Вампирские Архивы - Дети ночи

• Название: Дети ночи
• Автор: Вампирские Архивы
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47142-3

Все, или практически все содержание данной антологии Отто Пенцлера, заявленной как монументальная, составляют произведения ранее публиковавшиеся в других антологиях о вампирах. Так, например, в нее вошло около трех четвертых содержания антологии «Dracula's Brood» (1987, под ред. Ричарда Далби) и часть рассказов вероятно целиком совпадает с «The Dracula Book of Great Vampire Stories» (1977, под ред. Лесли Шепарда). Среди других антологий, явно или скорее всего использовавшихся Пенцлером — «The Mammoth Book of Vampires» (2004, под ред. Стивена Джонса), «The Mammoth Book of Vampire Stories by Women» (2001, подред. Стивена Джонса), «The Midnight People» (1968, подред. Питера Хэйнинга, плюсвозможноегоже «The Vampire Omnibus» (1995)), «The Undead» (1973, подред. Джеймса Дики), «Vampires» (1987, подред. Алана Райана), «Blood Is Not Enough» (1989, подред. Эллен Датлоу), «Girls' Night Out: Twenty-Nine Female Vampire Stories» (1997, подред. Джемьяновича, Вайнберга, Гринберга), «Vampire & Werewolf Stories» (1998, подред. Алана Дюранта).

На русском языке антология «Вампирские архивы» вышла в двух томах, с сохранением предисловий об авторах и оригинальных тематических разделов, но один из последних при этом занял другое место ради лучшей компоновки томов. Библиографический список рекомендованного чтения в данное издание не вошел. Также по неизвестным причинам из оригинального состава было убрано стихотворение Василе Александри.

---

Путники на секунду остановились, любуясь этой картиной. Внезапно сзади послышались шаги, приглушенные толстым слоем опавших сосновых иголок, и старший из двоих, все еще отстававший, резко обернулся, словно кто-то позвал его по имени.

— Ну вот, опять она, эта девушка! — сказал он.

В его голосе слышалось странная смесь радости, удивления и… смутного беспокойства.

В пятне яркого лунного света появилась фигура молодой девушки. Она замерла на мгновение, словно не решила, идти дальше или нет, потом улыбнулась и быстро скрылась во тьме. При свете луны блеснули ее глаза и зубы, тогда как тело осталось в тени. Из-за этого создалось очень странное впечатление — словно в воздухе проплыли лишь плечи и голова, одарили путников сияющей улыбкой и исчезли.

— Не будем останавливаться, ради бога, вперед! — воскликнул высокий.

В его поведении чувствовалось скорее нетерпение, чем дружелюбие. Второй стоял, напряженно вглядываясь в темноту, где скрылась девушка. Его друг решительно позвал его, и через мгновение оба вышли на дорогу. Вдали поблескивали огоньки какой-то деревушки, позади остался лес, похожий на огромное покрывало ночи.

Оба путника молчали. Затем высокий остановился и подождал, пока к нему подойдет второй.

— В этой долине, — сказал высокий, — есть что-то такое… странное. Он решительно поправил на спине рюкзак, и в этом жесте выразился какой-то инстинктивный протест. — Что-то жуткое, — добавил он и широким шагом двинулся дальше.

— И что-то удивительно прекрасное…

— Я вижу, тебя она привлекает больше, чем меня, — коротко бросил высокий.

— Тут еще живы совершенно удивительные поверья, — заметил его спутник. — Они действуют на воображение человека помимо его воли.

Последовала пауза, и высокий попытался ускорить шаг. Судя по всему, тема разговора отчего-то делала его нетерпеливым.

— Возможно, — сказал он через некоторое время. — Хотя я считаю, что причина в удивительной безлюдности здешних краев. Подумай сам, мы находимся в самом центре набитой туристами Европы, но отрезаны от всего мира. Эти места забыты Богом и людьми. Странное противоречие. К тому же совсем рядом проходит граница часового пояса: в миле от вон той деревни время смещается на час. Невольно задумаешься о том, насколько оно нереально.

Он засмеялся и привел еще несколько доводов. Его друг согласился с их обоснованностью, но говорил неуверенно, поминутно оглядываясь. В лунном свете ясно виднелся горный склон, по которому они только что прошли.

— Странно, — сказал старший из путешественников, — я не вижу фермы, где мы покупали молоко. Ее должно быть хорошо видно отсюда.

— При таком освещении вряд ли. Все-таки странное место, — повторил высокий. Он не отрицал удивительной атмосферы здешних гор, но ему хотелось найти всему разумное объяснение. Эта ферма… Мне она сразу не понравилась — и черт меня побери, если я знаю почему. Не понравилась, и все. И девица появилась неизвестно откуда, хотя вокруг никого не было. И молчала она как-то странно. Почему, скажи на милость, она не отвечала на вопросы? Хорошо, что я не стал пить молоко. Я бы не смог проглотить. Интересно, где они его берут? Поблизости нет ни одной коровы или козы!

— А я выпил немного, несмотря на его вкус, — ответил его спутник, улыбаясь внезапной разговорчивости приятеля.

Внезапно он обернулся и посмотрел в лицо друга. Что это действие лунного света или его загорелая кожа и в самом деле стала мертвенно-бледной?

— Послушай, старина, — проговорил высокий, с серьезным видом глядя на приятеля, — как ты думаешь, кто она? Почему она такая и какого дьявола тащится за нами?

— Я думаю, — последовал ответ, — что она преследует не нас, а меня.

Эти слова и убежденный тон, с которым они были произнесены, были неприятны высокому. Он уже пожалел, что решился откровенно заговорить о своих опасениях. Имея такого впечатлительного спутника, нервного и наделенного буйным воображением, выражать мысли вслух — значит поступать необдуманно, даже глупо. И высокий зашагал вперед так быстро, что приятель отстал от него минут на пять, а когда догнал, то задыхался от быстрой ходьбы, прихрамывал и обливался потом.

— Завтра я хочу уехать в Швейцарию, — проговорил высокий, когда оба улеглись в постели в двухместном номере гостиницы. — Мне кажется, мы здесь слишком задержались. А? Как ты считаешь?

Ответа не последовало, ибо второй путешественник уже спал, похрапывая.

— Да, он смертельно устал, — пробормотал высокий и повернулся на бок, чтобы последовать примеру приятеля.

Однако сон не шел. Ему не давали спать странные тревожные мысли и чувства. В такое состояние он впадал крайне редко, и оно было очень неприятным. Конечно, все это полнейшая чепуха, и все же ему было не по себе — до такой степени, что это не давало ему уснуть, заставляя ворочаться на постели.

«Я просто переутомился, — убеждал он себя, — только и всего».

Странные чувства, вызвавшие бессонницу, было трудно проанализировать, но он точно знал, что их вызвало. Перед его глазами стояла одна картина одинокое ветхое шале на горном склоне, где они остановились на отдых несколько часов назад. Это была маленькая ферма, грязная и запущенная. Название было написано черными буквами на голубой доске, приколоченной над входной дверью: «Ла шениль». [44] Вокруг фермы не было видно ни души, на двери висел замок, окна закрыты, из трубы не шло ни единой струйки дыма. Словом, грязь, запустение и нищета.

И вдруг, когда они после нескольких безуспешных попыток достучаться и докричаться уже собрались уходить, за одним из неплотно прикрытых ставней мелькнуло чье-то лицо. Его приятель заметил это первым и снова принялся звать хозяев. Вскоре из-за угла дома появилась молоденькая девушка — очевидно, она вышла из дома через заднюю дверь — и остановилась в отдалении, пристально разглядывая незнакомцев.

Именно тогда, насколько помнил высокий путешественник, он начал испытывать эти странные чувства — страх, недоверие, дурное предчувствие. Даже сейчас, лежа в постели в темной комнате, он вспоминал ту минуту, и от ужаса его волосы встали дыбом. Девушка внушала ему необъяснимый леденящий страх. При этом она была очень юная и хорошенькая, даже соблазнительная, гибкая, как змейка, и с таким же холодным и пристальным змеиным взглядом. На все вопросы об отдыхе в доме она лишь улыбалась и не произносила ни слова, но все равно производила впечатление человека властного, при желании способного причинить большие неприятности. Несмотря на очарование, в облике девушки чувствовалось что-то зловещее. Разговаривал с ней в основном он, но все ее улыбки предназначались его старшему приятелю: девушка не отрывала от него глаз, а один раз, проходя мимо, даже коснулась его руки.

Самым странным сейчас казалось то, что он никак не мог вспомнить, как она была одета, какого цвета ее глаза и волосы. Словно ее присутствие он ощущал, но не видел.

А молоко… Девушка ушла куда-то за дом и вскоре вернулась с кувшином и двумя деревянными мисками. Молоко имело такой странный вкус, что высокий путешественник не смог проглотить его и выплюнул. Но его друг, умиравший от жажды, без раздумий выпил свою миску до последней капли. Пока пил, он неотрывно смотрел в лицо девушки, стоявшей прямо перед ним.

С того момента старший приятель изменился. Всю дорогу домой он говорил какие-то странные слова, вспоминал ферму «Ла шениль», девушку и чудесный, дивный вкус молока. Свои мысли он выражал таким образом, что слушать его было дико и неприятно. Высокий путешественник попытался вспомнить, что говорил его друг, но смысл слов от него ускользал. Он помнил, что те слова вызывали отвращение и предчувствие чего-то скверного. А ночь, как известно, усиливает подобные чувства!

Потом, в довершение всего, девушка стала их преследовать. Это казалось какой-то невероятной глупостью, абсурдом, и тем не менее все было именно так. Девушка путала его; перемена в поведении друга была дурным знаком. Он не мог ничего объяснить. Возможно, объяснение придет позже, а пока ему отчаянно хотелось поскорее убраться отсюда и увести друга.

С этой мыслью он уснул, вернее, забылся тяжелым сном.

Окна были широко раскрыты, а за ними находился сад, окруженный довольно высокой оградой. В дальнем конце сада виднелись закрытые на замок ворота, за которыми лежали частные владения, а также кладбище и маленькая церковь. Когда-то эти ворота были не заперты, и постояльцы гостиницы пользовались ими, чтобы прогуляться по полям. Обычно они терялись в лабиринте тропинок и виноградников, поскольку выхода к главной дороге или горам не было. Любители прогулок выходили к кладбищу и возвращались в деревню мимо церкви, которая была постоянно открыта, либо стучались в дома местных жителей и просили указать им дорогу. В итоге ворота заперли — во избежание проблем.