Шимун Врочек - Зомби в Якутске

• Название: Зомби в Якутске
• Автор: Шимун Врочек
• Жанр: Городское фэнтези

Составителями антологии «Зомби в Якутске», выступили журналист и писатель Виталий Обедин, и директор книжного издательства «Олонхо» Кирилл Левин.

Под одной обложкой собрано 19 рассказов, так или иначе затрагивающих тему зомби и объединенных общим местом действия — городом Якутск.

---

— Хорошо, попытаюсь. Что изволите вырубить, сударь?

— Кислота есть? Спиды?

— Нету, а если и есть, то для своих. Я не в курсе.

— Жаль, жаль. Кокс?

— Неа, нету.

— С хмурым как?

— Гера тоже для своих, плюс блатные тариф установили — две пятьсот за чек. Это чтобы кололись меньше, как говорят, а мне думается — чтобы барыг хлопать. Кто барыжит дешевле, тот долго не живет, нарколыги быстро сдадут. В контейнер посадят, неделю подержат, пока барыга не расколется, а потом цемент в унты и на дно Лены.

— Ну и порядки у вас тут!

Сид расхохотался. Он вообще любил улыбаться и смеяться, и даже будучи мертвецом делал это искренне. И не чувствовалось ничего холодного и злодейского в его смехе, разве что клыки все портили.

— Про цемент в унты я пошутил. А насчет тарифов — так раньше было, сейчас не знаю. Я тебе с чужих слов расклад рисую, сам не в курсах, если что.

— Да чего ты так кипешишь, я тебя за слова хватать не буду. Расслабься! Хмурого не надо, не увлекаюсь опиатами. Что еще можно?

— Энергопорошки легальные, хит сезона. Кристалиусы там всякие. Я не чекал, но говорят, что от реальных спидов мало чем отличается. План можно, спайс, хэш.

— Не надо мне спайса и энергопорошков… Что за хэш?

— Гашиш.

— А-а, ишь, какой моднявый стал, блатными фразочками кидается!

— «В озере слов я нашел свою душу», — пропел я, делая бутерброды с колбасой. — Люблю словами играть. Сам меня научил. Бутерброды будешь?

— Давай, ага. И хэш вырубай тоже, раскуримся на двоих. А то, чую, скоро кровушки захочется.

Сид подмигнул мне.

— Слышь, ты мне не угрожай, а то у нас тут церквей много, небось и истребители нечисти найдутся!

— Окей, убедил, — Сид снова обнажил клыки в ухмылке.

В тот же день якутян потрясло жестокое убийство девушки — бедняжку обнаружили с разорванной шеей. Новость обсасывали в газетах, на кухнях, в Интернете. Намечался крестовый поход против диких собак. А Сид, узнав об этом, начал грязно порочить вампиров-беспредельщиков, Питер, тяжкую вампирскую долю и вообще весь этот поганый мир.

— Остынь, Сид, может, это кто-то из местных, — успокаивал я его.

— Нет здесь вампиров, раньше точно не было. А на девке питерский почерк. За мной пришли! То ли предупреждают, то ли просто покормились. На чужой территории гадят…

— А что ты там натворил-то?

— Да ничего, дело прошлого, — отмахнулся Сид. — Крысу одну кончил.

Дождавшись вечера, мы отправились вырубать хэш к одному штриху и вот купили по пути газету. Было холодно, я продрог до костей, а Сиду, казалось, все нипочем. «Мертвым, наверное, малина в Якутске-то, подумал я. Холодно, промозгло, самое то для проклятых. Якутск в российской мифологии как Тартар, как богатое драгоценностями подземелье, куда испокон веков ссылали преступников. Край земли, гиблое место. А Москва с Питером, получается, это гнилой западный рай».

— А что, Сид, вампиры не заодно разве? Против человечества-то?

— Нет, Гриша, опять байки, — ответил Сид. — Думаешь, в реале расклад такой же, как в кино и книжках? Что вампиры лощеные аристократы, исчадия зла, дети Каина, ночные хищники? Люди тупы и жестоки, а люди, получившие бессмертие и сверхсилы, становятся только хуже. Власть и удовольствия, вот чем мы коротаем вечность. Революцию, думаешь, кто устроил? Среди нас брожение тогда началось, «Люди — наши братья», гуманизм, даже раскрыться предлагали. В девяностых тоже бойня была…

— Веселяка-то какая. А что за бойня?

— Каин по легендам с сотню человек покусал, они самые блатнячие из всех вампиров. Те, в свою очередь, породили следующее поколение, мы их называем королями. Только они способны делать вампирами, мы, их отпрыски, можем только упырей создавать. Они даже не вампиры. Так вот, раньше разрешалось двух-трех упырей заводить в качестве вассалов, они сидят на драке, вампирской крови. Это для них наркотик. И вот от нас появились дампиры, полулюди-полувампиры. Они тоже только упырей могут делать. Так в девяностых что случилось? Эти суки, дампиры, начали людям кровь давать тысячами, в рабов-нарколыг превращать, причем самых богатых. Дампиры свою кровь превратили в натуральную наркоту, драк. Героиновый драк, кокаиновый, гашишный, все, что пожелаешь, и за огромные бабки. Вмажутся хмурым, порежут запястье и кормят людей, а им крышу сносит. Всю Москву и Питер подсадили, бля, начали банды сколачивать, во власть лезть. Старшие, то есть мы, настоящие вампиры, не стерпели такого беспредела. В девяностых шла сучья война между нами и дампирами, страсть, сколько крови пролилось. Потом все утряслось.

Мы дошли до площади Орджоникидзе и увидели Дозера. Он мялся на холоде, притопывал, бормотал что-то себе, худой и длинный, как жердь, и в квадратных очках. Лицо его напоминало муравьиное.

— Ну ничего себе, какие люди. Здарова, здарова. Говорили, что тебя убили.

— Вранье все, — сказал Сид, пожимая руку. — Только ты меня не видел, понял?

— Ну раз такое дело, то ладно. Слушайте, может, посидим где, покурим, чаек попьем? Расскажешь за жизнь свою, что да как. Давно не виделись, типа…

— Не, дела у нас. Пошли, Киллед.

Удалившись на приличное расстояние, Сид сердито посмотрел на меня.

— Что ж ты не сказал, что это Дозер?

— А я откуда знал, что вы знакомы?

— Ладно, надеюсь, он не проболтается, что вот, мол, пацаны, а Сид-то живой. Неохота мне со старыми знакомыми встречаться.

— Тени прошлого, да? Жизнь с чистого листа и все такое, хе-хе.

— Ядовитый ты типок, Гриша. Давай на подъезд какой-нибудь зайдем, раскуримся.

Мы купили «Беломорканал» и забили косяки. Сид затягивался глубоко и все повторял, что наконец-то перебьет жажду крови. Холод начал кусаться, тени на стенах зашевелились, движения оставляли след, все вокруг предельно обнажилось. В таком состоянии неплохо попить кофе, покурить сигарет, подумать за свою житуху. Сиду, видимо, пришла та же мысль, и он предложил засесть в кофейне «Шоколатерия». Пошатываясь, мы побрели туда.

Сид всегда виделся мне пассионарием, эдаким сверхчеловеком, козырной масти трикстером. Есть люди, вокруг которых воздух заряжен электричеством, так вот, он был из таких. Может, я и ошибался, кто знает. Но то, что он свалил из Якутска и поднялся со своей группой, говорило в пользу моей теории.

Сиду я обязан своими музыкальными вкусами, несколькими блаженными часами чтения Альфреда Бестера и морем веселяки во время общения. А его вампиризм… Может, он инсценировал самоубийство и сбежал от долгов, а историю про кровососов придумал для смеха, он всегда был горазд на выдумки. Заявлял, что ему нипочем русские спецслужбы, потому что у него завязки на межгалактическом уровне, что сдает в аренду свое тело скандинавскому богу хаоса Локи, когда переест кислоты, и прочее в таком духе. Сид был веселяка.

Бродяга по натуре, он видел мир как динамическую реальность, живой, бурлящий хаос. А у обычного человека реальность статическая, застывшая, привычная, и если его избить в подворотне или отнять близких, жизнь затрещит по швам, иллюзия безопасности разрушится, катарсис захлестнет с головой. У Сида не затрещит, нечему будет разваливаться, подобно карточному домику.

В «Шоколатерии» никого не было, кроме любителей английского, проводивших очередной «файв о-клок» — собирались кодлой попрактиковаться, общались на английском. Вечеряло, они уже собирались расходиться. Я поздоровался с Диной и Людой, девочки нехорошо покосились на вампира с затуманенным от хэша взглядом. Не каждый день видишь кровососов, ага.

— Слушай, Сид, что ты там говорил о современных теориях происхождения вампиров, а? — спросил я, прихлебывая горячий шоколад. — Ну, когда сказал, что надо говорить «благодарю».

— А-а, это. Короче, сейчас в моде теория, что ад и рай — это планеты, и души, или астральные тела, после смерти туда попадают, кто какую судьбу себе выбрал. И если ты крутой чувак, то вполне можешь свалить оттуда. Говорят, Каин, отец вампиров, блатная шишка в аду, масть там держит. Отправился как-то в путешествие и к нам заглянул, покормился и дальше. А мы остались.

— Слушай, круто. Это тебе не сраные «Сумерки».

— Ага. А вы — спаси бог, вечное проклятие, кресты, чеснок, солнечный свет, ха-ха. Днем, на свету, недомогание у нас только, поэтому мы предпочитаем по вечерам дела мутить.

— А люди из ада сбегали?

— Неизвестно. Я лично думаю, что царь Петр и Ленин — один и тот же русский урка, который сумел один раз дать деру из ада. Может, звездолет какой угнал, не знаю.

Ад, рай, Каин, все это становилось таким безумным, что я совсем не удивился, увидев мертвую девушку. Она вошла в кофейню, как ни в чем не бывало, с перегрызенным горлом и пустыми глазами. Кровь капала на пол, теплый уют сменился могильным холодом, музыка стала глуше. И никто, кроме меня и Сида, не обратил на нее внимания.