Михаил Гиголашвили - Захват Московии

• Название: Захват Московии
• Автор: Михаил Гиголашвили
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55393-8

Роман «Захват Московии» Михаила Гиголашвили — необъявленное продолжение нашумевшей книги «Чёртово колесо» трехлетней давности, только вместо криминального Тбилиси конца 1980-х местом действия становится Москва 2009-го.

Одним прекрасным днем в середине XVI века немец Генрих фон Штаден въехал в пределы страны Московии. Его ждали приключения и интриги, фавор и опала, богатство и нищета. А цель была одна — захват страны.

Одним прекрасным днем в начале XXI века его далекий потомок Манфред Боммель въехал в пределы страны России. Его ждали интриги и приключения, фавор и опала, тюрьма и сума… Но его целью тоже был захват страны.

Между двумя немецкими вторжениями — пять веков. Что изменилось за этот срок? Что нашли немцы вместо этой страны, какая судьба ждала их? Что у них получилось? Какая судьба ждет то, что называют Московией и Россией?

Читайте новый роман Михаила Гиголашвили — учебник по перекраиванию карты мира и пособие по русской жизни с картинками.

---

Михаил Гиголашвили Захват Московии

…и многу мятежу и нестроению в те времена быша в нашей христианьской земле, грех ради наших, государю младу сущу, а бояре на мзду уклонишася без возбранения, и много кровопролития промеж собою воздвигоша, в неправду суд держаще, и вся не о Бозе строяше, Богу сиа попущающе, а врагу действующе.

Из русской летописи

Росия — большая страна на севере. Живут тут христиане греческого исповедания. Тут много царей и свой собственный язык; народ простодушный и очень красивый; мужчины и женщины белы и белокуры.

Марко Поло «Книга о разнообразии мира», XIII век

Но каково бы ни было происхождение имени «Руссия», народ этот, говорящий на славянском языке, исповедующий веру Христову по греческому обряду, называющий себя на родном своем языке «Russi», столь умножился, что либо изгнал живущие среди него иные племена, либо заставил их жить на его лад, так что все они называются теперь одним и тем же именем «русские».

Сигизмунд фон Герберштейн «Записки о Московии», XVI век

Увы мне, грешному! Горе мне, окаянному! Ох мне, скверному!.. Чему я, пес смердящий, могу учить и чему наставлять и чем просветить? Сам вечно в пьянстве, блуде, прелюбодеянии, скверне, убийствах, грабежах, воровстве и ненависти, во всяком злодействе… Ради Бога, святые и пре-блаженные отцы, не принуждайте меня, грешного и скверного, плакаться вам о своих грехах среди лютых треволнений этого обманчивого и преходящего мира — и так дел достаточно!

Иван Грозный Послание в Кирилло-Белозерский монастырь

Противно твой злобесный собацкий лай слушать. Если ты, раскрыв собачью пасть, захочешь лаять для забавы, — так то твой холопский обычай: тебе это честь, а нам, великим государям, и сноситься с тобой — бесчестие, а лай тебе писать — и того хуже, а перелаиваться с тобой — горше того не бывает на этом свете, а если хочешь перелаиваться, так ты найди себе такого же холопа, какой ты сам холоп, да с ним и перелаивайся. Отныне, сколько ты ни напишешь лая, мы тебе никакого ответа давать не будем.

Иван Грозный Из письма князю Курбскому

Главному редактору журнала «Пламя»

Дорогой Андрей Иванович!

Тому уже лет пять, как мы виделись на конференции (то ли в Тоскане, то ли в Провансе). Эх, давно ли в одной аудитории сидели, а время уже косится с укоризной — не запозднились ли на этом свете, пора и по домовинам!.. Пока, слава богу, живы, чего и другим желаем.

Пользуясь нашей многолетней дружбой, решил послать тебе этот текст и посоветоваться в некоем щекотливом (но, возможно, интересном для тебя) деле. Ты знаешь, что я уже 30 лет работаю в университетах Германии и всегда прошу моих студентов, которые едут на практику / учебу / стажировку в Россию, вести дневники / записки, что они и делают с похвальной немецкой тщательностью и пунктуальностью. Кто-то пишет по-немецки, кто-то по-русски. Некоторые тексты мы потом обсуждаем на семинарах. Но в данном случае все сложнее.

Дневниковые записи моего студента Манфреда Боммеля, филолога-русиста, были присланы мне по почте из полиции с припиской, что в данное время этот человек находится в тюрьме г. Мюнхен, а копии обнаруженных у него при обыске бумаг полиция пересылает мне, как их адресату (оригиналы в качестве вещдоков оставлены до суда).

Я пытаюсь сейчас через своего адвоката добиться с ним свидания. Парень отправился совершенствоваться в языке, а попал в очень опасную историю, которая неизвестно чем может для него закончиться; дневник его не дописан, прерван буквально на полуслове, а сидит он уже около месяца.

Надо сказать, что этот молодой человек, Манфред, — одаренный, способный, умный, с огоньком, с тягой к эксперименту, любознательный и, как мне кажется, совестливый, наивный и чистый, притом с сильным славянским фоном со стороны бабушки, поэтому русским языком владеет достаточно хорошо, с детства, иногда, правда, из-за отсутствия практики в разговорах не сразу находит нужные слова и путается в формах. Прослушал у меня несколько разных семинаров и в целом хорошо образован и начитан.

Меня его записи заинтересовали с точки зрения убийства сразу трех зайцев — и твоего читателя потешить, и мне пару грошей перехватить (если дашь за редактуру и перевод), но, главное, — помочь парню: я очень надеюсь, что публикация его дневника в известном российском журнале может быть учтена / взята во внимание немецким судом, как смягчающее обстоятельство и/или аргумент в пользу его благонадежности / благонамеренности (талантливый молодой автор, журналист-лингвист, поехал писать очерки, а оказался по неопытности вовлечен черт знает во что). Кстати, его дневник подтверждает, что любому иностранцу в любой стране в глаза вначале бросается негатив, и только потом, с опытом — позитив.

Хоть бедный Манфред и пытался кропать свои заметки на русском, много отрывков написано им по-немецки: очевидно, в этих местах он или был не уверен в своих силах, или спешил. Я их перевел как можно ближе к оригиналу (как учил нас милый академик Ганиевский — «к исходному тексту прижиматься нежно, но плотно, как к фемине»). А в написанных по-русски кусках и пассажах навел порядок, выправил орфографию, грамматику, но прямую речь и диалоги не трогал, оставил как есть — не до этого сейчас, надо спасать человека (однако, если возьмешь для печати, по ним тоже надобно пройтись разок).

В дневнике есть, конечно, разные лексические сбои, огрехи, тики и несуразности с точки зрения школьной грамматики, но этим-то он и интересен, как любой оригинальный текст. Начало можно было бы и сократить — активные действия начинаются, собственно, с 3-й главы, с первого ареста, но я не стал ничего менять, только для удобства разбил заметки на главы и подобрал эпиграфы ко всему тексту.

Вкратце о вставках. Дело в том, что далекий предок Манфреда по материнской линии, Генрих фон Штаден, был реальной колоритной личностью, искателем приключений, ландскнехтом, толмачом, трактирщиком, купцом, меховым маклером, а в старости даже сделал карьеру дипломата, разъезжая по европейским государям с планом захвата Московии. В числе прочего этот авантюрист служил несколько лет в опричниках у Ивана Грозного, умудрился уцелеть и написал сочинение «Страна и правление московитов», о котором несколько раз упоминает Манфред; оно относительно хорошо известно в ученом мире.

Я нашел это сочинение в Интернете (в русском переводе 1925 года[1]) и вставил его между главами дневника, настолько интересной и поучительной показалась мне жизнь и судьба этого плута и флибустьера (кому лень или неохота читать, может эти отрывки пропустить). Исходный текст фон Штадена я немного сокращал и стягивал (в частности, убрал детали в «Плане захвата Московии», чтобы ни у кого не возникло бредового желания этим планом воспользоваться), озаглавил отрывки, чтобы было легче ориентироваться в том месиве жизни, которое будто сползло с картин Брейгеля-старшего или даже самого Иеронима Босха.

А по ходу работы много чего в голову лезло… Ведь мы, как ни крути, дети красной империи, и нам совсем небезразлично, что творится сейчас в ее развалах и отвалах. Ну и что из того, что я треть жизни провел в Германии, а ты редактируешь журнал, не вылезая из Америки?.. Родом-то мы все равно оттуда, из нашей молодости, это просто Интернет уничтожил время и пространство…

Вот такая история. В общем, смотри и решай сам. Я свое сделал. Если возьмешь для печати — название придумай сам. Не возьмешь — отправлю в журнал «Старый свет», там точно возьмут — они любят такие плутовские романы.

Обнимаю, твой однокашник, друг и давний подписчик —

доктор филологии N, профессор славистики, Германия / 2009

1. 19–20 сентября 2009 г. Приезд в Петербург. Виталик и Настя. 1-я встреча с граммар-наци. Дело Хорстовича Начало

Полет из Мюнхена в Пулково прошел отлично. Под визги младенцев и смех пьющей компании я думал о том, как пройдет (будет проходить) наша встреча с Машей. С этой симпатичной девушкой я познакомился в Интернете — по Вашему совету, что язык лучше всего учится в постели. Но пока пару дней проживу в Петербурге, у знакомого студента Виталика Иванова (помните, он был у нас по обмену, делал доклад по синонимам?). Он согласен меня принять. А потом поеду в Москву. И буду, конечно, стараться всё записывать в дневник, как и обещал Вам на последнем занятии.

Когда мы сели, было далеко за полдень. В аэропорту треть зала завалена чемоданами, сумками, баулами, ящиками вдоль стен. На каждом — листок с текстом. Слово длинное, трудное… «Не-вос-тре-бо-ван-ный багаж» — и номер рейса.