Сильва Плэт - Крушение дома Халемов

• Название: Крушение дома Халемов
• Автор: Сильва Плэт
• Жанр: Фэнтези

Приквел к "Вееру миров". Для тех, кто хочет знать, что было пятьсот лет назад.

---

- Дуэм.

Поскольку трибуны молчат в ожидании действий лорда Хару (только всхлипывает мужу в плечо леди Элла — но она всегда всхлипывает), то это слово услышали все. Все услышали, но не понял никто. Даже лорд Дар-Пассер, придвинувшийся поближе, чтобы, если лорд Хару не успеет, дать ход распоряжению королевы, спотыкается на полшаге и переспрашивает недоуменно:

- Ч-ч-то?

- Дуэм, — повторяет Китти, теперь уже оборачиваясь к распорядителю поединков.

Трибуны взрываются моментально. Хохотом, яростными криками, оскорбительным улюлюканьем. Среди всеобщей истерии островком спокойствия выглядят несколько мест на заднем ряду, где сидит с гордо выпрямленной спиной, но крепко вцепившись в руку младшего брата леди Койя, а на лице ее напряжение и страх уступают место недоверчивости и облегчению. И как кладбищенский памятник — холодный и неподвижный, прижимая к себе плачущую жену, замер в ложе для почетных гостей лорд Рейвен Дар-Кауда — глава одного из древнейших и, несомненно, богатейшего рода Аккалабата. Он смотрит на брата так, как минуту назад смотрел на Китти лорд Хару — словно в решающее мгновение просит его о чем-то, самом важном в жизни. Но Меери не видит этого. Он продолжает смеяться, не обращая внимания на гул на трибунах, на брата, гипнотизирующего его взором, на лорда Пассера, который мнется в нерешительности, будто губы его отказываются произносить стандартный вопрос, на королеву, мгновенно сменившую гнев на милость — получающую необыкновенное, исключительное удовольствие от того, что происходит.

- Лорд Дар-Пассер, Вы, что, язык проглотили? — осведомляется Ее Величество. — Ну, я за Вас. Ваше решение, лорд Меери?

Какое тут может быть решение, ради святой Лулуллы?!! Трибуны уже не гудят — они воют от смеха. Лорд Меери Дар-Кауда — дойе Китти Дар-Умбры. Дар-Кауда — дойе Дар-Умбры! Двадцатишестилетний Меери — дойе одиннадцатилетнего Китти! Ой, сейчас я умру! Ой, я не могууууу! Со всех сторон слышится хохот, переходящий в визг или хрипы, извлекаются из карманов носовые платки, кто-то уже сполз под лавку и давится там от восхищения. Только в почетных ложах, занимаемых старейшими семействами Фалько, Эсилей и Кауда, вместо смеха — презрительные усмешки и недовольный ропот. Какое тут может быть решение, ради святой Лулуллы? Как он вообще посмел, этот мальчишка? Хорошо, что у лорда Меери есть честь. Он не бился в полную силу — пожалел убогого (глупость, конечно, но вот ведь взыграло в нем благородство — ладно, не запрещается, тем более, что убогий — пасынок сестры жены его старшего брата, а леди Койя — известная ведьма, в чем со времени ее трансформации убедились уже все дары). Но пойти под дуэм к несовершеннолетнему неумехе, полукровке, рядом с которым стоять- то благородному дару Кауда стыдно? Конечно, Меери выберет смерть. И это послужит наглецам Умбра хорошим уроком. Вон как грозно сведены у лорда Рейвена брови: оскорбление не пройдет даром, он оплачет младшего брата, но слезы его отольются кровавыми слезами клану Дар-Умбра.

- Да.

- Ч-ч-то? — похоже, лорд Дар-Пассер полностью утратил контроль не только над ситуацией, но и над собой.

- Я сказал, да, — лорд Меери уже не смеется. Он совершенно спокоен, чего не скажешь о зрителях на трибунах. Ее Величество торжествует: ради одного этого стоило устроить подобный турнир!

Сола, милая Сола! Как жаль, что ее здесь нет! Я душу из лорд-канцлера вытрясу, пока он не объяснит мне, что за внезапная болезнь свалила его жену! Приходится развлекаться одной.

- Лорд Китти Дар-Умбра!

Королева — сама благосклонность. Она поощрительно кивает Китти, не забывая следить за светопреставлением на трибунах:

- Ну что же Вы не подойдете ко мне со своим избранником?

Китти, стоявший все это время как каменное изваяние, отмирает. Он выглядит таким же спокойным, как и Меери. Протягивает ему руку, делает жест головой в сторону королевы. Меери коротко кивает, почему-то, прежде чем вложить свою ладонь в ладонь Китти, натягивает перчатку, поднимается с колен. Они вместе делают несколько шагов в сторону трона, обходя по дороге застывшего в недоумении распорядителя. Дар-Пассеру не до них, он, как и все, смотрит на Рейвена Дар-Кауда. А лорду Рейвену не до того, что происходит на арене: он грозно рыкнул на нескольких молодых лордов своего клана, которые повскакали с мест при последних словах лорда Меери, и старательно вытирает слезинки с прекрасных глаз леди Эллы.

Только когда Меери, проходя мимо, все-таки ловит его взгляд, Ревен возводит глаза к небу и делает шутовской жест рукою по горлу, будто сам себя душит. Меери в ответ чуть заметно пожимает плечами. Смысл этой пантомимы ускользает, кажется, ото всех, кроме леди Койи, нагнувшейся вперед так, что ее черные волосы закрывают поле зрения сидящим на переднем ряду дарам. Но они терпят — спорить с этим демоном в юбке себе дороже.

Китти и Меери тем временем, серьезные и решительные, добираются до подножия трона и получают разрешение королевы на дуэм. Друг на друга они не глядят. Радость Ее Величества, конечно, омрачается тем, что Китти несовершеннолетний. Но — как только, так сразу — она шутливо грозит им пальчиком и отпускает новоиспеченную пару «отдыхать под трибуны».

КА^^А Ьл^-УмЛ^л

Китти чувствует, как железный кулак, сжимавший с утра его сердце, желудок и все остальные органы, медленно разжимается. Все уже кончилось. Он был как в тумане, но все правильно сделал, судя по тому, что оба они живы, их отпустили и сейчас, наверное, отец с Койей заберут его и можно будет полететь домой. А с этим Дар-Кауда они как-нибудь договорятся. Ведь Китти несовершеннолетний, а этому — уже целых двадцать шесть лет.

В подтрибунном помещении шум и суета. Кто-то кричит, размахивая руками, так наседая на собеседника, будто хочет кинжалом приколоть его к стенке. Кто-то жалобно всхлипывает. Прямо на коленях или на полу разматываются свитки, составляются какие-то документы. Словно сквозь сон Китти видит верховного лорда Дар-Акила, тычущего пальцем в какую-то строчку на пергаменте, повторяющего раз за разом «невозможно объединить. граница по горам. невозможно объединить.». Видит нескольких деле в лиловых платьях, какие носят только в семействе Эсилей, прикладывающих широкие рукава к шее светловолосого парня, у которого глаза расширены от ужаса, и приговаривающих: «Да, милый, тебе, безусловно, тоже пойдет. Не правда ли, лорд Дар-Гавиа?» И с легким южным акцентом, показывая белые зубы на темном от загара лице, соглашается лорд Дар-Гавиа, и нежно, приподняв кончик своей длинной косы, проводит ей мальчику по щеке. Тот заливается нехарактерным для даров Эсиля румянцем. Прекрасные деле хохочут.

Китти испуганно сглатывает, ему уже не кажется, что все закончилось и сейчас их отпустят домой. То, что творится на широких деревянных скамейках, поставленных вдоль стен, вовсе пугает. Обычно на них укладывают и обрабатывают раненых, вынесенных с турниров. Или сидят и напиваются после или во время боев старшие дары, уже пресытившиеся видом мечей и крови. Сегодня здесь сидят друг у друга на коленях или плачут друг другу в колени, уговаривают, обнимаются, гладят друг друга по волосам, рассматривают крылья, целуются. Молодость есть молодость, и, пока главы семейств заключают дуэмные соглашения, есть время и грешно его не использовать.

- Ты, что, правда, тупой? Кто должен кого теперь вести за руку? — шипит ему в ухо Меери, и Китти вскидывает на него полные слез глаза.

- Что я тебе теперь должен? — отчаянно спрашивает он.

- Ааа, — разочарованно машет рукой Меери и, прокладывая себе путь среди совещающихся старших даров, плюхается на свободное место.

- Иди сюда, — стучит он по скамейке ладонью.

Китти покорно делает шаг вперед и замечает, что происходит на соседнем месте, практически в полуметре от руки Меери. Это для него уже слишком. Сам Меери, скамейка, все полутемное помещение переворачиваются у Китти в глазах, и он летит вверх тормашками в мягкую тьму.

- Подлец! Скотина! Тебе нужно было сделать лишь шаг!

Голос отца выводит Китти из забытья. А может не голос отца, а струя холодной воды, стекающая по лицу и за шиворот. Койя старательно выжимает мокрую тряпку. Губы у нее осуждающе сжаты, на Китти она не глядит. Что опять не так? Что еще он неправильно сделал? Китти немного приподнимается, и соображает, что кричат не на него, а на Меери. Тот сидит, вжавшись спиною в угол, скрестив на груди руки, над ним нависает отец, потрясающий кулаками, вокруг них — свободное место, образованное кружком негодующих даров.

- Что случилось, Койя?

- А, ты очнулся. Да, собственно, ничего. Просто ты грохнулся в обморок, а Меери мало того, что не подхватил тебя, когда ты падал — он не сделал и шагу, чтобы тебя поднять. Тебя чуть не затоптали. А теперь того и гляди затопчут Меери за то, что он тебе не помог. Это, знаешь ли, дары Аккалабата. Помнишь, как они неистовствовали на арене, когда ты осмелился объявить дуэм дару Кауда? Теперь, когда дуэм заключен, их настроение изменилось: дойе, не пришедший на помощь каруну, когда ему плохо — это не укладывается у них в головах, это удар по традициям Аккалабата. Меери сейчас для них — прямое воплощение демона Чахи. Так что, если ты не заступишься, ему придется несладко.