Торкиль Дамхауг - Взгляд Медузы

• Название: Взгляд Медузы
• Автор: Торкиль Дамхауг
• Издательство: ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус"»
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02174-7

Торкиль Дамхауг, по образованию врач-психиатр, дебютировал в литературе в 1996 году и сразу привлек к себе внимание: критики не скупятся на похвалы, единодушно называя Дамхауга ведущим норвежским писателем детективного жанра и смело предрекая ему в недалеком будущем славу Стига Ларссона. Сейчас он автор шести романов, его книги издаются на разных европейских языках.

Преуспевающий хирург, примерный семьянин, отец троих детей Аксель Гленне внезапно оказывается втянутым в непостижимый кошмар: одна за другой жертвой маньяка становятся женщины, так или иначе связанные с доктором Гленне. Что это, злая гримаса судьбы, смертоносный взгляд Медузы или все объясняется тем, что доктор сам страдает опасной формой раздвоения личности? А если это не он, то под какой личиной скрывается кровожадный оборотень?.. В странном и страшном деле, которое расследует полиция, таинственно переплелись измена, ревность, месть, фобии и наваждения.

---

Может быть, он заснул. Внезапно прореху в пластике что-то закрыло, какое-то лицо. Он вздрогнул и спиной вперед выбрался наружу. Выпрямляясь, услышал удаляющиеся шаги. Увидел исчезающую между деревьями тень.

— Стой! — крикнул он и кинулся вдогонку.

Остановился на взгорке и прислушался: чуть впереди кто-то бежал в сторону озерца. Он бросился туда со всех ног, запутался в вереске и споткнулся.

Фигура убегавшего появилась впереди, возле перевернутой лодки, миновала ее и пустилась дальше вдоль берега. Аксель поднажал, нагнал убегавшего, схватил его за плечо. Тот попытался вывернуться. Аксель обхватил его вокруг пояса и швырнул на землю, уперся коленом ему в грудь, выхватил из кармана фонарик и направил мужчине в лицо.

— Бреде! — крикнул он.

Тот крепко зажмурился от яркого света. У него были длинные седые волосы, борода и ввалившиеся глаза. Должно быть, ему было уже за шестьдесят. От него терпко воняло мочой.

— Ну чё вам надо? — захныкал он.

Аксель закусил губу и выругался про себя: «Возьми-ка себя в руки! Ты ведь не думал, что это Бреде!»

— Так это вы живете в шалаше?

Старый бродяга неуверенно кивнул.

— Больше здесь никто не обитает?

Тот затряс головой, высвободил руку и держал ее перед собой как щит.

— Вы теперь убьете меня? — пробормотал он.

Я жду тебя. Сижу в машине и листаю газеты. Какой-то профессор говорит, что обо мне писать не надо. Что именно этого я и добиваюсь. Что жажда внимания может толкнуть меня на новое убийство. Знал бы этот путаник, насколько он попал пальцем в небо! Не жажду я внимания нисколько! Мне насрать на то, что пишут газеты. Все дело-то в тебе. И во мне. И ни в ком другом. А, вот и ты наконец. Следуешь за мной взглядом, идя по тротуару на другой стороне улицы. Ты еще не знаешь. Но у тебя есть предчувствие. Того, что теперь твой черед. Если тебя не спасут какие-нибудь случайности. Это единственное божество, которое может вмешаться в ход событий. Я мог все спланировать тщательнее. Мог попробовать управлять богом случайностей. Но непредсказуемое заложено в моей природе. Ставить на кон все — заложено в моей природе. Не то с тобой. Ты всегда вовремя поворачиваешь назад. И все же, получается, у нас души-близнецы. В таком случае медведь оказывается не только зверем внутри меня, но и зверем внутри тебя. Слушая это, ты лежишь и не можешь пошевелиться. Не можешь сделать ничего, а только слушаешь мой голос. Теперь ты понимаешь, к чему привели твои поступки. Ты раскаиваешься. Это тебе не поможет. Только случайности могут тебе помочь. Пока я начитываю это, ты еще, возможно, можешь ускользнуть. Многое может пойти вкривь и вкось. Ты еще получишь последнее предупреждение. Может быть, ты тогда заявишь на меня и спасешься. Если нет, то следующая очередь твоя. Три раза я наведывался к разным женщинам и забирал их с собой. В четвертый раз будет по-другому. Ты ко мне наведаешься. Тебя приведет сюда твоя больная совесть. И поэтому вот сейчас ты лежишь в темноте и слушаешь мой голос. И значит, божество случайностей слабо и ему больше не удастся вмешаться в ход событий. Он чуть было не остановил меня в тот день, когда я забирал третью женщину. После того как я дал ей понюхать тряпку и она отрубилась, ее вырвало и она тюкнулась головой о лобовое стекло. Мимо проходила пара с собакой, но я спихнул ее на пол, и было так темно, что они ничего не увидели. Она провела у меня три ночи. Когда я улегся рядом с ней, я развязал ей руки. Она хотела меня. Хотя я сказал ей, что мне придется ее убить, она меня хотела. Но я не воспользовался этим. Я не такой. Лежал с ней рядом всю последнюю ночь. Позволил ей обнимать и гладить меня, сколько ей было угодно. Она успокоилась, ей было хорошо. Мы оба заснули. Утром я показал ей, как это произойдет. И тогда мне пришлось снова связать ее скотчем. Ты тоже это увидишь. Я буду следить за малейшими изменениями твоего лица, когда ты осознаешь, что должно произойти в подвале. Думая об этом, я просто сгораю от нетерпения. Видеть твои глаза в этот момент — это будет прекраснейшее мгновение в моей жизни. Потом тебя не станет, а я окажусь там, где больше никого нет. То, что я сделал, невозможно исправить. За это меня ненавидят. Презирают меня. Нет пути, который вел бы назад, к людям. Вот что значит быть одиноким. Это никогда не кончается. Вот этого я и хочу.

Часть IV

46 Среда, 24 октября

Нина Йенсен припарковала машину. В подворотне дома на улице Хельгесенс-гате все еще стоял констебль. Он был моложе ее на несколько лет, рослый, крепкий и светловолосый. Перед тем как подняться в квартиру на верхнем этаже, она перекинулась с ним парой слов. Лента ограждения перед дверью была снята. Она позвонила. Почти целую минуту пришлось ждать, пока Мириам Гайзаускас откроет. Лицо у нее было бледное и осунувшееся. Увидев инспектора полиции, она попыталась улыбнуться:

— Я вас не ждала.

Нина Йенсен села на диван и огляделась. Стены были окрашены в светло-персиковый цвет, занавески красные с изображением тюльпанов. На подоконнике стояло несколько поникших комнатных растений. Мириам вернулась с кухни, неся в руках кофейные чашки и вазу с фруктами. Нина взяла яблоко. Она была голодна, но могла продержаться до обеденного перерыва, если только удастся пару раз выпить кофе.

— Как я уже сказала, мне бы хотелось обсудить с вами кое-какие вещи. Можно было сделать это по телефону, но я предпочитаю беседу с глазу на глаз.

— Я же уже все рассказала, — повторила Мириам.

— Вы очень помогли нам, — похвалила ее Нина, надкусывая яблоко. — А у вас сегодня нет занятий?

Мириам отвела взгляд:

— Не было сил идти.

— Понимаю, но вряд ли стоит сидеть здесь весь день и думать о случившемся.

— У меня хорошие подруги, они уже звонили мне и ругали за это. Завтра обязательно выберусь на занятия.

Нина Йенсен рассматривала ее. У Мириам были большие темные глаза и красивый выпуклый лоб, на котором внезапно появлялись и быстро пропадали тоненькие морщинки. Нос был довольно длинный, но узкий и прямой. Нина ощутила вдруг симпатию к девушке и постаралась взять себя в руки, чтобы не утратить способности реально оценивать ситуацию.

— Вы сказали, что утром в понедельник услышали, что кто-то возится на заднем дворе. Вы не спали, было начало шестого. Дверь в подворотне открылась один раз или два?

Мириам подумала:

— Один раз.

— Вы слышали, чтобы кто-нибудь разговаривал?

— Нет.

— Вы можете довериться нам, Мириам. Не надо бояться рассказывать то, что вам известно.

— Мне больше нечего сказать, ничего нового.

Она поднялась, прошла на кухню. Вернулась назад с кофейником.

— Хороший кофе, — похвалила Нина, пригубив. — Вы еще сказали, что весь вчерашний вечер провели в одиночестве.

Мириам едва заметно кивнула.

— Но получается, что этого не может быть.

Девушка вздрогнула:

— Что вы хотите сказать?

— Наши техники-криминалисты обнаружили на площадке, в натекшей крови, след ноги. Кто-то встал туда ногой в одном носке.

Мириам вцепилась в подлокотники кресла.

— И они нашли отпечатки того же запачканного носка у вас в квартире. В прихожей, вот здесь в гостиной, в спальном алькове.

Не дожидаясь, пока Мириам ответит, Нина достала из кармана листок бумаги, развернула его и положила на стол:

— Разносчику газет встретился мужчина, выходивший из дома. Газетчик описал его внешность, и наш художник по этому описанию составил портрет. Посмотрите на него внимательно и скажите, не напоминает ли он вам кого-либо, виденного вами раньше.

Мириам не отрываясь вглядывалась в портрет. Нина увидела, как по ее шее пробежала дрожь. «Ну вот оно!» — подумала она, и тут Мириам закрыла лицо руками и затряслась всем телом.

Дверь в кабинет Викена была приоткрыта. Нина Йенсен влетела в кабинет и постучалась, только когда закрывала за собой дверь. Инспектор сидел за компьютером, он взглянул на нее поверх очков:

— Рад тебя видеть, Йенсен. Но вообще-то, я не имею ничего против того, чтобы люди стучались до того, как ворваться ко мне.

— Да, конечно, извините. — Она достала блокнот, полистала его. — Я просто подумала, что это вам будет интересно. Я снова допросила Мириам Гайзаускас.

— Ты сияешь, будто выиграла торт в благотворительной лотерее.

— Мириам осенью была на медпрактике в одном медицинском центре, — сказала Нина, слегка порозовев, видимо, из-за того, что он намекнул на торт. — Угадайте, кто руководил ее практикой?

Желваки на скулах Викена так и заходили.

— Да неужели?..

Она не дала ему договорить:

— Доктор Аксель Гленне. Мы точно знаем, что он был последним, кто разговаривал с Хильдой Паульсен. И он был участковым врачом Сесилии Давидсен. Мы же сошлись на том, что уже это само по себе было как-то странновато.