Павел Васильев - Сочинения. Письма

• Название: Сочинения. Письма
• Автор: Павел Васильев
• Издательство: Эллис Лак
• Жанр: Поэзия
• Год: 2000
• ISBN: 5-88889-022-7

Это первое наиболее полное собрание литературного наследия выдающегося поэта Павла Николаевича Васильева. В книгу вошли его лучшие стихотворения и поэмы, эпиграммы, художественная и очерковая проза, переводы. А также сохранившиеся письма.

---

ИЗ ГАНИ АБДУЛЛАЕВА

ПРОЛОГ К ПОЭМЕ «ВАХШ»

Гора бела, долина побелела,
пустынны сны просторной белизны.
А белизна — она светлей, чем тело
три дня назад родившейся луны.
Взгляни, видны угрюмые обрывы,
усеянные ордами арчи,
им только б стыть, запутывая гривы,
иглою каждой всасывать лучи,
среди снегов, средь новолунных льдов,
не знавших человеческих следов.
Снег, снег и снег, объятый низовым
и долгим вихрем, снегопада сила…
Долина эту тайну затаила,
глухую, недоступную чужим.
Здесь ветер в соснах ходит вперемет,
и долгие проклятия поет,
и метит — шире разгуляться где бы,
да проплясать, да сгинуть! Но смотри,
как подожженное заполыхало небо,
как щеки раскраснелись у зари.
И солнце, встав в голубизне и дыме,
земле в упор и холодам в упор,
ударив вкось ножами золотыми
по сердцу замороженному гор,
высокомерно поднялось над ними,
рожденное в голубизне и дыме.
И яростная снеговая кровь,
то падая, то пенясь по отрогу,
то встав столбом, то рассыпаясь вновь,
нашла себе широкую дорогу —
туда, где Вахш!.. — свирепый свой разлив
с могуществом его соединив.
В волнах, о Вахш, твоих, о Вахш, темно —
клинки, осыпанные жемчугами,
во тьме потока падают на дно
и вверх идут, поблескивая сами.
Ты назван диким, диким потому,
что с пеной белой смешиваешь тьму!
Вода стадами грузными идет,
и тишина, и только водяные
ревут стада, да камень в камень бьет,
и изгнаны все звуки остальные.
Нет тишины у Вахша, даже той,
что прячется в прибежище укрытом —
у человека с громкой пустотой
под самым сердцем, горьким и разбитым.
Нет тишины у Вахша — рвут с плеча
одежду волны и, начав смеяться,
друг другу на плечи слетают, хохоча,
и их хребты от хохота змеятся.
Так, детище безумия и льда,
крича, идет широкая вода.
То, как ребенок, долго завопит,
то будто бы поспешно и неловко
удавленник, ухваченный веревкой,
давясь слюной и страхом, захрипит.
Когда, жильцы нахмуренной долины,
воды черпнуть приходят бедняки,
Вахш рвет из рук их тяжкие кувшины
и тут же разбивает на куски.
А разойдясь, селения зорит,
моргающие тушит фонари,
схватив кишлак, несет его в ладонях,
играет, как двухмесячным мальцом,
и медлит тот в волнах перед концом,
о берег бьется, крутится и тонет.
Так Вахш течет! В косых его глазах
проносятся безумие и страх.
Так Вахш течет! В глазах его несытых
веселье, возмущение и гнев.
Так Вахш течет! И, только присмирев,
вдруг смутно вспоминает об обидах.
Но почему до этих пор не сыт?
Гневится чем гордец холодноглазый,
никем не укрощенный и ни разу
не взнузданный, чьих не простит обид?
Века прошли, но влаги ураган
в век данью не расплачивался с ханом
и пенный запрокинутый султан
ни пред одним не наклонял султаном.
И ни один златокоронный шах,
ни жены шаха с золотом в ушах,
ни торгаши, ни путник караванный
не овладели этой окаянной
седой волной владетельной реки.
И если находились смельчаки,
он им шутя выламывал ключицы
и относил теченьем…

1934

ИЗ ИЛЬЯСА ДЖАНСУГУРОВА

«Родительница степь, прими мою…»

Родительница степь, прими мою,
Окрашенную сердца жаркой кровью,
Степную песнь! Склонившись к изголовью
Всех трав твоих, одну тебя пою.
За поручни саней! И вслед за нами
Несметный гул несется, осмелев.
Боярышня с черкесскими глазами,
Черкешенка с губами нараспев.
К певучему я обращаюсь звуку,
Его не потускнеет серебро,
Так вкладывай, о степь, в сыновью руку
Кривое ястребиное перо.

6 апреля 1935

ИЗ ГЕОРГИЯ ЛЕОНИДЗЕ

ОБВАЛ

Сверканье несметное тысяч обвалов
И искры расплавленной желтой луны,
Даря ледникам новизну белизны, —
Застывшим и чистым сорочки меняла.

Обвал загляделся на лунные глуби
И звезды над ним расширяют зрачки.
Истоптан ногами, мечами изрублен,
Он хочет упасть так — чтоб сердце в клочки.

Об острые скалы башкой размозжась,
Спасаясь от звездного взора — упасть —
И, взорван, висками о скалы — с раската —
О черствые камни, об острые льды
Упал он. Но звёзды паденьем не смяты,
Впивается взором луна, как когда-то
Впивалась в смятенье Кипчакской орды.

1935

ИЗ АХМЕДА ЕРИКЕЕВА

ЛИРИЧЕСКИЕ СТИХИ

1

Вёсны возвращаются! И снова,
На кистях черемухи горя,
Губ твоих коснется несурово
Красный, окаянный свет былого —
Летняя высокая заря.

Вёсны возвращаются! Весенний
Сад цветет —
В нем правит тишина.
Над багровым заревом сирени,
На сто верст отбрасывая тени,
Пьяно закачается луна —

Русая, широкая, косая,
Тихой ночи бабья голова…
И тогда,
Лучом груди касаясь,
В сердце мне войдут твои слова.

И в густых ресниц твоих границе,
Не во сне,
Не в песне — наяву
Нежною июньскою зарницей
Взгляд твой черно-синий
Заискрится, —
Дай мне верить в эту синеву!

Я клянусь,
Что средь ночей мгновенных,
Всем метелям пагубным назло,
Сохраню я —
Молодых, бесценных,
Дрогнувших,
Как дружба неизменных,
Губ твоих июньское тепло!..

2

Какая неизвестность взволновала
Непрочный воздух, облако души?
Тот аромат,
Что от меня скрывала?
Тот нежный цвет?
Ответь мне, поспеши!

Почто, с тобой идущий наугад,
Я нежностью такою не богат!

И расскажи,
Открой: какая сила,
Какой порой весенней, для кого
Взяла б
И враз навеки растопила
Суровый камень сердца твоего?

Почто, в тебя влюбленный наугад,
Жестокостью такою не богат!

В твои глаза,
В их глубину дневную
Смотрю — не вижу выше красоты,
К тебе самой
Теперь тебя ревную —
О, почему я не такой, как ты!

Я чувствам этим вспыхнувшим не рад,
Я — за тобой идущий наугад.

Восторгами, любовью и обидой
Давно душа моя населена.
Возьми ее и с головою выдай,
Когда тебе не по душе она.

И разберись сама теперь, что в ней —
Обида, страсть или любовь — сильней!

1936

Художественная и очерковая проза

ТУБО-ОХОТНИК (Из «Рассказов о Тубо»)

1

Фазан ярким многоцветным клубком шумно взметался вверх. Тяжело шарахнулся выстрел. Птица перевернулась в воздухе и упала на снег.

Ловко стреляет Тубо. Напрасно его до сих пор все по селению упорно считают мальчиком. Нет! Тубо не мальчик, а настоящий охотник. Да. Вот только жаль, никак ему не удается встретиться с крупным зверем…

…Тубо подошел к убитой птице. Фазан лежал пестрым безжизненным комком. Вокруг него по ровному чистому насту алым пятном медленно расползалась кровь. Мальчик поднял добычу и подбросил на руке.

— Тя-желый, жирный… Мать приготовит из него вкусное кушанье…

………………………………………………….

…Вечерело. Казалось, весь воздух пропитался насквозь густым синим цветом. Закат стоял над тайгой таким огромным и красным, что казалось, будто там на краю земли необозримым пожарищем вспыхнули леса.