Игорь Минутко - "Рот Фронт!" Тельман

• Название: "Рот Фронт!" Тельман
• Автор: Игорь Минутко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

Повесть о вожде немецкого пролетариата Эрнсте Тельмане.

---

...Часто приходится максимально напрягать всю силу духа и характера и полностью уходить в себя, чтобы преодолеть власть судьбы и не поддаться ей. Каждое преодоленное страдание прибавляет силы, увеличивает поток жизненной энергии. Даже если страдание тяжко, нужно стараться побороть его с помощью жизненной энергии и душевной силы, ибо в страданиях жизнь все же сохраняет свою ценность. Иной человек лишь в пучине страданий открывает самого себя, открывает в себе такие глубины, о которых не подозревал, открывает в этих глубинах такие сокровища, которые возвышают и вдохновляют его. Именно в отношении человека ко всей судьбе, в его уверенности в себе, постоянно и неразрывно связывающей должное и желаемое, и во всей мужественности его характера раскрывается его героическая сущность...

...Воля к самоуважению и самоутверждению, обнаруживающаяся в человеке, дает ему силу сопротивляться, чтобы не быть раздавленным судьбой. Ибо дуб остается дубом, где бы он ни рос. Какая неумолимо жестокая судьба с ее потрясающей повестью о страданиях, которые человек перенес, пройдя через самые тяжелые испытания на протяжении четырех лет заключения! Однако есть много-много людей, которым суждено нести и терпеть такое же бремя, как и мне.

Уже начинается пятый год заключения, а я не знаю, когда же придет конец этой муке!..»

...С утра была тяжелая голова, стучало в висках - повышенное давление. Не помогла пятнадцатиминутная зарядка, которой он упорно занимался каждый день. Уже давно отекло тело - сказывались недостаток движения и тюремное питание. Да, богатырское здоровье стало сдавать: несколько раз заболевал гриппом, мучили приступы гастрита. Все валилось из рук, даже чтение не привлекало.

Сегодня 18 апреля 1937 года. После обеда предстоит свидание с Розой. Хоть эта, единственная, радость.

Как всегда, на их встрече присутствовал следователь Хофман. У него была отвратительная привычка вмешиваться в разговоры Эрнста с женой или дочерью, задавать вопросы, провоцировать политические споры.

Свидания проходили в длинной унылой комнате, в которой стояли лишь голый стол да два стула, на которых сидели Тельман и Роза. Хофман обычно прохаживался вдоль стены, задавая вопросы или делая замечания.

Но на этот раз все было иначе. Роза, похудевшая, с розовыми пятнами на щеках, еще в дверях комнаты, не сдержавшись, почти закричала:

- Эрнст! Они забрали всю твою переписку!

- Как? - Эрнст почувствовал, что ему не хватает воздуха. - Как забрали?

- Вчера явились два человека из гестапо... - Роза села на стул. - Сейчас... Явились и потребовали, чтобы я отдала им все твои письма и открытки...

- И ты отдала? - перебил Тельман.

- Они сказали, что в противном случае произведут обыск.

Эрнст повернулся к следователю:

- Господин Хофман, вы можете объяснить мне, что это значит?

- Охотно. - Следователь продолжал равномерно ходить по комнате. - Это, если угодно, оборонительная мера властей. Ваша переписка может быть использована подпольной коммунистической прессой в подрывных целях...

- Но ведь все мои письма и открытки трижды проверены цензурой! - Тельман еле сдерживался.

- И тем не менее. - Хофман мстительно улыбнулся. - Распоряжение утверждено в высших инстанциях.

- Польщен! - воскликнул Эрнст. Все клокотало в нем от возмущения и бессильной ярости. - Режиму Адольфа Гитлера, крепкому, как сталь Круппа, по утверждению доктора Геббельса, угрожают письма посаженного в тюрьму Тельмана!

- Кроме того, - как бы не слыша, сказал следователь Хофман, - я уполномочен сообщить вам второй пункт упомянутого распоряжения. Отныне все ваши письма дочь и жена будут читать в полицейском участке по месту жительства. И там письма будут оставаться.

- Эрнст, что же ты молчишь? - Голос Розы прервался.

Следователь остановился перед столом:

- Вы, господин Тельман, имеете что-нибудь сказать по этому поводу?

- Сейчас скажу...

Из ответа Эрнста Тельмана на письма товарища по тюремному заключению, январь 1944 года:

«...Эти письма были написаны с умом и весьма интересно, хотя бы для того, чтобы, насколько возможно, спасти их от конфискации, чего, несмотря на это, в ряде случаев не удавалось добиться. Эти письма, глубокие по содержанию, были искусно замаскированы политически и написаны с силой пламенной убежденности. В особенности важны были четыре письма, написанные в разные годы ко дню рождения моей дочери. С их помощью я воспитывал мою дочь из-за стен тюрьмы. В них к юности наступившей обращались годы бури и борьбы прошедшей юности, жизнь, созревшая в своем развитии, богатство накопленного жизненного опыта и знаний жизни - отец обращался к своему детищу. Но даже письма объемом от десяти до двенадцати страниц, где речь шла исключительно о мотивах творчества таких великих мастеров мировой поэзии, как Шекспир и Шиллер, были подвергнуты конфискации. Письмо о великом чуде XX века - о развитии Советского Союза, - надо полагать, так же не избежало этой участи. И уж совсем не приходится говорить о тех очень длинных новогодних посланиях, которые содержали обзор событий прошедшего года и анализ перспектив развития событий в новом году, - почти все они пали жертвой цензуры.

В напряженное время моей полной волнений тюремной жизни я смог почерпнуть из глубины своей души непредвиденно многое. Как человеку, обладающему сильными чувствами, самобытным мышлением и недюжинной силой воли, мне удалось придать этим письмам необычное содержание, самую живую форму изложения и необходимую степень зрелости. Оглядываясь назад на это тюремное время, оказавшееся для меня таким творческим, я вспоминаю сегодня следующее изречение Гёте: «Письма принадлежат к числу наиболее значительных памятников, оставляемых по себе человеком».

- Господин Хофман... - Усилием воли Тельман унял дрожь в голосе. - С сегодняшнего дня я отказываюсь от переписки с близкими людьми. Больше я не напишу ни одного письма.

Следователь не смог скрыть изумления: он замер и переводил взгляд с Эрнста на Розу. Наконец спросил:

- Я не ослышался, господин Тельман?

Из ответа Эрнста Тельмана на письма товарища по заключению, январь 1944 года:

«...я больше не написал своим самым близким ни одного письма и ни одной открытки. Для человека, брошенного в тюрьму, это такая большая и мучительная жертва, такое гнетущее душу бремя, что переносить их, сохраняя хладнокровие, кажется почти свыше человеческих сил. Так я могу сегодня оглянуться назад, на полную волнений тюремную жизнь того времени, когда я находился в заключении в Моабите. Пережитое и выстраданное мною самим, судьба, щедро наделенная взлетами и падениями, исполненная страдания и счастья, - все это нашло свое концентрированное выражение в этих письмах. Начинался новый этап моей жизни в заточении».

- ...Вы не ослышались. До сих пор я писал письма самым близким и родным мне людям. А не гестапо. Вы решили подвергнуть меня и мою семью новой пытке, на этот раз нравственной. Что же, я отвечаю вам на нее. Роза, ведь ты одобряешь это мое решение?

- Да, Эрнст... - По щекам Розы текли слезы. - Да, любимый...

Последнее письмо Эрнста Тельмана, написанное в Моабите 2 марта 1937 года:

«Моя дорогая Роза!

27.III - день, когда ты справляешь свое 47-летие. Уже в пятый раз ты празднуешь этот день далеко от меня. Судьба не хочет, чтобы мы отпраздновали его вместе на родине. Но в этот день я тем ближе к тебе, в своих сокровенных мыслях, тем более с тобой в своей сердечной тоске. Лишь тот, кто знает, что такое тоска, поймет, как я страдаю!

В качестве подарка ко дню рождения посылаю тебе это письмо... Мы с тобой давно привыкли все делить друг с другом, будь то горе, будь то радость... История нашего брака началась в вильгельмовсюие времена, мы пережили годы мировой войны и весь веймарский период, а, теперь переживаем последнюю, доныне самую тяжелую пору в нашей судьбе. Попытка описать отдельные переживания истекших лет борьбы завела бы слишком далеко, однако мы знаем одно: наша жизнь не только отличается глубоким нравственным богатством, но и наполнена многосторонним опытом, который мы приобрели в самых различных областях в течение многих лет. И этот огромный опыт, эти бесценные сокровища мы накапливали не в отрыве от жизни и труда народа, а в самой гуще повседневной жизни трудового народа, в потоке жизни мы учились самостоятельно плавать и при этом приобрели немалое знание людей... Именно эта жизнь укрепила наши характеры, так тесно и верно связала нас друг с другом и создала наш полноценный брачный союз. В таком браке, в котором жена является боевой соратницей мужа, как, само собой разумеется, у нас, действительно возвышаешься над всей властью судьбы, потому что пережить такое счастье, хотя бы лишь узнать его, отнюдь не часто достается на долю человека... В результате таких взаимоотношений супругов, при которых один дополняет и обогащает другого и каждый одновременно дает и берет, возникает то подлинное взаимное единение, которое не может быть достигнуто лишь в результате совместной жизни. Нужно самому испытать это, чтобы знать, как сильно влияет такой брак, как много дает он нам, какая сила вырастает в нас благодаря ему, - и тогда тем более пожалеешь всех тех, кому не выпало на долю такое счастье... Наша любовь составляет те узы, которые все крепче объединяли нас, особенно в тяжелые времена.