Николай Рутыч - Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии

• Название: Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии
• Автор: Николай Рутыч
• Издательство: Русский путь
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-85887-130-5

Труд посвящен Белому движению на северо-западе России в 1918–1919 гг. Он сочетает в себе биографический справочник и монографическое исследование. В него вошли биографии Н.Н. Юденича, А.П. Родзянко, П.В. фон Глазенапа, В.К. Пилкина, св. кн. А.П. Ливена, других генералов и офицеров (всего более 60 персоналий), составленные на основе источников отечественных и зарубежных архивов, а также личного архива автора. Раскрываются замысел генерала Юденича по овладению Петроградом, обстоятельства и причины неудачи его реализации. Показаны место и роль в операции командного звена Северо-Западной армии, участников подготовки контрреволюционного восстания в Петрограде.

---

В дни, когда под Лиговом, под Пулковом, в Царском Селе и Павловске решалась судьба сражения за Петроград, генерал Юденич, чувствуя нарастание сил противника, снова вернулся к своей идее о привлечении финской армии. 22 октября он послал телеграмму французскому генералу Этьевану, новому начальнику союзной миссии в Прибалтике, о привлечении финской армии к походу на Петроград{~135~}.

23 октября он поручил своему представителю в Финляндии генералу А.А. Гулевичу обратиться к финскому правительству с требованиями о военной поддержке, зная уже о появлении на пулковских высотах свежих войск противника, прибывших с Карельского перешейка. В тот же день генерал Гулевич встретился с представителем финского генерального штаба генералом О.К. Энкелем, бывшим русским военным атташе в Италии, выразившим надежду на участие финской армии в сражении за Петроград. Министр иностранных дел Финляндии Р. Холсти, принявший генералов Гулевича, Этьевана и советника русского посольства в Стокгольме Н.А. Бера, передал на следующий день условия для сотрудничества, повторяющие требования генерала Маннергейма в июле 1919 г. и в первую очередь признания независимости Финляндии. На этот раз С.Д. Сазонов в Париже согласился на признание «независимости», но только в день взятия Петрограда.

Однако адмирал Колчак по-прежнему считал, что этот вопрос правомочно решать только Учредительное Собрание.

Пока в Гельсингфорсе и Париже шли переговоры, генерал Маннергейм послал, как мы уже знаем, 28 октября президенту Финляндии Стольбергу телеграмму, настойчиво призывая к тому, на что он сам не мог решиться в июле, т.е. к немедленному вооруженному выступлению, с тем чтобы «...принять участие в возрождении России». Он убеждал президента в том, что теперь «...очень малыми силами мы сможем обеспечить нашей молодой республике спокойствие и счастливое будущее»{~136~}.

Но ни благоприятное отношение генерала Энкеля, ни призывы генерала Маннергейма, несмотря на абсолютное превосходство финской армии на Карельском перешейке, не смогли сдвинуть финское правительство с позиции выжидания. И как только началось отступление Северо-Западной армии, оно послало 5 ноября 1919 г. официальное сообщение о своем отказе от военного выступления.

В то же время, за пять дней с 17 по 22 октября, новый командарм 7-й армии получил поток эшелонов с подкреплениями, следовавшими через Тосно согласно Директиве Главного командования от 17 октября, подписанной С.С. Каменевым и его талантливым начальником штаба, бывшим генерал-майором Генерального штаба П.П. Лебедевым{~137~}. В этой Директиве он отмечал, что удар на Петроград явно не поддерживается ни Эстонией, ни Латвией, и требовал: «...Считаю необходимым использовать эту обстановку для решительного и окончательного поражения армии Юденича. Для этого сосредотачиваю к Петрограду ударную группу в составе 3-й бригады 21-й стрелковой дивизии из Тулы и бригады курсантов из Москвы». Далее в Директиве сообщается о посылке двух батальонов ЧК из Москвы и других частей, в результате чего Каменев и Лебедев считали, «что ударная группа достигнет 7000 штыков и 470 сабель».

Согласно решению Д.Н. Надежного, все эти части, а также 8-й, 162-й и 479-й стрелковые полки с Северного и Восточного фронтов должны были составить ударную группу в районе Колпина под командованием бывшего полковника Генерального штаба С.Д. Харламова. Эта группа, насчитывавшая свыше 8000 штыков, нацеленная во фланг Северо-Западной армии, превосходила и количеством штыков и своей артиллерией общую численность подошедших к предместьям Петрограда трех слабых дивизий 1-го стрелкового корпуса генерала графа Палена.

В то же время на другом фланге, у берегов Финского залива, где должна была действовать 1-я эстонская дивизия при поддержке английского флота (эта дивизия не подошла даже к форту Красная Горка, а английская эскадра ушла в Ригу обстреливать войска Бермондта), Д.Н. Надежный сосредоточил все силы 6-й стрелковой дивизии под командованием бывшего подполковника Генерального штаба В.В. Любимова, поддержанной сильными отрядами моряков в районе Петергофа, нацелив их на Кипень и Ропшу, т.е. во фланг и тыл Ливенской дивизии.

Между этими ударными группами, сосредоточенными на флангах Северо-Западной армии, в центре, в районе Пулково-Царское Село, была собрана группа войск бывшего генерал-майора Генерального штаба С.И. Одинцова, в которую входила 2-я стрелковая дивизия, Финские и Петроградские курсанты, а также другие части, переброшенные с Карельского фронта. Эта группа должна была удерживать во что бы то ни стало фронт в районе Пулковских высот.

Но это было далеко не все, что сосредотачивало Главное командование Красной Армии против Юденича. 20 октября главком С.С. Каменев провел продолжительный разговор по прямому проводу с командующим Западным фронтом В.М. Гиттисом о взаимодействии 15-й армии с 7-й армией, настаивая на сосредоточении войск в районе Струги Белые, с тем чтобы наступать в двух направлениях: на Гдов и, главное, на Лугу, откуда ударить во фланг и тыл Северо-Западной армии.

Согласно этому плану, 10-я стрелковая дивизия должна была наступать на Гдов, а 11-я и 19-я на Лугу и далее на Мшинскую, угрожая с тылу гатчинской группе белых. С этой целью сосредотачивалось до 16 000 штыков и сабель при 200 орудиях, т.е. силы, в несколько раз превосходящие 2-й стрелковый корпус генерала Арсеньева. Однако перегруппировка сил не позволяла 15-й армии начать наступление ранее 27 октября{~138~}.

21 октября 1919 г. началось контрнаступление 7-й красной армии. Ее войска к этому времени достигли численности свыше 40 000 штыков и сабель, при 453 орудиях, 708 пулеметах, 6 бронепоездах и 9 броневиках{~139~}, т.е. было достигнуто почти пятикратное превосходство над Северо-Западной армией.

Ударная группа Харламова выбила белых из Ям-Ижор, но все атаки на Павловск были отбиты доблестными Темницкий и Красногорским полками. К вечеру 23 октября один из свежих новоприбывших полков — 188-й{~140~}, поддержанный курсантами и латышскими стрелками, внезапной атакой обратил в бегство самый слабый полк 3-й дивизии — 11-й Вятский, насчитывавший не больше 200 штыков. Генерал Ветренко не сумел быстро организовать контратаку. Вслед за отходом 3-й дивизии из Павловска вынуждена была оставить часть Царского Села 2-я дивизия генерала Ярославцева.

В то же время другая часть 2-й дивизии вела упорные бои за Пулково-Редкое и Верхнее-Кузьмино. Как полагает ротмистр Д.Д. Кузьмин-Караваев, к вечеру 22 октября успех начал определенно склоняться в сторону белых{~141~}.

Прорыв на фронте 3-й дивизии позволил группе Одинцова при содействии двух бронепоездов захватить станцию Александровскую. Отойдя от Пулкова, 2-я дивизия заняла позицию на фронте Перелесино-Канино{~142~}, откуда 24 и 25 октября пыталась в упорных боях снова подойти к Царскому Селу.

* Воспроизводится по: Гражданская война. 1918-1921. В 3-х томах. Т. 1.-М.: Издательство «Военный Вестник», 1928. С. 269.

Дольше всех держалась на занятом ею фронте 5-я Ливенская дивизия. Но в ее тылу и на фланге, слабо прикрытом Конно-Егерским полком, перешла в наступление в ночь на 22 октября 6-я красная стрелковая дивизия бывшего Генерального штаба подполковника Любимова. Его дивизия, поддержанная моряками, заняла 23 октября Русское Копорье и Ропшу, угрожая 5-й Ливенской дивизии и ее штабу в Красном Селе. Штаб 1-го стрелкового корпуса растерялся, вызвав возмущение командира 5-й дивизии подполковника Дыдорова{~143~}. (Начальник штаба корпуса, недавний ротмистр полковник Видякин, прибыв в Гатчину, увлекся, согласно свидетельству А.И. Куприна, комендантскими обязанностями и был занят такими вопросами, как своевременный выход из печати газеты «Приневский Край»{~144~}.) С болью в сердце он вынужден был снять с фронта у Стрельненской подставы 17-й Либавский полк генерала Радена и бросить его с ходу в атаку на Русское Копорье. Рано утром 25 октября Раден стремительно атаковал Русское Копорье, захватил больше 400 пленных и решил наступать дальше в направлении Петергофа, где заранее подготовленные позиции заняла 6-я красная дивизия. Во время атаки генерал Раден был убит, а остатки его полка отошли от Русского Копорья к Красному Селу (см. биографию генерала Радена). Полковник Дыдоров вынужден был не только отойти от Лигова, но и, будучи под угрозой окружения, оставить 26 октября Красное Село.

Прибыв в Гатчину, генерал Юденич в силу сложившейся тяжелой обстановки принял рискованное решение перебросить войска 1-й дивизии генерала Дзерожинского из района станции Батетская, прикрывавшей Лугу и половину 4-й дивизии генерала кн. Долгорукова, из района Струги Белые в Гатчину, с тем чтобы снова попытаться выйти к предместьям Петрограда. Разумеется, генерал Юденич отлично видел и понимал, что оголяя свой тыл на фронте против 15-й армии (в Луге оставалась лишь одна бригада 4-й дивизии под командованием полковника Григорьева), он получает последнюю возможность для маневра, позволяющего повторить штурм столицы в расчете на восстание в самом городе.