Иван Бунин - Том 5. Жизнь Арсеньева. Рассказы 1932-1952

• Название: Том 5. Жизнь Арсеньева. Рассказы 1932-1952
• Автор: Иван Бунин
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1988
• ISBN: 5-280-00058-2, 5-280-00055-8

Имя Ивана Бунина (1870–1953) — одного из проникновенных, трагических классиков русской литературы, почетного академика изящной словесности, лауреата Нобелевской премии (1993) — известно во всем мире.

В пятый том Собрания сочинений И. А. Бунина вошли «Жизнь Арсеньева», цикл рассказов «Темные аллеи» и рассказы последних лет жизни писателя.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Нужда сопровождала писателя неотступно. «Живем мы все хуже и хуже, — писал он в марте сорок первого, — истинно на пище Святого Антония, но и эта пища становится уже до смешного дорога. Кроме того, пропадаю от налогов…»

Здоровье ухудшалось, наступала старость. Писателя сопровождало страшное, неотступающее одиночество, о чем свидетельствуют сохранившиеся записи Ивана Алексеевича. Вот одна:

«Нынче особенно великолепный день. Смотрел в окна своего фонаря. Все долины и горы кругом в солнечно-голубой дымке… Справа, вдоль нашей каменной лестницы зацветают небольшими розовыми цветами два олеандра с их мелкими острыми листьями; И одиночество, одиночество, как всегда!..»

И дальше — множество записей о безвыходной тоске, одиночестве, о тупой, тихой грусти, безнадежности…

И позже, в 1945 году, жена Бунина писала знакомой в Париж: «Я уже не говорю о том полном одиночестве, в каком мы живем. Ведь нет ни единого человека, с которым можно поговорить о литературе, об искусстве, обо всем том, чем мы, собственно, живы».

Бунина угнетала война. Он бурно пережил нападение фашистской Германии на его родину, взволнованно следил за военными событиями, переставляя флажки на карте русских городов. Он понимал, что от победы наших войск зависит исход войны. «Озверелые люди продолжают свое дьявольское дело, убийства и разрушение всего, всего! — записывает он в марте сорок второго года. — И все это началось по воле одного человека — разрушение жизни всего земного шара… Нищета, дикое одиночество, безвыходность, голод, холод, грязь — вот последние дни моей жизни. И что впереди? Сколько мне осталось? И чего? Битвы в России. Что-то будет? Это главное, главное — судьба всего мира зависит от этого».

Работа над рассказами книги «Темные аллеи» в те годы составляла для Бунина главную радость жизни. Мало рассчитывая на нее в материальном отношении, он постоянно возвращался к ней в своих письмах и записях.

Но откуда название: «Темные аллеи»? Как вспоминал сам писатель, однажды ему в руки попала книга стихов поэта Огарева, и в стихотворении «Обыкновенная повесть» он наткнулся на строки:

Кругом шиповник алый цвел,
Стояла темных лип аллея…

Эти строки вызвали в памяти Ивана Алексеевича русскую осень, ненастье, большую дорогу и проезжающего в тарантасе старого военного. Возникла картина, а вслед картине — сюжет рассказа, который Бунин и назвал словами, взятыми из стихотворения: «Темные аллеи», — а когда готовил к печати книгу — то оно стало названием всей книги…

О чем она? Какая единая мысль, какая сквозная тема, какое всепоглощающее чувство пронизывают ее?

В своей книге «Освобождение Толстого» Бунин привел слова великого русского писателя, некогда сказанные ему, юноше: «Счастья в жизни нет, есть только зарницы его, — цените их, живите ими».

Такими «зарницами» счастья, озаряющими жизнь человека, Бунин считает любовь. «Любовь не понимает смерти. Любовь есть жизнь», — выписывает Бунин слова Льва Толстого из «Войны и мира», и эти слова могут служить эпиграфом, сквозной темой и камертоном «Темных — аллей».

Эту книгу поистине можно назвать энциклопедией любви. Самые различные моменты и оттенки чувств, возникающих между мужчиной и женщиной, занимают писателя; он вглядывается, вслушивается, угадывает, пытается вообразить всю «гамму» сложных отношений героя и героини. Они самые разные, самые неожиданные. Поэтичные, возвышенные переживания в рассказах «Руся», «Поздний час», «Холодная осень», противоречивые, неожиданные, порою жестокие чувства («Муза»); достаточно примитивные влечения и эмоции (рассказы «Кума», «Начало») — вплоть до животного проявления страсти, инстинкта («Барышня Клара», «Железная шерсть»). Словом, весь любовный путь, от возвышенных переживаний, романтических мечтаний, до вполне прозаических влечений — все исследует писатель, влекомый стремлением постичь загадочную природу человека.

Но в первую очередь и главным образом Бунина, конечно, привлекает подлинная земная любовь, которая, как он считает, являет собою слияние, неразрывность «земли» и «неба», некий абсолют любви, гармонию ее двух противоположных начал, — гармонию, которую постоянно ищут, но не всегда находят все истинные поэты мира…

Такая любовь — не придумана людьми, она встречается, и, может быть, не столь уж редко. Она — огромное счастье, но счастье недолгое, порою — мгновенное, именно как зарница: вспыхнуло — и исчезло. И потому, как считает Бунин, такое чувство не может быть связано с браком. Недаром о супружеских парах в его рассказах вообще, как правило, речи нет. «Неужели неизвестно, что есть странное свойство всякой сильной и вообще не совсем обычной любви даже как бы избегать брака?» — писал он прежде в рассказе «Дело корнета Елагина». И в книге «Темные аллеи» любовь недолговечна. Более того: чем она сильнее, необычнее, тем скорее суждено ей оборваться. Но эта зарница счастья может осветить всю память и жизнь человека. Так, через всю жизнь пронесла любовь к «барину», некогда соблазнившему ее, Надежда, владелица постоялой горницы в рассказе «Темные аллеи». «Молодость у всех проходит, а любовь — другое дело», — говорит она. Двадцать лет не может забыть Русю «он», когда-то молодой репетитор в ее семье. Он помнит в мельчайших подробностях все, что было в то удивительное, самое счастливое лето в его жизни. А героиня рассказа «Холодная осень», проводившая на войну своего жениха, которого через месяц убили, не только тридцать лет хранит в своем сердце любовь к нему, но и вообще считает, что в ее жизни только и был тот холодный осенний вечер, а остальное лишь «ненужный сон».

О счастливой, длящейся, соединяющей людей любви Бунин никогда не пишет, и за этим стоит его твердое убеждение — человека и художника. Соединение жизней любящих — совсем иные отношения, когда нет боли, нет волнения, нет томительно-щемящего блаженства. Все это не интересует писателя. «Пусть будет только то, что есть… Лучше уж не будет», — говорит молодая девушка в рассказе «Качели», отвергая саму мысль о возможности брака с человеком, в которого влюблена. Герой рассказа «Таня» с ужасом размышляет о том, что он будет делать, если возьмет Таню, деревенскую девушку, горничную его родственников, в жены, — а ведь именно ее по-настоящему он только и любит: «Она даже и не подозревает всей силы моей любви к ней! А что я могу? Увезти ее с собой? Куда? На какую жизнь? И что из этого выйдет? Связать, погубить себя навеки?» Он «погубит» себя вовсе не потому, что Таня ему «не пара»; главная мысль писателя в том, что «связать себя навеки» даже с любимой женщиной для бунинского героя значит убить самое Любовь, обратить чувство в привычку, праздник — в будни, волнение — в безмятежность. Так же думал и Арсеньев, ие желавший «жить до самой старости» с Ликой, завести дом, детей… Но если, по сюжету рассказа, герои Бунина все-таки стремятся соединить свои жизни, то в последний роковой момент, когда, кажется, все идет к счастливому завершению, непременно разражается внезапная катастрофа либо возникают неожиданные обстоятельства, вплоть до смерти героев, — для того чтобы «остановить мгновенье» на высшем взлете чувств. Погибает от выстрела ревнивого любовника единственная из женщин, которую по-настоящему полюбил герой рассказа «Генрих». Внезапное появление сумасшедшей матери Руси во время ее свидания с любимым навсегда разлучает героев. А если даже вплоть до последней страницы рассказа все идет благополучно, то в финале рассказа Бунин, всякий раз неожиданно, но неукоснительно сообщает читателю: «На третий день Пасхи он умер в вагоне метро, — читая газету, вдруг откинул к спинке кресла голову, завел глаза…» («В Париже»); «В декабре она умерла на Женевском озере в преждевременных родах» («Натали»).

Бунин, по складу своей натуры, остро ощущал всю неустойчивость, зыбкость, драматичность самой жизни (думать так у него было достаточно оснований). И потому любовь в этом ненадежном, хотя и прекрасном мире оказывалась, по его представлению, наиболее хрупкой, недолговечной, обреченной. Такая точка зрения писателя объяснялась его поэтической, эмоциональной природой. Однажды Бунин весьма взволнованно, хотя и полушутя, процитировал чьи-то слова, по-видимому сильно его задевшие: «Часто бывает легче умереть за женщину, чем жить с ней».

Все эти любовные катастрофы, неожиданные обстоятельства с необычайной изобретательностью Бунин придумывал. Да и откуда еще было ему черпать свои сюжеты, когда под рукой не было нужных книг, а главное — весь архив Ивана Алексеевича, к его горю, находился в Париже. Оставалось лишь творческое воображение писателя, которое становилось с годами все более изощренным. В большинстве рассказов «Темных аллей» — острый, напряженный сюжет, в то время, как мы помним, более ранние его произведения часто бесфабульны, Бунин сам сознавал это. «В молодости я очень огорчался слабости своей выдумывать темы рассказов, — признавался он, — писал больше из того, что видел, или же был так лиричен, что часто начинал какой-нибудь рассказ, а дальше не знал, во что именно включить свою лирику, сюжета не мог выдумать или выдумывал плохонький… — признавался Бунин в 1947 году. — А потом случилось нечто удивительное: воображение у меня стало развиваться „не по дням, а по часам“, как говорится, выдумка стала необыкновенно легка, один бог знает, откуда она бралась, когда я брался за перо, очень, очень часто еще совсем не зная, что выйдет из начатого рассказа, чем он кончится (а очень часто кончался, совершенно неожиданно для меня самого, каким-нибудь ловким выстрелом, какого я и не чаял)».