Вампирские Архивы - Дети ночи

• Название: Дети ночи
• Автор: Вампирские Архивы
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47142-3

Все, или практически все содержание данной антологии Отто Пенцлера, заявленной как монументальная, составляют произведения ранее публиковавшиеся в других антологиях о вампирах. Так, например, в нее вошло около трех четвертых содержания антологии «Dracula's Brood» (1987, под ред. Ричарда Далби) и часть рассказов вероятно целиком совпадает с «The Dracula Book of Great Vampire Stories» (1977, под ред. Лесли Шепарда). Среди других антологий, явно или скорее всего использовавшихся Пенцлером — «The Mammoth Book of Vampires» (2004, под ред. Стивена Джонса), «The Mammoth Book of Vampire Stories by Women» (2001, подред. Стивена Джонса), «The Midnight People» (1968, подред. Питера Хэйнинга, плюсвозможноегоже «The Vampire Omnibus» (1995)), «The Undead» (1973, подред. Джеймса Дики), «Vampires» (1987, подред. Алана Райана), «Blood Is Not Enough» (1989, подред. Эллен Датлоу), «Girls' Night Out: Twenty-Nine Female Vampire Stories» (1997, подред. Джемьяновича, Вайнберга, Гринберга), «Vampire & Werewolf Stories» (1998, подред. Алана Дюранта).

На русском языке антология «Вампирские архивы» вышла в двух томах, с сохранением предисловий об авторах и оригинальных тематических разделов, но один из последних при этом занял другое место ради лучшей компоновки томов. Библиографический список рекомендованного чтения в данное издание не вошел. Также по неизвестным причинам из оригинального состава было убрано стихотворение Василе Александри.

---

Девушка улыбнулась. Кронер обвел глазами лица собравшихся и махнул руками. Крупными, сильными руками, огрубевшими от камня полуночных пирамид. Эти руки держали мушкеты; их ломило от долгих ночных смен на заводах. Они крутили рули грузовиков. Они знали удары томагавка и пулеметные пули. Там, куда не въелась грязь, эти руки были совсем белыми и бескровными. Древние руки. Древние настолько, что их возраст не поддавался подсчету.

Словно повинуясь его знаку, с гор вновь хлынул ветер. Загнусавил колокол, заскрипели вывески, между мертвых деревьев заструилась пыль.

Кронер видел, как почернел воздух. Как наполнился звуками, напоминающими хлопанье крыльев, шелестом и писком. Через какое-то время он прекратил махать руками, вздохнул и зашагал прочь.

Там, где густо росли кустарники и вился плющ, он ненадолго остановился, глядя на островки могил среди высокой темной травы. Каменные свитки, застывшие каменные дети с могильных памятников. На кресты он не смотрел. Собравшиеся разошлись, поле опустело.

Кронер разгреб листву. Потом забрался в гроб и опустил крышку.

Вскоре он заснул.

Эд Горман

Эдвард Джозеф Горман родился в 1941 году в Сидар-Рапидсе, Айова, и учился в Коу-колледже в своем родном штате. Он проработал двадцать лет в рекламном бизнесе, а затем, с 1989 года, целиком посвятил себя сочинению художественной прозы. Кроме того, он много лет является ответственным редактором журнала, посвященного новинкам детективной литературы, а также редактором множества детективных и хоррор-антологий, в том числе великолепной «Большой книги нуара» (1998).

Работая одновременно в нескольких жанрах, Горман приобрел себе самых верных поклонников как автор детективов в первую очередь благодаря шеститомной серии книг о Джеке Дуайере, отставном полицейском из Сидар-Рапидса, начатой романом «Черновой монтаж» (1985). В 1987–1990 годах он опубликовал четыре романа о Лео Гилде, «охотнике за головами» из западных штатов. Другие «сквозные» персонажи Гормана — Дев Мэллори, агент секретной службы, появляющийся в романах «Фальшивые деньги» (2005) и «Кратчайший путь» (2006), Роберт Пейн, бывший судебный психолог из ФБР, действующий в четырех романах, и Сэм Маккейн, адвокат из вымышленного местечка Блэк-Ривер-Фоллс в штате Айова, фигурирующий в шести романах. В 1992 году Горман получил от Американской ассоциации авторов вестернов премию «Шпора» за рассказ «Лицо», победивший в номинации «Лучший рассказ»; он также дважды номинировался Американской ассоциацией авторов хоррора на премию Брэма Стокера — как автор сборников рассказов «Клетки» (1995) и «Фантастическая тьма» (2001).

Рассказ «Долг» был впервые опубликован в антологии «Под клыком» под редакцией Роберта Р. Маккаммона (Нью-Йорк: Покет-букс, 1991).

Эд Горман Долг

Ранним утром, едва солнце начало выжигать росу на фермерских полях, Келлер выкатил свой старенький «швинн». [46] Не прошло и минуты, как он двинулся в путь, оставив за спиной крытую толем лачугу, где жил в компании козы, трех кур (он так и не мог решиться их съесть), четырех кошек и хомяка. Прежде хомяк принадлежал Тимми.

Сегодня он ехал по двухполосному шоссе. Солнце жарило спину. Келлер вспоминал времена, когда по здешнему асфальту, оглашая воздух всплесками рок-н-ролла, неслись красные открытые машины, в которых сидели розовощекие блондинки. Или, словно громадные зеленые улитки, неспешно катились трактора фирмы «Джон Дир», [47] приводя в бешенство городских водителей.

Да, прежние времена. Еще до перемены. Он любил сидеть на стуле перед лачугой, болтая со своей женой Мартой и сыном Тимми, пока тот не засыпал на материнских коленях. Тогда Келлер осторожно брал сынишку на руки, нес в дом и укладывал в кроватку, целуя во влажный лобик и желая спокойной ночи. Местные фермеры называли их семейством хиппи, однако не вкладывали в эти слова пренебрежительного оттенка. Звание хиппи Келлер носил с достоинством, как орден. В мире, помешавшемся на деньгах и власти, он хотел жить, вновь и вновь открывая простые радости жизни: ночное звездное небо, чистоту быстрых ручьев, незатейливость горных мелодий, которые он наигрывал на шестиструнной гитаре под крики сов и мяуканье котят, адресуя свою музыку молчаливым крокусам. Когда-то он занимался финансами и даже преуспел в этом, получив степень магистра. Но, встретив Марту (прежде такие счастливые и довольные люди ему не попадались), он последовал за нею и еще ни разу не пожалел, что оставил вероломный мир.

Келлер думал об этом, стараясь держаться середины шоссе, где асфальт получше. Его сопровождал Энди — золотистый колли, радующийся неожиданной прогулке. За плечами Келлера висел старый рюкзак, купленный, еще когда он учился в колледже; за двадцать лет рюкзак настолько истрепался и выгорел на солнце, что слово «Адидас» почти исчезло с его поверхности.

Келлер крутил педали; велосипедная цепь провисла и иногда ударяла по раме. Случалось, что на особо крутых подъемах переднее крыло начинало царапать покрышку. Не реже раза в неделю Келлер внимательно и методично осматривал свой «швинн», подкручивая и подтягивая все, что этого требовало. Однако велосипед вел себя, будто непослушный мальчишка, не желавший подчиняться правилам. Совсем как Тимми.

За два часа пути Энди заметно устал и бежал теперь, высунув розовый язык, да и Келлер притомился.

Фермерский дом находился к востоку от шоссе, на склоне довольно крутого холма.

Остановившись, Келлер достал из рюкзака бинокль и минут десять внимательно разглядывал строение и окрестности. Ничего конкретного он не искал: ему просто нужно было убедиться, что хозяева дома и что супружеская пара, передавшая ему приглашение через Конроя (тот жил в десяти милях к западу от Келлера и разводил свиней), были именно те, за кого себя выдавали.

Он увидел крепкую женщину в выцветшем домашнем платье — она развешивала белье на заднем дворе. Увидел загорелого мужчину в голубом комбинезоне, окруженного колышущимся ковром белых голодных кур, на которых сыпался золотистый дождь кукурузных зерен. Рядом с домом стояла старая ветряная мельница: ее лопасти лениво крутились на южном ветру, не теряя дряхлого достоинства. Келлер убрал бинокль, потрепал уставшего пса по голове, вновь оседлал велосипед и направился к холму.

Первой его заметила женщина. Она как раз заканчивала развешивать белье, когда Келлер вывернул из-за большого двухэтажного каркасного дома.

При виде гостя женщина почти не пыталась скрыть злость. Говорить с Келлером она не пожелала, а кликнула мужа: к счастью, тому удалось расслышать ее сквозь плотный куриный гвалт. Мужчина опустил на землю жестяную миску с остатками кукурузных зерен, подошел к жене и встал рядом с нею.

— Что-то вы рано, — сказал он Келлеру.

Фермера звали Элси Доддсом, а его жену — Мирной. До того как случилась перемена, Келлер часто видел их на обедах вскладчину. [48], устраиваемых сообществом фермеров.

— Я не знал, сколько времени займет дорога к вам. Думаю, приехал не намного раньше обещанного.

— Вам нравится это занятие, мистер Келлер? Поди, удовольствие получаете? — спросила Мирна Доддс.

— Мирна, ну зачем ты…

— Хочу услышать его ответ. Пусть скажет честно.

Ее слова не задели Келлера — он привык. Вполне нормальная человеческая реакция.

— Она уже пару ночей не смыкает глаз, — пояснил муж. — Вы понимаете, о чем я.

Келлер кивнул.

— Кофе хотите? — спросил Элси Доддс.

— С удовольствием.

И вдруг Мирна заплакала. Даже не заплакала, а завыла. Ее полное тело сотрясалось под мешковатым платьем.

Подобное горе Келлер видел везде, куда его звали. Увы, утешить эту женщину ему было нечем.

Доддс осторожно обнял жену за талию.

— Дорогая, почему бы тебе не пойти взглянуть на Бет?

Его неуклюжие старания сделали только хуже. Услышав это имя, женщина заплакала в голос.

Через какое-то время она отняла руки от мокрого лица и сердито поглядела на Келлера.

— Надеюсь, вы сгниете в аду, мистер Келлер. Там вам самое место.

Опущенные жалюзи частично предохраняли кухню от жары. На плите подрагивала крышка большой кастрюли: оттуда пахло тушеным мясом, помидорами, луком и паприкой.

Оба мужчины сидели за небольшим столом. На стене висел домашний календарь из тех, что продаются в похоронных заведениях, — с него глядел молодой, очень симпатичный бородатый Иисус. Келлер и Доддс допивали по второй кружке кофе.

— Вы уж извините мою хозяйку.

— Я ее понимаю. У меня были бы такие же чувства.

— Мы всегда думаем: с нами этого не произойдет.

— Вообще-то они в такую даль не лезут. Им это ни к чему. Липнут к городам или хотя бы к тем местам, где население поплотнее.