Марселла Бернстайн - Обет молчания

• Название: Обет молчания
• Автор: Марселла Бернстайн
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-352-02227-6

Впервые на русском — знаменитый бестселлер британской журналистки Марселлы Бернстайн, легший в основу выпущенного в 2003 году фильма, в котором снимались Жерар Депардье и Кармен Маура (любимая актриса Педро Альмодовара).

У монахини ордена иезуитов сестры Гидеон (в миру — Сара) вдруг возникают симптомы неведомой болезни. Разобраться в причинах этого поручено священнику Майклу Фальконе, и он выясняет, что в прошлом молодой женщины скрыта кошмарная тайна, связанная с ее сестрой-близнецом Кейт, отбывающей пожизненное заключение в одиночной камере. Более того, Майкл уверен, что наблюдающиеся у сестры Гидеон симптомы — лишь отражение опасного заболевания, которым страдает Кейт (вероятно, сама того не зная). Найдя Кейт, он проникается к ней преступной страстью, вдобавок его терзают мучительные сомнения — действительно ли она виновна в кровавом убийстве, за которое была осуждена…

---

Матушка Эммануэль ответила на неприятный вопрос с некоторой прохладцей в голосе:

— Монахиням не возбраняется прибегать к укрощению плоти, если они того пожелают. Равно как и не поощряется. Времена не те. — Она криво усмехнулась. — Знаете ли, мы наслышаны о Фрейде. Но если принявшей постриг монахине все же вздумается подвергнуть свое тело наказанию, что ж, это ее выбор.

— Значит ли это, что сестра Гидеон занималась бичеванием?

— Вряд ли. Нынешние молодые монахини редко добровольно принимают телесные муки. Почему вы спрашиваете об этом?

Он рассказал ей о странных отметинах.

— Это старые шрамы. Я бы сказал, многолетней давности.

Настоятельница вздохнула. Внезапно в ее голосе послышалась усталость, морщины вокруг губ приобрели резкость. Она взглянула на свои руки, на перстень с огромным аметистом — символ должности и власти, который так не сочетался с обветренной, огрубевшей кожей ее рук.

— У этих шрамов другое происхождение. Нам следовало рассказать вам об этом. Но так не хотелось ворошить дела давно минувших дней. Когда это случилось, она была подростком.

— Случилось что?

Инстинктивно аббатиса скрестила опущенные руки.

— Она пыталась совершить самоубийство. Вскрыла вены. Слава богу, ее вовремя обнаружили.

— Почему она это сделала?

— Незадолго до этого на тот свет отправилась ее мать, упокой Господи ее душу. Нет ничего удивительного в том, что она захотела сделать то же самое. Я думаю, они были близки.

— Ее шрамы показались мне очень странными, — сказал он в задумчивости. — Полосы на внутренней стороне руки были расположены вертикально. После перерезанных вен такие шрамы не остаются, матушка.

— Школьный врач не отходил от нее. По его мнению, виной всему нервные перегрузки. С тех пор об этой истории не вспоминали. — Она улыбнулась ему. — Ей только-только исполнилось тринадцать. Помните, мы говорили с вами о девочках-подростках, они очень эмоциональны в эту пору.

— Верю вам на слово, — сказал он.

Глава 13

Это было более чем внушительных размеров строение, занимавшее целых два акра земли в Западном Сассексе. Пять минут езды на такси по заросшей сорняками аллее с ровными шеренгами вязов по сторонам позволили отцу Майклу в полной мере насладиться зрелищем архитектурных изысков здания, которое было конечной целью его пути. Интернат для престарелых монахинь Святого семейства являл собой неудачное творение Викторианской эпохи и напоминал скорее баварский замок, невесть каким ветром принесенный сюда из родного альпийского предгорья. Круглые башенки с зелеными черепичными крышами, оконные рамы с переплетами и ставнями. Послушница, одетая по последней здешней моде — темно-синяя юбка, такая же блузка и черное покрывало монахини, — провела его по широким коридорам, пропитанным старческим запахом из натопленных комнат.

Матушка Джозеф сидела, приосанясь, на стуле с высокой спинкой. Одна ее нога решительно уперлась в низкую скамейку, спина покоилась на куче подушек. Узловатые пальцы сжимали рукоятку трости. Угрюмый взгляд из-под нависших век на темном, изрезанном вдоль и поперек, словно перчатка, сеткой морщин лице не предвещал приятной беседы. Майкл подумал о том, что эта монахиня принадлежала к числу представительниц старой школы и была одной из тех несгибаемых женщин, которые целиком и полностью посвятили свою жизнь миссионерству. Из уст матушки Эммануэль он неоднократно слышал историю, хорошо известную в ордене, об одном из самых разрушительных ураганов, какие только могли припомнить старожилы. В тот вечер матушка Джозеф, вознеся истовую молитву Господу с просьбой проявить милосердие и оставить их в живых, надела резиновые сапоги на ножки своей кровати, чтобы уберечься от удара молнии, и преспокойно легла спать. Отец Майкл сел в маленькое кресло и принялся объяснять цель своего визита, но матушка перебила его, недослушав:

— Да, да, мне говорили. Сестра Гидеон, несчастное создание.

Майкл с удивлением обнаружил, что в тоне ее голоса сквозило не просто нетерпение, а нескрываемая неприязнь. Тем не менее он решил до времени не обращать на это внимания.

— Медицинское обследование не выявило никакой внутренней патологии, и это заставляет нас признать, что причина ее страданий таится где-то в глубинном слое ее разума. Она не может объяснить свое состояние, в ее рассказах нет ничего такого, что могло бы пролить свет для меня или для матушки Эммануэль. — Он достал из кейса тонкую синюю папку. — Мы ознакомились с ее личным делом.

Матушка Джозеф нетерпеливо и властно протянула руку, он отдал ей документы. Она бегло пролистала их, делая вид, что читает.

— Не могли бы вы рассказать о ней подробнее?

Не дождавшись ответа, Майкл, повысив голос, повторил вопрос.

— Я прекрасно слышу вас, — резко осадила она, — я не глухая. Мой ответ — нет. Мне очень жаль, но другого не будет.

От неожиданности Майкл даже привстал, на мгновение лишившись дара речи и обнаружив свою полную растерянность.

— Мы в самом деле нуждаемся в вашей помощи, — пробормотал он. — Эта молодая женщина находится в тяжелом состоянии. Если мне не удастся ничего для нее сделать, вряд ли кто-нибудь рискнет поручиться за ее жизнь.

На этот раз он попал в цель, но это была кратковременная победа. Она покачала головой.

— Прошу меня простить, но я не собираюсь обсуждать дела сестры Гидеон с кем бы то ни было, и тому есть весьма веские причины. Попробуйте обратиться за помощью к кому-нибудь другому.

Уловив неожиданную мягкость в ее голосе, Майкл продолжал настаивать:

— Мы проследили дальнейшую судьбу восьми сестер, принимавших участие в рассмотрении ее просьбы о вступлении в орден. Три из них умерли, две отошли от религии, и связаться сейчас с ними не представляется возможным. Еще три находятся с миссией далеко отсюда. Мы написали им, но пройдут недели, прежде чем мы сможем получить ответ. У нас нет времени на ожидание. Сестра Гидеон угасает на глазах. Ее мучают ужасные нескончаемые приступы боли, она едва ест, она тяжело больна.

— Уж не хотите ли вы сказать, что она может умереть от воображаемой болезни?

— Как раз это я и имею в виду. Боль, преследующая ее, более чем реальна, в этом нет никаких сомнений.

Глаза за толстыми стеклами очков загорелись холодным циничным огоньком. Майкл начал сомневаться в том, что она вообще принимает его всерьез. Неожиданно розовый наушник ее слухового аппарата, закрепленного за ухом, издал резкий высокий звук, невольно напомнив о ее возрасте. Майкл дождался, пока она настроит его, и задал еще один вопрос:

— Матушка, известно ли вам что-нибудь о психосоматических заболеваниях?

— Отец Майкл, я, может быть, стара, но я еще не спятила. Пожалуйста, перестаньте меня опекать.

— Простите, я хочу, чтобы вы меня выслушали. Я хочу сказать…

— Могу себе представить, что вы хотите сказать. Я безнадежно отстала от века и не в курсе того, что прогресс шагнул далеко вперед, не так ли?

Майкл облегченно вздохнул.

— То, что подоплекой всех болезней являются проблемы психического характера, — общеизвестный факт. Однако, несмотря на впечатляющие научно-технические достижения, первопричина их возникновения науке до сих пор неизвестна. Все болезни — от нервов. Многие кожные заболевания, к примеру, являются внешним проявлением стресса. Давайте попробуем с вами рассмотреть болезнь сестры Гидеон в этом свете. Она не может или не желает сделать это сама. Мне необходимо выяснить, нет ли в ее жизни, окружении чего-то, что помогло бы размотать этот запутанный клубок. Может быть, ее сознание погружено в прошлое и она вновь переживает какой-то отрицательный опыт своей жизни? Если удастся найти ключ к отгадке, это позволит нам правильно подобрать лечение, психиатрическое в том числе.

Он коснулся синей папки.

— Из отчета о ее вступлении в орден следует, что она была непростым ребенком, когда поступила в школу. Я знаю, она пережила смерть матери, и в этом, возможно, и следовало бы искать причину. Но сейчас она говорит о ее смерти довольно спокойно. Я убежден, причина ее болезни в другом. И сдается мне, вам она известна.

Его жесткий взгляд наткнулся на решительно поднятый подбородок, упрямо сжатые губы, и тут его озарило: нужно сменить тактику, и он решился пойти на хитрость.

— Разве что… — осторожно добавил он. — Простите, я понимаю, возраст берет свое, иногда подводит память.

Долгое молчание было нарушено послушницей, которая принесла поднос и поставила между ними. Свежеприготовленный кофе в маленьком кофейнике с ситечком, тарелка с шоколадными и имбирными печеньями. В порыве внезапной смены настроения пожилая монахиня адресовала ему очаровательную улыбку.

Когда матушка Джозеф возобновила разговор, ее голос звучал так, словно кто угодно, только не она, только что ответила ему категорическим отказом. Ее рассказ начинался откуда-то с середины.