, и это уже было слишком.

Генри-агент, то есть Билл Ярд, не хотел ни с кем говорить, ибо агенту полагается держать язык за зубами. Кто угодно — соблазнительная ли женщина, неприметный ли простачок — мог быть агентом контрразведки. Сила Генри заключалась в его способности выносить правильные суждения о встречных, эта сила неизменно спасала его на протяжение всего изгнания. Генри утверждал, что у него есть особое чутье, которое позволяет ему отличать дурных людей от хороших. Но агенту такое чутье ни к чему: агент должен быть осторожен, бдителен и даже мнителен, а эти свойства Генри были чужды.

Дело было в прокуренном, влажном, сальном баре на Фазаненштрассе. Генри сыграл в бильярд с парнем из Кройцберга. Немец, даром что однорукий, оказался невероятно ловок — его стиль игры не походил ни на что. Для ветерана войны он был слишком молод; историю своего увечья он поведал Генри несколько раз подряд. Ребята основательно набрались.

Его звали Франц в честь героя Деблина — из-за утраченной правой руки. Франц был увлеченным игроком и какое-то время играл в боулинг за одну успешную команду. Осенью пятьдесят седьмого команда отправилась в турне, чтобы сыграть с парой клубов в Амстердаме. Однажды вечером, когда Франц и его друзья тренировались в зале, туда ворвался до смерти перепуганный головорез, за которым гналась полиция. Параноик расстрелял всю команду, одного за другим, но, когда очередь дошла до Франца, тому повезло: пуля застряла в руке, а за выстрелом последовала осечка, которой Франц воспользовался, чтобы ударить маньяка декоративной кеглей, сразив наповал.

— Я сохранил эту кеглю, Билл. Можешь заехать ко мне в гости, я тебе ее покажу.

— Нет уж, спасибо, — отказался Генри. — Избавь меня от этого удовольствия.

Как бы то ни было, Франц легко обыграл Генри в том прокуренном, влажном и сальном баре, получив несколько порций «бира» и «шнапса» за счет Генри. Когда Франц заявил, что Генри должен проставиться дополнительно, парни начали ссориться. Этот однорукий много о себе думает, решил Генри. Франц очень плохо говорил по-английски, что сильно усложняло перебранку.

Снова пошел дождь — настоящий осенний ливень. Он поливал Фазаненштрассе, унося мусор бурными ручьями по канавам к стоку.

У Генри резко испортилось настроение, и он стал браниться пуще прежнего. Назревала драка, и Генри не заметил, как в бар вошла очень красивая женщина лет двадцати пяти, будто бы укрываясь от дождя. Полагаю, так оно все и было.

— Да у тебя пуп на спине, придурок! — кричал Генри на корявом немецком, и этого противник стерпеть не мог.

Человек по имени Франц вылил на голову Генри целый бокал пива и сбежал, полностью сознавая свою вину — ведь затеял ссору именно он. Несколько капель попало на ту самую молодую женщину, которая только что вошла в бар. Генри был пьян и зол, в эту минуту он ненавидел Берлин больше, чем когда-либо, однако нашел в себе силы попросить у дамы прощения.

— It doesn’t matter,[30] — ответила дама.

— Вы говорите по-английски?!