Вайолетт Винспер - Вайолетт Винспер

• Название: Вайолетт Винспер
• Автор: Вайолетт Винспер
• Жанр: Короткие любовные романы

Во время бури в пустыне произошла авиакатастрофа. В живых осталось всего несколько человек и среди них — невеста Арманда Жерара — юная стюардесса, Рослин Брант. Этот молодой француз летел домой в Эль-Кадию в Сахаре, чтобы познакомить Рослин со своей семьей.

Арманд погиб, а Рослин с амнезией находилась в больнице, где за ней ухаживали добрые монахини. Это был оазис в пустыне, со временем превратившийся в город, где в тени пальм над озером Темсина стояли роскошные виллы.

---

Она все думала о семействе Жерар, перед ней, как в калейдоскопе, вставали их яркие лица, на которые бурная история наложила отпечаток, сделав из властными и неповторимыми.

Эта история включала период террора, с виселицами и гильотиной. Солдаты, воюющие в Сахаре, плантаторы, основавшие здесь форпост, женщины, сильные и прекрасные одновременно.

Уже засыпая, Рослин подумала, что женщина в жизни Дуэйна, наверное, была такой же. Она была красивой, из разряда тех, кто разбивает сердца, оставляя горечь. Те, кто залечивает раны, уже не могут стать прежними, в них поселяется твердость, недоверие к женщинам, которое безумно трудно преодолеть.

Веки стали тяжелыми, и ресницы мягко опустились.

Когда пустынный хищник подошел совсем близко к стенам Дар-Эрль-Амры и завыл, Рослин уже спала как дитя.

Глава четвертая

Рослин проснулась, когда солнце коснулось коричнево-желтых стен Дар-Эрль-Амры. В больнице она уже привыкла к кровати с сеткой, но она никогда не видела, как проникают сквозь резные решетки гаремных окон лучи солнца. Какое-то время она не понимала, где находится.

Вскоре она вспомнила, что это было семейное поместье Жераров в пустыне. Вчера сюда из больницы ее привезла мадам Жерар. Лежа в постели, она мысленно представила себе все события вчерашнего дня. Затем, откинув сетку, она встала.

Ее решение покинуть Дар-Эрль-Амру наверняка рассердит Нанетт, а, может быть, даже причинит боль. Она, конечно же, скажет ей, что прошло еще слишком мало времени, чтобы привыкнуть к странным обычаям Жераров. Если бы Жераров было только двое, но ведь был еще и третий — мужчина, который ей никогда не понравится, так же, как и она ему. Именно он и стал причиной ее решения больше не задерживаться в этом доме.

Она соскользнула с постели и босиком направилась к окну. Солнце приятно припекало шею и руки, ее ноздрей достиг пряный аромат утреннего воздуха. Что-то подсказывало ей, что жизнь, о которой она сейчас ничего не помнила, не была солнечной. Она выросла в сиротском приюте, позднее домом стало общежитие. И хотя работала она стюардессой, расписание полетов не оставляло ей много шансов для того, чтобы увидеть города, куда они летали. Единственное, что она должна была бы хорошо запомнить, так это буфеты в аэропортах.

Солнце отвлекло ее от грустных мыслей, и, поддавшись импульсу, она поспешила в ванну, чтобы почистить зубы и принять душ. Ей не терпелось скорее выйти на улицу. Двор был пуст, только слышалось воркованье птиц.

Вернувшись в комнату, она открыла шкаф и выбрала золотистые брюки и кремовую хлопчатобумажную блузку, которые сидели на ней довольно свободно из-за того, что в больнице она здорово похудела. Решив, что на улице еще не жарко, а значит, шляпу можно было не надевать, она расчесала волосы и поспешила вниз, во Двор Вуалей.

Молодым всегда легче чувствовать себя частью природы, и Рослин, пока бродила по двору, совершенно бессознательно слилась воедино с утренней свежестью листвы и цветов. Над тесно растущими кустами роз роились пчелы, своим жужжанием напоминая трели птиц. Неподалеку рос куст белых камелий, которые всегда стоили дорого в цветочных магазинах. Было там и палисандровое дерево, и стриженные кусты ароматного можжевельника. Фонтаны еще не работали, стоя в тени огромного чарующего дерева.

Рослин протянула руку и дотронулась до листьев цвета нефрита, которые появлялись на дереве каждый год. Всю свою долгую жизнь это дерево было своеобразным стражем двора. То тут, то там в стене попадались крошечные отверстия, и когда Рослин посмотрела в одно из них, то взгляд ее упал прямо на ту комнату, которая сейчас была салоном.

Она догадалась, что евнухи подглядывали за наложницами гарема в то время, как те, позвякивая драгоценностями, томно возлежав на подушках, вели неспешные разговоры, лакомились всякими сладостями, что делало их пухленькими и желанными в глазах мусульманских мужчин.

Рослин нахмурилась, вспомнив, как вчера вечером во взгляде Дуэйна мелькнуло сомнение. Действительно, так странно было помнить массу всяких пустяков из школьных учебников и при этом не вспомнить хоть какие-нибудь подробности из собственной жизни. Через отрастающие волосы она нащупала на голове шрам длиной около двух сантиметров. Из-за того, что кожа еще окончательно не зарубцевалась, ей приходилось пользоваться щеткой, а не расческой, чтобы не повредить незаживший шов.

Она вздохнула, в задумчивости глядя на плакучие ветви дерева. В голове возникла мысль о Джульет Грэй.

Сердце забилось неровно. Почему Дуэйн Хантер назвал ее вчера этим именем? Почему он считал, что она притворяется? Почему он не верил, что она в действительности невеста его брата? Такая ошибка была совершенно невозможна. Расследование катастрофы проводили официальные представители Лондона, и они сказали ей, что она — Рослин Брант… потом это кольцо. Когда ее нашла поисковая группа, в руке у нее было крепко зажато обручальное кольцо. Затем вместе с другими, немногими уцелевшими после катастрофы, ее отвезли в больницу. Двое позже умерли, а третий вернулся домой в Англию еще до того, как Рослин позволили встать с постели.

Ее пробрала дрожь, когда она вспомнила, как очнувшись в больнице, она не помнила ни своего имени, ни чего бы то ни было о своей жизни. Это было самым ужасным, поэтому, когда они обратились к ней, назвав ее Рослин, у нее возникло ощущение, что это имя ей знакомо. Она кивала, как бы подтверждая, что знает это имя.

Затерявшись в мыслях, Рослин открыла калитку для рабов в стене и вышла со двора. Ей вспомнились слова Дуэйна Хантера, сказанные им вчера вечером под ее окнами.

Его короткое признание Изабелле в том, что в его жизни была женщина, о которой он никогда не говорит. Именно из-за нее он стал таким циничным. Наверное, он сильно любил ее, если она оставила у него на сердце такой глубокий шрам.

Рослин никак не могла представить себе Дуэйна Хантера влюбленным. Даже соблазнительная Изабелла вызывала у него лишь усмешки.

Солнце наполнило ярким светом Двор Вуалей, а Рослин вдруг почувствовала прохладу. Оглядевшись, она поняла, что гуляет в тени огромных финиковых пальм, листья которых напоминали огромные вентиляторы. На фруктовых деревьях среди листвы виднелись плоды. Вдоль дорожки, по которой она шла, в ирригационных каналах квакали лягушки, а над головой, в верхушках деревьев, щебетали птицы.

Зачарованная, она шла все дальше и дальше, едва замечая, что проходы между деревьями были совершенно одинаковые, причудливо затененные зеленоватым светом.

Человеку, впервые сюда попавшему, не так-то просто было найти дорогу обратно. Ей совсем не попадались рабочие, которых в больших количествах она видела вчера, когда ехала из больницы. Она и представить себе не могла, что площадь плантаций достигала пятидесяти квадратных миль, что сегодня рабочие были заняты совсем на других участках этих бескрайних плантаций фиников, саго, олив и бетельных пальм. В течение уже долгого времени Рослин не ощущала такого покоя.

Спустя некоторое время она заметила, как что-то блеснуло впереди между деревьями. Это был ручей, бегущий в зеленой прохладе пальмового леса, по обеим сторонам которого росли травы и цветы. Она присела на колени и набрала в ладони прозрачной воды. В горле пересохло, и она с жадностью выпила, протерев влажными руками виски и шею. Она прекрасно себя чувствовала и, опустившись на корточки, огляделась вокруг.

Сквозь листья пальм виднелось ярко-голубое небо, слегка подернутое золотисто-медовой дымкой. Лучи солнца, словно пики, пронизывая насквозь густые кроны пальм, припекали плечи. Раннее утреннее солнце раскалилось добела.

«Пора возвращаться домой», — подумала она, но вокруг была такая тишина. Белка с темно-полосатой спиной и пушистым хвостом стремительно прыгала вверх по стволу пальмы, напомнив Рослин о странной мелодии, которую вчера вечером играл Тристан. Из ручья выпрыгнула жаба и застыла неподвижно, уставившись на Рослин огромными темно-коричневыми глазами. Она ощущала полное единство с окружающими ее существами и, отдыхая на берегу ручья, она разглядывала в нем свое отражение.

— Лесное зеркало, — прошептала она с улыбкой, — скажи, что мне делать: остаться или уехать?

По воде пошла рябь, как будто от кошачьей лапы. У Рослин похолодела спина, и, повернувшись, она увидела в нескольких ярдах от себя гладкошерстное, похожее на кошку существо, с зелеными глазами, злобно глядящими на нее.

Казалось, в жилах заледенела кровь. Животное, виляя хвостом, похоже, было готово прыгнуть на нее. Верхняя губа приподнялась, обнажив грозные клыки. Рослин встала, и животное зарычало.

— Стоять! — услышала она резкий окрик.

Стоя в оцепенении, Рослин увидела, как из-за деревьев стремительно выпрыгнуло еще одно животное, чем-то напоминающее кошку, и с размаху приземлилось на спину коварному хищнику. Уже через мгновение в воздухе чувствовалась ярость борющихся животных, брызжущих слюной, рвущих друг у друга шерсть, катающихся по земле, пока, наконец, оба не плюхнулись в воду, и тогда крупная кошка скрылась от атаковавшего ее длинноногого пса, выскочившего на берег и принявшегося отряхиваться.