Майкл Муркок - Месть Розы

• Название: Месть Розы
• Автор: Майкл Муркок
• Жанр: Научная Фантастика

---

Решив, что явление это достаточно необычно и заслуживает его пристального внимания, Эльрик подъехал к невысокому рыжеволосому человечку, с трудом выбиравшемуся из канавы на краю серебристо-зеленого поля. Тревожно посмотрев на небо, незнакомец попытался запахнуться в потрепанный плащ. Плащ, однако, не сходился на нем: все карманы его, внешние и внутренние, были битком набиты книгами. На человеке были серые клетчатые штаны и высокие черные ботинки на шнурках; когда он согнул ногу, чтобы рассмотреть прореху на колене, оказалось, что у него носки ярко-красного цвета. Лицо с жидкой бородкой было бледным и веснушчатым, глаза - голубыми и по-птичьи беспокойными. Огромный острый нос-клюв делал его похожим на зяблика. При виде Эльрика он поспешил отряхнуться и с беззаботным -видом двинулся к нему.

- Как вы думаете, сударь, соберется ли дождь? Я вроде как слышал удар грома. Это меня выбило из колеи. - Незнакомец немного помолчал, оглядываясь в недоумении. - Кажется, я держал кружку эля. - Он почесал взъерошенную голову. - Ну да, сидел себе на скамейке у "Зеленого Друга" и пил эль... А вас, сударь, я что-то в Патни не припомню. - Человек опустился на траву. - Боже правый! Похоже, я опять переместился. - Он взглянул на Эльрика повнимательнее, и узнавание отразилось на его лице. - По-моему, сударь, мы где-то встречались. Или вы просто играете роль?

- Боюсь, я не совсем понимаю вас, - отозвался альбинос, спешившись. Чем-то этот странный, похожий на птицу человечек показался ему симпатичен.

- Меня зовут Эльрик Мелнибонэйский, я - обычный странник.

- Мое имя Уэлдрейк, сударь. Эрнест Уэлдрейк. Я тоже немало попутешествовал, хотя и не по своей воле: покинул Альбион, прибыл в викторианскую Англию, где ухитрился даже прославиться, затем оказался в елизаветинской эпохе. Понемногу начинаю привыкать к этим внезапным смещениям. Но кто же вы такой, мастер Эльрик, если не актер?

Едва понимая половину из того, что наговорил незнакомец, альбинос тряхнул головой.

- Я наемник. А чем занимаетесь вы?

- Я, сударь мой, поэт! - Мастер Уэлдрейк напыжился, принялся рыться по карманам в поисках какого-то тома, а не найдя, развел руками, словно показывая, что не нуждается в верительных грамотах, и сложил на груди тощие руки. - Я был поэтом и воспевал и Двор, и Сточные Канавы, это известно всем. И до сих пор жил бы при дворе, когда бы Доктор Ди не возжелал продемонстрировать мне былое величие Греции. Должен признать, это у него получилось скверно.

- Так вы даже не знаете, каким образом попали сюда?

- Весьма смутно, сударь. Ага! Так я вас вспомнил. - Он щелкнул костлявыми пальцами. - Был такой сюжет!..

Эльрика это не слишком заинтересовало.

- Я направляюсь вон в то селение. Если желаете, поедемте со мной, я почту за честь уступить вам сменную лошадь. Если же у вас нет денег, буду рад предложить ужин и ночлег.

- Весьма признателен вам, сударь. Благодарю. - И поэт поспешил вскарабкаться на коня, пристраиваясь среди пожитков Эльрика. - Я так боялся, что пойдет дождь, ибо последнее время я что-то склонен к простуде...

Узкая извилистая дорога вела с холмов к воротам Туму-Каг-СанапетаНерушимого-Храма. Высоким, но удивительно звучным, словно птичья трель, голосом Уэлдрейк принялся декламировать стихи, как видно, собственного сочинения:

- Яростью сердце объято его. Меч он сжимает в руке. Но гордость удержит Проклятый Клинок, не даст совершиться Судьбе. Так борются в сердце Ночь и Рассвет... И все ж он убийцей пребудет вовек. Там еще много чего говорится, сударь. Он думает, будто победил себя самого и свой меч. Он кричит: "Взгляните, Владыки! Смертной воле подчинил я свой адский клинок, он больше не послужит Хаосу! Истинная цель восторжествует, и Справедливость воцарится в Гармонии с Любовью в этом самом совершенном из миров". На этом заканчивалась моя драма, сударь. Скажите, это похоже на вашу историю? Хотя бы самую малость?

- Если только самую малость. Надеюсь, скоро вы сможете вернуться в тот мир демонов, откуда явились.

- Вы оскорблены, сударь. Но я сделал вас героем! Уверяю, мне эту историю рассказала одна дама, достойная всяческого доверия. Увы, но раскрыть ее имя не позволяют приличия. О сударь! Сударь! Что за восхитительный миг, когда метафоры вдруг обретают плоть и обыденная жизнь сливается с мифом и фантазией...

Едва слушая, что лепечет странный человечек, Эльрик продолжал путь.

- Взгляните, сударь, что за странная вмятина там, на поле! - воскликнул внезапно Уэлдрейк, прервав чтение стихов на полуслове. - Вы видели? Такое впечатление, что колосья втоптало в землю какое-то огромное животное. Интересно, часто ли подобное встречается в этих местах?

Взглянув в ту сторону, Эльрик также исполнился недоумения. Трава была сильно примята, и не похоже, что это могли сделать люди. Нахмурившись, он натянул поводья.

- Я тоже здесь впервые. Может, тут проводили некий обряд и притоптали колосья...

Но внезапно послышался зловещий стон, от которого земля содрогнулась у них под ногами и заложило уши. Словно само поле вдруг обрело голос.

- Вам это не кажется странным, сударь? - Уэлдрейк сухими пальцами потер подбородок. - По мне, так все это весьма удивительно.

Эльрик взялся за меч. В воздухе витало зловоние, показавшееся ему смутно знакомым.

Затем раздался оглушительный треск, словно гром прогремел вдалеке, и раскатистый вздох, сотрясший, должно быть, весь город, и Эльрик внезапно понял, каким образом Уэлдрейк оказался в этом мире, ибо перед ними появилось существо, сотворившее смерчи и серебряные молнии, - оно-то невольно и затянуло маленького поэта с собой. Перед альбиносом вырос самый грозный противник, какого он только мог себе вообразить.

Лошади тряслись и испуганно ржали. Кобыла под Уэлдрейком встала на дыбы, пытаясь сбросить всадника, и рыжеволосый человечек опять полетел кувырком на землю. А среди незрелой пшеницы, словно воплощение самой земли, отряхая с себя цветы, и колосья, и пласты чернозема, под которыми скрывался, вырастал, закрывая небо, гигантский дракон. На его узкой морде горели алые и зеленые чешуйки, с острых зубов стекала ядовитая слюна, с шипением падавшая на землю, из ноздрей вырывался дым, а длинный толстый чешуйчатый хвост хлестал, вырывая с корнем деревья и уничтожая остатки посевов. Вновь раздался громоподобный треск - и кожистое крыло развернулось в воздухе, а затем опустилось в волнах непереносимой вони. Поднялось и опало второе крыло. Казалось, рептилия выбирается из необъятной земляной утробы рвется на волю сквозь измерения, сквозь границы физические и сверхъестественные. Подняв изящную голову,, тварь вновь закричала, затем испустила тяжкий вздох. И ее узкие когти, каждый с кинжал длиной, зазвенели и засверкали на солнце.

С трудом поднявшись на ноги, Уэлдрейк во весь опор припустил в сторону города, и лошади бросились за ним следом. Альбинос остался лицом к лицу с разъяренным зверем. Змееподобное тело грациозно изогнулось, и огромный глаз уставился прямо на Эльрика. Внезапное движение - и мелнибонэец полетел на землю, а его обезглавленная лошадь рухнула рядом, обливаясь кровью. Альбинос мгновенно вскочил, обнажив шепчущий меч, мгновенно окутанный черным мерцанием. Дракон чуть попятился, не сводя с него глаз. Лошадиная голова хрустнула на огромных зубах, и тварь сглотнула. У Эльрика не оставалось выбора. Он бросился на врага. Огромные глаза пытались уследить за бегущей жертвой, зубы щелкали, извергая потоки яда... Но мелнибонэец вырос среди драконов и знал все их слабые стороны. Если ему удастся подобраться вплотную, он сумеет отыскать уязвимые места и хотя бы ранить рептилию. Это был его единственный шанс.

Чудовище повернуло голову, клацая челюстями и фыркая дымом, но альбинос успел проскочить и нанести удар по шее, в том единственном месте, где чешуя была мягче всего. Дракон отпрянул, взрывая когтями поле, и Эльрик отлетел назад, засыпанный комьями земли.

Рептилия опустила морду, и в тот самый миг, когда свет упал на нее, сердце мелнибонэйца прогнуло. Не может быть!..

Он и сам еще не успел толком осознать, что делает, а с губ его сорвалось единственное слово на Тайном Языке Мелнибонэ: друг. То было начало древней Драконьей Песни, зова, на который животное могло отозваться... если пожелает.

В памяти его звучал ритм, возникал мотив, затем вновь всплыло всего одно слово. Звучанием подобное ветру в ветвях ивы, журчанию ручья среди камней.

Имя.

Заслышав его, дракон с шумом захлопнул челюсти. Встопорщенные иглы на хребте опустились, и яд перестал пузыриться в уголках пасти.

Эльрик осторожно поднялся на ноги, стряхивая комья влажной земли, и, не выпуская из рук Буреносца, сделал шаг назад,

- Шрамоликая! Я твой родич, Леди. Твой воспитанник и наездник, Шрамоликая!

Золотисто-зеленая морда с длинным, давно зажившим шрамом под нижней челюстью вопросительно зашипела.