Станислав Гагарин - Вечный Жид

• Название: Вечный Жид
• Автор: Станислав Гагарин
• Издательство: Отечество
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85808-137-1

Вам приходилось встречаться с Иисусом Христом? А с Магометом? Буддой и Заратустрой, Конфуцием и Мартином Лютером… Великие пророки, а также Иосиф Сталин, действуют в новом романе Станислава Гагарина «Вечный Жид».

Необыкновенные приключения Смутного Времени! Пророки — друзья России, посланцы Зодчих Мира из далекого прошлого, срывают заговор против Державы, затеянный агентами влияния Конструкторов Зла, презренными ломехузами, о которых вы узнали из романа «Вторжение», первого романа трилогии «Вожди, пророки и Станислав Гагарин». Третий роман — «Страшный Суд, Конец Света, или Гитлер в нашем доме» готовится к печати.

Уникальные герои, уникальный поворот трагической темы, талантливое исполнение!

---

И одновременно живет во мне стихийный христианин, ибо верю в незыблемость нравственных принципов, провозглашенных при посредничестве Иисуса в Слове Божьем.

— А как же в отношении веры в социализм? — спросил Вечный Жид.

— Без проблем… Для русского народа социализм духовно весьма близок, ибо мы люди а р т е л ь н ы е. Маммоне, богу Наживы, не служили и служить не будем. Конечно, ныне приемлем лишь д и а л е к т и ч е с к и й социализм, с метафизикой и антилогикой мы нахлебались сполна.

— Диалектический социализм? — повторил Агасфер. — Это нечто новое… До сих пор я полагал любой социализм карикатурой на Евангелие. Разве не так?

— Вам виднее, — заметил Станислав Гагарин. — Вы лично знали Христа и его учеников, вам и судить, что называется, из первых рук.

— Ну, с Христом я вас еще познакомлю, — сказал Вечный Жид. — Сочинителю Станиславу Гагарину и Иисусу из Назарета будет интересно пообщаться. И полезно…

— Вы и на это способны?

— Я способен на все, Станислав Семенович, — скромно сказал Агасфер. — Здесь, на Земле, мне придется решать задачи куда более сложные, требующие огромного расхода космической энергии. Но Совет Зодчих Мира, в порядке исключения, решил пойти на любые затраты. Помогать так помогать!

— Нас ждет нечто ужасное? — тихо спросил писатель.

— Не то слово, — вздохнул могущественный пришелец. — Но кажется я сказал вам больше, чем следовало…

— А как же этический закон, запрещающий инопланетянам вмешиваться в земные дела? Именно поэтому две тысячи лет тому назад вас, значит, того…

— Зодчим Мира надоело наблюдать, как гибнут цивилизации, предоставленные самим себе, — с неожиданной жесткостью проговорил Агасфер. — Неслучайно мы создали модель Земли в системе Звезды Барнарда, неслучайно присылали к вам на разведку товарища Сталина, этого незаурядного землянина, аналога которому не было в истории человечества.

— Да, его не с кем сравнить, увы, — согласился Станислав Гагарин.

Он чуть более года общался с вождем и имел право сказать именно так.

— Наш посланец пытался поставить на Президента, наивно полагая, и товарища Сталина можно понять, что он сумеет активизировать человеческие качества этого субъекта, пробудит в нем патриотические чувства. Но агентам Конструкторов Зла после возвращения товарища Сталина на Звезду Барнарда удалось з а м е с т и т ь Президента. Он получил иную личность, которая и управляла действиями главы государства, втянула его в августовские события прошлого года, а затем по подсказке л о м е х у з о в этот монстр вообще разрушил страну. Вернее, поставил Великую Державу на грань катастрофы.

— Какая жалость, что в романе «Вторжение» я не позволил кастрировать его! — воскликнул сочинитель.

— Может быть, это и спасло бы ситуацию, — улыбнулся Вечный Жид. — Во всяком случае, мы с вами не раз еще используем эту возможность…

— Возможность вырезать ему яйца? — живо спросил писатель.

Агасфер от души расхохотался.

— Нет, яиц мы резать не будем, — сдержав смех, заверил он Станислава Гагарина. — Но монстрам и самим л о м е х у з а м придется туго.

— Вы их, как товарищ Сталин, будете уничтожать огненными стрелами из глаз? — спросил писатель.

— Сей способ чересчур эффектен, — заметил Агасфер, — но вождю н р а в и л о с ь именно так… Вождь, он и в Африке вождь. Мы с вами, Станислав Семенович, придумаем что-либо поскромнее. Но меня другое волнует…

— Что именно? — осведомился писатель.

— Вы находитесь в больнице — и это хорошо. Со здоровьем не шутите, вам его понадобится с избытком. И пробудете здесь некоторое время.

— До пятнадцатого мая, как я полагал, — сказал Станислав Гагарин.

— И эти дни я хотел бы побыть рядом с вами. Нам есть о чем поговорить друг с другом. Не возражаете?

— О чем речь! — воскликнул сочинитель. — Почту за честь общение с представителем Зодчих Мира…

— Тем более, — улыбнулся Агасфер, — вы обо мне писали, и, таким образом, я будто бы ваш крестник.

— Скорее мое дитя… Ведь я породил Агасфера из созвездия Лебедя собственным воображением, а в действительности оказалось, что вы таки — да существуете… Да еще в подобном ранге!

— Надо придумать… Погодите! Кому вы сейчас кивнули? Вон тот мужчина, который прошел по аллее — он кто?

— Мой сосед, живет во второй половине двести восьмой палаты. Андрей Васильевич, по фамилии Колпаков. Начальник детского городка обувной фабрики «Заря». Вроде хороший мужик…

Вечный Жид усмехнулся.

— Поначалу хотели сказать просто — х о р о ш и й мужик. Потом добавили слово в р о д е. Делаете успехи, постигая осмотрительность в оценках.

Станислав Гагарин вздохнул.

— Жизнь учит, товарищ Агасфер, фули тут поделаешь. Я и Федотову полагал толковым работником и преданным соратником. А на поверку — злобное и отвратительное существо, мерзкий сосуд зла, дьяволица, которая разрушает все, к чему прикасается. А бывший подполковник Литинский, которого я прочил на место Федотовой, в коммерческие директоры? Отставные полковники Павленко и Голованов, Рыжикова с Балихиной, Мелентьев… Как умоляла мамаша последнего взять сынка, загибающегося на стройке, в «Отечество»! Взял — и получил мелкого пакостника, предавшего собственного шефа.

Здесь редактор вновь меня остановила.

— Может быть поначалу рассказать о Федотовой и ее головорезах подробно? — предложила она.

— Но ведь подробно рассказал о федотовском «путче» и ущербе в сто миллионов, который нанесли предатели «Отечеству», Дима Королев, статью его я полностью включил в роман, до нее осталось несколько десятков страниц.

Честно говоря, мне казалось, что любой переброс текста взад или вперед нарушит композицию романа. Ведь это же м о е дитя, и мне лучше, чем кому бы то ни было знать, куда поместить ребенку глаза, а где у него должны быть прикреплены нос с ушами и руки-ноги.

— Ну хорошо, — согласилась умница Галина. — Пусть будет по-вашему. Читатель потерпит…

— Но больше других, — продолжал сочинитель, — меня поразила Ирина Савельева. Кроме добра и всяческой поддержки ничего другого от меня эта женщина не имела… Где теперь ее совесть? Да и была ли совесть качеством ее души вообще? Да… Эти существа пренебрегли элементарным здравым смыслом, войдя в федотовскую банду. Ума им не хватило понять: они изначально проиграют. Или околдовал их кто?

— Не л о м е х у з ы ли сменили им всем личности? — предположил пришелец.

— Возможно, — согласился писатель, — Только ведь не поддались же им другие, поверили мне и ушли со мной!

— В этой истории я помогу вам разобраться позднее, — пообещал Вечный Жид. — А вот с соседом… Решено! Принимаю его облик и поселяюсь рядом с вами. В палате и наговоримся вдоволь. Нет возражений?

— По рукам, — улыбнулся Станислав Гагарин.

VII

…Первый помощник капитана хмыкнул.

— Выходит похожи наши истории, — сказал он Беглову. — И ко мне он пришел поработать на время и документы отменные показал. Но при чем здесь созвездие Лебедя?

— Погодите, будет и созвездие, — ответил Владимир Петрович. — Но сначала послушайте про обычного лебедя. Я закурю, можно? Бросил уже с год, а вот сейчас опять потянуло.

— Курите, — сказал Игорь Чесноков. — Вот сигареты!

Беглов раскурил сигарету и жадно, глубоко затянулся дымом.

— Так вот, — проговорил он, — случилось это через неделю пребывания в партии нового рабочего. Иван Дудкин всем пришелся по душе, может быть, за исключением Долбояка-Стрекозова, которого, впрочем, никто у нас симпатией не жаловал, а тому на это было наплевать! Шурфы он бил исправно, а что до воспитания в нем нравственных качеств, то на это не было у нас времени, да и вышел уже Долбояк из того возраста, когда пристало время сеять разумное, доброе, вечное в его душе.

Сам Дудкин неприязни к Стрекозову не испытывал, а когда Долбояк задирал его, то либо отшучивался, либо отвечал на выпады шурфовщика обезоруживающей улыбкой.

Работал Иван куда как исправно, понимал с полуслова, будто не первый сезон вышел с партией в поле. А потом случилось э т о… Устроили мы банный день, постирушку затеяли кое-какую, словом, вроде выходного дня с бытовыми нуждами. Я вымылся и сидел в палатке, разбирал записи в полевых дневниках. Сами знаете, как мягчеет душа после бани, настроение было отменное, работы шли в графике, результаты поисков обещали быть куда уж лучше…

И вдруг грянул выстрел. Я разом отбросил бумаги — стрелять попусту в зоне жилья категорически запрещалось — выскочил наружу. Неподалеку от обрыва, за которым клокотал и булькал обширный Бормотуй, стоял ухмыляющийся Долбояк с двустволкою в руках. А в небе беспомощно кувыркался лебедь. Пытаясь удержаться на перебитом крыле, он звонко кричал, призывая на помощь. Но лебедя неудержимо тянуло вниз, и было видно, что упадет он в воды Бормотуя…