А. Оппенхейм - Древняя Месопотамия: Портрет погибшей цивилизации

• Название: Древняя Месопотамия: Портрет погибшей цивилизации
• Автор: А. Оппенхейм
• Издательство: Наука, Главная редакция восточной литературы
• Жанр: История
• Год: 1990

Книга профессора Чикагского университета А. Лео Оппенхейма содержит краткий очерк политической истории Вавилонии и Ассирии, а также материальной и духовной культуры древней Месопотамии (шумеров, вавилонян и ассирийцев). Автор сообщает о появлении первых городов на этой территории, рассказывает о религии, искусстве, литературе, медицине, математике, астрономии в древней Месопотамии.

---

На трех старовавилонских и на одной или, возможно, двух табличках из библиотеки Ашшурбанапала сохранился во фрагментах большой эпический памятник, который первоначально содержал тысячу двести сорок пять строк. Он посвящен изначальному периоду истории мира и называется ''Когда боги (и?) человек...''. Рассказ, по-видимому, начинался с момента сотворения человека богиней Мамой. Основная тема эпоса - потоп и вызвавшие его причины, и спасение Атрахасиса, своеобразного Ноя [53] . Структура поэмы свободная - часто в нее вводят второстепенные мотивы, большое место уделяется подробно описываемым бедствиям. Поэт, нарисовавший выразительную картину потопа в ''Эпосе о Гильгамеше'', безусловно, находился под влиянием эпоса об Атрахасисе или подобного ему текста, но, обладая творческой фантазией, пользовался материалом более смело и вдохновенно.

Сохранились значительные фрагменты поэмы, рассказывающей о мифическом царе Этане, имя которого, как и Гильгамеша, встречается в шумерском ''царском списке''. В эту династическую историю, сохранившуюся в двух старовавилонских, среднеассирийском и ниневийском фрагментах, поэт вставил басню об орле и змее, живших вместе на одном дереве. В центре сюжета поэмы - рассказ о бездетном царе, который ищет растение, способствующее зачатию. Чтобы получить это магическое растение, которое растет, по-видимому, только на небесах, милостивый Шамаш посоветовал царю прибегнуть к помощи орла. Последний нарушил клятву дружбы со своей соседкой - змеей. Хитростью она заманила его в западню, также по совету Шамаша, который, таким образом, создает повод для встречи между царем и орлом. Когда Этана освобождает орла, благодарная птица переносит его на спине на небеса Ану. Хотя текст здесь прерывается, однако можно предположить, что Этана получил это растение, а следовательно, и сына-наследника. Видимо, и умный сын орла, сдерживающий опрометчивого отца набожными увещеваниями, тоже как-то участвовал в этом приключении. Идиллический симбиоз двух животных передает в форме волшебной сказки шумерский миф ''Гильгамеш и дерево хулуппу'', где орел и змея живут на иве вместе [54] .

Главная фигура другого мифа - Адапа. Он смертей, но рожден от божества и походит в этом отношении на греческих героев. Если бы не хитрость богов (как и в случае с Гильгамешем), он стал бы бессмертен; так же как и Гильгамеш, он получает компенсацию, становится мудрейшим из людей [55] . Этот рассказ сохранился на табличке амарнского периода, найденной в Египте, где ею пользовались при обучении писцов аккадскому языку. Отрывки из этой таблички имеются также в библиотеке Ашшурбанапала. Адапа, правитель города Эреду, любимец Эа, ломает крылья южному ветру, который перевернул его рыбачью лодку. Его призывают к Ану, чтобы наказать за преступление. Эа, бог Эреду, советует Адапе не пробовать никакой пищи или питья, которые предложат на небесах, хотя Эа знает, что, отведав пищу богов, человек приобретает бессмертие. С помощью этой уловки он помешал Адапе стать бессмертным. Конец этой истории потерян, но Ану, по-видимому, все же как-то наградил Адапу, наделив его самого и его учеников, заклинателей из Эреду, магической силой и способностью отводить демонов и болезни. Один из фрагментов (ниневийский) внезапно обрывается словами ''и так далее...'', за которыми следует заклинание. Это наводит на мысль о том, что запись была дана в сокращении и, по-видимому, предназначалась для отвращения злых сил. Поэму, вероятно, декламировали, чтобы напугать демонов богоданным могуществом Адапы, знаменитого заклинателя из числа семи великих мудрецов (apkallu). Известно, что литературные произведения использовались для этой цели - например ''Эпос об Эрре''. Считалось, что он спасает от чумы; его часто находят на глиняных табличках, имеющих форму амулетов, которые вешали на стены для защиты обитателей дома.

''Эпос об Эрре'' - это дошедшая в нескольких фрагментарных списках-копиях поздняя поэтическая компиляция; сохранилось примерно две трети первоначального текста, занимавшего сначала пять табличек. Большее, чем это было принято, внимание поэт уделяет описаниям. Особенно его интересуют бедствия войны и чумы и радости мирной жизни и благополучия. Эти темы всегда волновали месопотамских художников - достаточно вспомнить ''штандарт'' из Ура, цветные инкрустации которого изображают сцены из военной и мирной жизни. Подобные же контрасты эффектно использованы в ''Эпосе об Эрре''. Если в результате деятельности Эрры вспыхивают войны и эпидемия чумы, то бог Мардук приносит с собой счастливые периоды, которые поэт с удовольствием рисует, считая, что они наступают в то время, когда в Вавилоне находится бог этого города. Довольно тонкая сюжетная нить связывает эти описания некоей логической последовательностью. Эрре, т. е. чуме, удалось опустошить Вавилон только благодаря хитрости: он заставил Мардука спуститься в подводное царство Эа, чтобы получить там ремесленников и драгоценные материалы, необходимые для починки и восстановления божественных одеяний Мардука. Воспользовавшись его отсутствием, Эрра обрушил свой гнев на город и Вавилонию. Лишь умиротворенный своим добрым визирем Ишумом (как тот этого добился, неясно), Эрра благословляет Вавилонию и предсказывает, что в страну вернется процветание и счастье. В четвертой табличке мы находим ''Плач о разрушенном Вавилоне''. К оплакиванию присоединяется и сам Мардук. Наличие плача - продолжение древней шумерской литературной традиции оплакивания разрушенных храмов и городов [57] . Возможно, что на этот раз поэта на создание эпоса вдохновило разграбление Вавилона эламским царем Шутрук-Наххунте. Он был составлен в тяжелый для страны период и будил надежду на светлое будущее. Тогда становится понятным уникальный эпилог. В нем поэт утверждает, что поэма приснилась ему - Кабти-илани-Мардуку - во сне, он-де говорит от имени божества и ни одна строка им не добавлена, и не пропущена [58] .

''Эпос об Эрре'' - новая фаза литературного творчества, отразившаяся в обширной, но плохо сохранившейся группе текстов, найденных в Ассирии и Вавилонии. Наибольший интерес среди них представляют вавилонские таблички, некогда названные увлеченными Библией ассириологами ''Кедорлаомерскими текстами'', и связанные с ними документы. Мы располагаем также несколькими копиями претенциозной эпической поэмы, воспевающей ассирийского царя Тукульти-Нинурту I (1244-1208 гг. до н. э.). Существовали и небольшие по размеру произведения, отдельные фрагменты которых найдены в клинописных собраниях Ашшура и Ниневии. Степень распространенности и история этого ''нового сладостного стиля'' (dolce stil nuouo) еще полностью не оценены. К наиболее выдающимся произведениям данного направления относятся царские молитвы Ашшур-нацир-апала I (1050-1032 гг. до н. э.), Тиглатпаласара I (1115-1077 гг. до н. э.) и гимны - из kudurru Навуходоносора I (1126-1105 гг. до н. э.). Царским молитвам этого периода подражают молитвы последних ассирийских царей, особенно Ашшурбанапала. Вполне возможно, что в те периоды месопотамской истории литературы, к которым принадлежат поэты или составители эпоса ''О сотворении мира'', сложились направления, заслуживающие особого внимания. К сожалению, скудость сохранившихся текстов не дает возможности представить объем, характер и художественные достоинства той месопотамской литературы, которая развивалась в стороне от русла традиции и, возможно, в противовес ей.

Вернемся, однако, к эпическим текстам. Здесь из не затронутых нами текстов наиболее важным является тот, в котором рассказывается история мифической птицы Анзу (ранее ее имя читалось как Зу) [59] . Значительное число таблиц и фрагментов из Суз и библиотеки Ашшурбанапала, не говоря уж о нескольких шумерских вариантах, содержит рассказ о птицеподобном сыне Ану. Этот эпос не превосходит уже известные нам ни содержанием, ни стилем, ни богатством словаря. Те же характерные приемы, повороты темы: восставший претендент на высшую власть крадет у законного ее хранителя символ и магический талисман превосходства, искать избавителя. Избранный ими герой побеждает узурпатора в героической битве и, таким образом, добивается славы и власти. Текст прославляет победоносного бога, которого в одних текстах называют Нингирсу, в других - Лугальбанда, в третьих - Нинурта. Сочинение это интересно описанием природы и функции талисмана. Оказывается, тот, кто его имеет, обладает верховной властью над богами и миром. Его название (''табличка власти'', или ''должностная табличка'' подобно ''должностной'', или ''государственной печати'') представляет лишь вторичное осмысление древней концепции талисмана.

Следует рассмотреть два небольших сочинения, повествующих о царстве мертвых. Это история о Нергале и Эрешкигаль, в которой рассказывается о том, как Нергал стал царем потустороннего мира, и поэма о нисхождении Иштар в преисподнюю. Первая (известная из Амарны и Султантепе) - рассказ о жизни богов, полный очарования, свойственного литературе бытового жанра. К этому рассказу добавлено заимствованное еще от шумеров описание потустороннего мира [60] . Вторая, к сожалению, не дошла до нас целиком: на ашшурской и ниневийской табличках сохранилось всего сто пятьдесят строк. Однако этого достаточно, чтобы прийти к выводу, что поэма отличалась высокими художественными достоинствами. Построенная по хорошо известному шумерскому прототипу, поэма изящно повествует о том, как (о причинах речи не идет) Иштар спустилась в потусторонний мир, как ее подвергли там заключению, а Эа хитростью спас ее. Богиня покидает царство мертвых, пройдя через ворота семи концентрических стен, при этом соблюдаются те же церемонии, как и при описании ее нисхождения. Основные эпизоды, да и весь фон событий переданы минимумом слов. Описание также существенно отличается от шумерской версии, в которой богиня называется Иннин, а нисхождение было лишь главным событием гораздо более сложного и запутанного повествования [61] . Чтобы спасти Иштар, Эа сотворил существо - не мужчину и не женщину, а евнуха. Он должен был преодолеть заклятие царицы потустороннего мира, запретившей всем существам как мужского, так и женского пола приходить на помощь Иштар, которая оказалась у нее в заключении. На Иштар обрушились все болезни, которыми был полон потусторонний мир: