Марселла Бернстайн - Обет молчания

• Название: Обет молчания
• Автор: Марселла Бернстайн
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-352-02227-6

Впервые на русском — знаменитый бестселлер британской журналистки Марселлы Бернстайн, легший в основу выпущенного в 2003 году фильма, в котором снимались Жерар Депардье и Кармен Маура (любимая актриса Педро Альмодовара).

У монахини ордена иезуитов сестры Гидеон (в миру — Сара) вдруг возникают симптомы неведомой болезни. Разобраться в причинах этого поручено священнику Майклу Фальконе, и он выясняет, что в прошлом молодой женщины скрыта кошмарная тайна, связанная с ее сестрой-близнецом Кейт, отбывающей пожизненное заключение в одиночной камере. Более того, Майкл уверен, что наблюдающиеся у сестры Гидеон симптомы — лишь отражение опасного заболевания, которым страдает Кейт (вероятно, сама того не зная). Найдя Кейт, он проникается к ней преступной страстью, вдобавок его терзают мучительные сомнения — действительно ли она виновна в кровавом убийстве, за которое была осуждена…

---

— Ума не приложу, что делать, — откликнулся отец Майкл. — У меня совершенно нет опыта в делах такого рода, и я не могу взять в толк, как в таком деле удалось настолько умело замести следы прошлых событий? Никаких нитей, не за что уцепиться. Матушка Джозеф, возможно, и страдает старческим слабоумием, но она совершенно ясно, хотя и иносказательным путем, дала мне понять, что у девочки есть сестра-близнец. Потом я случайно услышал вашу программу о таинственной внутренней связи между близнецами, живущими отдельно друг от друга. — Он помолчал. — Я много думал над этим. Я давно обратил внимание на одну странную особенность в поведении сестры Гидеон. Тогда я не сумел найти ей разумного объяснения. Будь у нее сестра-близнец, сразу все стало бы понятно.

— Что за особенность?

— Каждый раз, когда я беседовал с ней, она неизменно ставила два стула рядом и всегда садилась на правый. Медсестра однажды упомянула, что и спит она точно таким же образом, на правой стороне кровати, словно оставляя место для кого-то еще. Когда ей задают вопрос, она с минуту молчит. Со слухом у нее все в порядке, дело не в этом. Лично у меня сложилось впечатление, что она ждет, что кто-то ответит за нее.

— Сколько им лет?

— По двадцать шесть.

— Когда их разлучили?

— Я полагаю, когда им было по тринадцать. Именно в этом возрасте сестра Гидеон поступила в монастырскую школу.

— Если я правильно вас понял, о ее сестре никто ничего не знает?

Отец Майкл наморщил лоб.

— Это — тайна, покрытая мраком. Мистика. Кто стоит за всем этим? Кто приложил к этому руку? Или так вышло само собой? Бог свидетель, чего я только не делал. Епископа давно нет в живых. В бумагах монастыря не обнаружено никаких записей о единокровных сестрах или братьях.

— Нынешний директор школы должен иметь доступ к личным делам бывших учеников.

— Орден закрыл школу несколько лет назад. Муниципалитет сдает помещение в аренду под офисы. Скорее всего, в подвале до сих пор хранится старый хлам — ученические тетради, работы, рисунки. Если это так, то у них должны остаться классные журналы, в которых упоминается имя Сары Грейлинг, свидетельства, школьные фотографии.

— Вы пытались узнать у сестры Гидеон ее настоящее имя?

— Она говорит, что ее имя — Сара Грейлинг. Я надеялся найти ответ в ее личном деле, но там слишком много белых пятен. Отсутствуют многие документы. В деле не оказалось даже свидетельства о рождении. Больше быть ему негде. Без свидетельства о рождении ее не имели права принять в орден. Не понимаю, куда оно могло запропаститься.

— Что у нее за семья? — осведомился профессор Шон.

— Мать покончила с собой, бабушка умерла два года назад, остался только отец. В течение нескольких лет он писал ей, навещал ее. По рассказам монахинь, он обзавелся новой семьей и потерял к дочери всякий интерес. Нам неизвестно, где он сейчас находится и под какой фамилией живет его семья. Когда он приезжал в монастырь, он представлялся мистером Грейлингом. Судя по всему, епископ собственноручно переправлял ему письма девочки.

— Насколько я понимаю, вам ничего не удалось узнать о суде.

— Вы всерьез верите, что он был? От матушки Джозеф я не смог добиться ничего конкретного, кроме какой-то невнятной ерунды о том, как в ордене умели скрыть информацию. Не спорю, подобное имело место, тем более в женских монастырях. Но, кто знает, может, вся эта история лишь плод ее воображения? Мы созванивались с нашей штаб-квартирой, но они не обнаружили никаких записей, свидетельствующих о преступлении, совершенном девочкой по фамилии Грейлинг. Они подняли все личные дела, даже тех, кого выпустили под надзор, но безрезультатно.

Отец Майкл потер лоб круговыми движениями пальцев. Его взяла досада.

— У нас нет ничего, кроме погибающей в расцвете сил женщины. Я слышал вашу передачу по радио, но решил познакомиться с вами лично после того, как прочитал материал в «Гардиан». Там говорилось о двухлетних близнецах. Одному из них оперировали глаз, второй ребенок, находившийся дома, во время операции кричал от страшной боли.

— Феномен передачи болевых ощущений внутри близнецовой пары до конца еще не изучен.

— У меня нет сомнений, что между двумя фактами: тем, что сестра Гидеон — одна из сестер-близнецов, и ее болезнью — есть определенная связь. Но какая?

— Эк, куда хватили! — произнес профессор, растягивая слова. — Понимаете ли вы, с чем имеете дело? Вы представить себе не можете, насколько могут быть близки такие пары. Их сходство порой вызывает суеверный страх, они могут быть схожими в таких неожиданных вещах, что просто диву даешься. — Он придвинулся вперед, приподняв задние ножки кресла. — Не так давно университетский колледж провел ряд интересных исследований пар однояйцевых близнецов. Результаты просто потрясающие. У однояйцевых близнецов с возрастом с роковой неизбежностью развиваются одни и те же болезни — сердечно-сосудистые заболевания, сахарный диабет. — Он замялся, затем тихо добавил: — Среди близнецов чаще, чем среди нормальных людей, встречаются идиоты и психически больные люди.

— Я не знаю названия болезни сестры Гидеон, но это — не шизофрения. О наследственности нам тоже ничего не известно. — Он поставил кружку на стол. — Мы даже не знаем, жива ли ее таинственная сестра.

— Если сестра Гидеон по результатам медицинского обследования здорова и если она переживает такие страдания, логично было бы предположить, что ее сестра жива. Хотя один Бог знает, что с ней. Единственное, что мы имеем в качестве отправной точки, это то, что тринадцатилетним ребенком она совершила настолько страшное злодеяние, что ее сестре пришлось изменить фамилию, дабы избежать преследований.

Он пошарил рукой за спиной и вытащил смятую тряпичную куклу. Из-под всколоченных желтых волос, сделанных из желтых шерстяных ниток, радостно, до самых ушей сияла улыбка. Он перевернул ее вниз головой, и длинная юбка упала на смеющуюся рожицу. Там, где Майкл ожидал увидеть ноги, была приделана еще одна голова с грустной улыбкой, прямыми черными волосами и нарисованной слезой на бледной щеке.

— Мать покончила с собой, — произнес он. — Отец исчез. Дочь разом лишилась всех, кого знала. — Он откинулся в кресле и потянулся. — Жизнь для нее пошла не самым лучшим образом.

Подняв маленькое облачко пыли, к дому подъехал желтый «рено». Дверь машины распахнулась, и целая ватага ребятишек мал мала меньше, возбужденно крича, смеясь и напирая друг на друга, ринулась к профессору Шону. Малышня облепила его со всех сторон, вскарабкавшись на плечи и повиснув на ногах.

— Привет, дорогой. Я сейчас, — послышался женский голос.

— Итак, — как ни в чем не бывало продолжал профессор Шон, — на чем я остановился?

Отец Майкл откашлялся.

— Профессор, честно сказать, я думаю, мне лучше…

— О, не обращайте внимания на этих безобразников. От них всегда много шуму. — Он опустил маленького белоголового мальчугана со своего плеча. — Так, Хью, если ты и дальше намерен вести себя в том же духе, останешься без сладкого.

— Всегда ты так говоришь, — заметила девочка, оторвавшись от необыкновенно увлекательного занятия, — завязывания и развязывания узелков на шнурках отца-профессора, — но никогда не выполняешь. Вот мама говорит…

— Па-ап, ты обещал взять нас на рыбалку. Пойдем? — скороговоркой выпалил мальчик постарше.

— Ну, раз обещал, то придется идти. А пока у нас с отцом Майклом серьезный разговор. Идите и поиграйте немного; когда я освобожусь, сходим в сад и накопаем червей.

В следующую секунду на него обрушился целый хор голосов: «Тьфу, гадость», «Только не это», «Скользкие червяки». Профессор почти скрылся из виду в куче облепивших его со всех сторон детишек. Жена поспешила ему на выручку. «Дети!» — произнесла она строгим голосом, этого было достаточно, чтобы успокоить непосед.

Профессор обнял ее за талию. Зоя была миниатюрной женщиной с вьющимися блестящими волосами, одетая в просторное платье.

— Как видите, здесь командует жена, — объяснил профессор. — Зоя без ума от детей, поэтому они регулярно появляются в нашей семье.

— Разумеется, дорогой, — парировала она, — ты не имеешь к этому никакого отношения.

Он поймал ее руку и поцеловал. Внезапно отец Майкл почувствовал неловкость за невольное вторжение в сферу чужих семейных отношений. Он принялся сосредоточенно разглядывать свою чашку. Вначале он не мог сообразить, откуда взялось неприятное ощущение. Оно возвратилось к нему, как к старому другу. До боли знакомое чувство сжало сердце. Давно он не испытывал одиночества.

— Вот что, мои дорогие, шагом марш отсюда, — сказала Зоя твердо. — Побаловались немного, и хватит. Папа занят.

Профессор стер со щеки оставленный кем-то из малышей влажный поцелуй.