Кара Уилсон - От судьбы не уйдешь

• Название: От судьбы не уйдешь
• Автор: Кара Уилсон
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7024-2675-4

Майклу Джордану уже за сорок, он многое приобрел в жизни — успешный бизнес, спокойное существование, обожаемую дочь. Но прошлое не дает ему покоя. Много лет Майклу снится голос женщины, которая когда-то спасла ему жизнь.

И вот наконец настал тот день, когда Майкл смог взглянуть в глаза этой женщине и сказать ей спасибо…

---

А ведь она пыталась отвести беду. Она выпила с полбутылки вина и не ложилась спать, беседуя с Майклом, пока глаза не стали слипаться. Она так боялась снова увидеть Джимми, что пошла в постель, только когда ей показалось, что она достаточно выпила, чтобы ничего не чувствовать и не видеть. И она не видела его. Но видела других.

Ночной воздух овеял ее мокрое от слез лицо, и она остановилась в двадцати шагах от крыльца. Позади нее хлопнула дверь, и где-то по соседству залаяла собака. Мэдж потопталась на траве и ощутила босыми ногами росу. Она запрокинула голову и увидела небо, темное вирджинское небо, не имеющее ничего общего с удушливыми корейскими ночами. Она глубоко вдохнула сосновый воздух и уловила слабый запах табака.

Мэдж остановилась как вкопанная.

— Что вы здесь делаете? — осведомилась она, невольно чувствуя облегчение.

Майкл с дымящейся сигаретой в руке выступил из тени и подошел поближе.

— Да ничего, просто удовлетворяю вредную привычку, — сказал он. — Вот захотелось покурить.

Ей тоже захотелось. Она не курила с тех пор, как родила Джонни. Боже мой, как же ей захотелось сейчас закурить, чтобы успокоиться! Она все еще прикидывала, как бы поделикатнее попросить у Майкла сигарету, как вдруг увидела перед собой раскрытую пачку. Мэдж не задумываясь взяла предложенное. Она знала, что это было глупо и ничего не решало.

— Я вас не разбудил? — мягко спросил он.

Мэдж засмеялась, затянулась и тут же закашлялась.

— Нет, — проговорила она наконец. — Вы меня не разбудили.

Мэдж ужасно устала, ей хотелось, чтобы все скорее кончилось. Она не представляла, что будет так холодно. Но она знала, что Майкл обещал помочь, и вот он здесь, в четыре часа утра.

Он, казалось, внимательно рассматривает верхушки деревьев на краю лужайки.

— Хотелось бы мне, чтобы уже был октябрь, — застенчиво признался он. — Большинство людей любят весну. А мне милее листопад.

— И безлунные ночи, — без раздумий добавила Мэдж.

Майкл слегка кашлянул.

— Да, безлунные ночи. Знаете, почему я люблю ремонтировать старые здания? Потому что мне нравится возвращать к жизни то, что как будто бы обречено на гибель. Я очищаю стены от грибков и плесени… Боже мой, как я ненавижу запах плесени.

Мэдж засмеялась, удивленная.

— А я ненавижу мух, — призналась она. — Все лето не расстаюсь с мухобойкой. Дети называют меня «терминатор».

Ей стало лучше и уже не хотелось бежать. Она выразительно взглянула на Майкла: понял ли он ее? Да, понял. Понял без объяснений.

— У меня тоже есть пунктик, — легко и дружелюбно откликнулся Майкл. — Я не сяду за стол, если увижу рыбью голову Я скорее съем крысу, чем рыбью голову.

Мэдж усмехнулась. Ей было безразлично то, о чем он говорит. Она вдруг поняла, что ей нужен мужской голос, простое человеческое участие этого сильного, уверенного в себе человека.

Она уже немолода. И поэтому ее не очень волновали густые волосы и пышные усы Майкла. Но очень импонировали его мудрость и терпение. И его юмор. Майкл Джордан сумел заставить Мэдж улыбнуться. Он заставил ее почувствовать, будто она только что вернулась домой после долгой и трудной дороги. А она не могла этого сделать долгие, долгие годы.

— Хотите поговорить об этом? — просто спросил он.

Мэдж нехорошо усмехнулась.

— Я вам говорила — я разговаривала об этом. Не помогло.

— С ветеранами?

— Со всеми, кроме этих козлов из неврологической клиники… Впрочем, и с ними тоже. Они предположили, что у меня в пище не хватает каких-то металлов.

— А позже не пробовали?

— У меня не было времени, — сказала она. — С тех пор как родилась Джесси, у меня никогда не было времени. И вообще, на что мне было жаловаться? На плохую пищу? На ужасные жилищные условия? На жертвы и потери? Я пробыла там год. У меня было все, что необходимо женщине — от губной помады до тампаксов. Я питалась бифштексами, имела крышу над головой и ватерклозет, который иногда действовал. В спокойные дни — а их было немало — можно было пойти искупаться. В конце концов, корейцы только однажды подняли настоящий шум непосредственно вблизи нашего госпиталя. Все остальное время я отрабатывала свои двенадцать часов, а потом играла в волейбол. А теперь у меня кошмары. Да ведь это ничто по сравнению с тем, что привезли оттуда другие!

Закончив свою длинную речь, Мэдж обхватила себя руками, чтобы не дрожать, чтобы показать Майклу, какая она молодчина, хотя больше всего ей хотелось сейчас плакать.

— Так вы всего лишь работали по двенадцать часов в день?

— Так оно и было.

— Шесть дней в неделю?

— Разумеется.

— И все было спокойно?

Перед Мэдж снова возникли мальчики, тянувшие к ней руки. Она крепко зажмурилась…

— Это была моя работа.

Майкл помолчал.

— Может быть, вам кажется, что вы перенесли меньше, чем другие? — мягко сказал он. — Думаю, в истории человечества это было не самое страшное испытание. Но для вас это было чересчур. Война причинила вам тяжелую травму.

Мэдж напряглась, смущенная его мужской логикой.

— Не говорите глупостей! Я поехала туда всего лишь выполнять работу, для которой была подготовлена. Не так, как наши парни! Те воевали, страдали от ран, видели, как умирают их друзья… Это совсем другое!

— А вы были подготовлены к таким ранениям?

Она ответила быстро и решительно:

— Нет. Никто не был подготовлен к таким ранениям. Никто никогда не видел, чтобы с такими ранениями выживали. Послушайте, Джордан, у меня нет никакого желания вспоминать об этом.

Но Майкл упорно продолжал этот разговор:

— А вы были подготовлены к работе под минометным обстрелом?

— Через несколько недель я его почти не замечала.

— Но вы до сих пор не выносите внезапных громких звуков, не так ли? Что вы делаете четвертого [1]?

Она пряталась. Как маленькая девочка, затыкала пальцами уши, чтобы не пугаться. Но Мэдж солгала:

— Я смотрю фейерверки.

Джордан выругался, кратко и выразительно. А ведь он никогда не поднимал голоса.

— Вам нужно что-то делать с этим, Мэдж.

— Нет, не нужно. Мне нужно довести до ума гостиницу, чтобы иметь возможность поддержать детей, потому что я — это все, что у них есть. А они — все, что есть у меня.

Даже в темноте Мэдж почувствовала его разочарование. Но это не имело значения. Она просто больше не могла позволить себе роскошь говорить об этом. Не могла, и все.

— Ведь я там был, — мягко напомнил он. — Я-то знаю, через что вам пришлось пройти.

Мэдж прикрыла глаза, все еще видя перед собой те лица.

— А ведь вы сами еще не избавились от кошмаров, правда?

— Правда.

— Они вас посещают?

— Иногда, — мрачно признался он.

Мэдж кивнула, чувствуя, как слезы снова подступают к глазам. Проклятая сигарета уже не помогала. Она выбросила окурок в сырую траву. Он зашипел и погас.

— А вы что скажете? — спокойно спросил Майкл. — Вы помните своих раненых?

Мэдж, представив те лица, те слишком юные, испуганные лица, что двадцать лет тянули к ней руки, снова начала дрожать.

— Иногда…

Она не поняла, как это произошло. Кажется, она закрыла глаза и вдруг оказалась в объятиях Майкла. Он прижал ее к груди, так что она могла слышать гулкие удары его сердца. Слезы неудержимо текли по ее щекам. Откуда-то из глубины пришла острая боль, которая напугала ее больше, чем весь тот кошмар, что преследовал ее.

— Ш-ш, — успокаивал он, гладя ее по голове. — Все в порядке. Все в порядке.

— Нет, — всхлипнула она, борясь с терзающей ее болью. — Нет, не в порядке.

— Я знаю, Мэдж. Я знаю.

— Простите, — выдавила она из себя, чувствуя грудью его страшные шрамы даже сквозь хлопок рубашки. Такие шрамы могли бы сломить человека, но Майкл каким-то образом стал только сильнее, и ей было стыдно за себя. — Простите.

— Не надо просить прощения, Мэдж, — сказал он сочувственно. — Вы ни в чем не виноваты.

Она хотела засмеяться, но не смогла. Ей захотелось закричать, убежать и спрятаться, а больше всего ей хотелось свернуться клубочком на руках у Майкла и успокоиться. Джонни и Джесс, Персик и Надин, коллеги по работе — никто даже не знал, что она служила в армии, тем более в Корее. Те, кто мог бы посочувствовать и утешить ее, на самом деле ничего не подозревали. А с этим внезапно возникшим в ее жизни мужчиной она смогла, хоть и ненадолго, но успокоиться. Сумела отогнать боль, которая грызла ее. Закрыла глаза и прильнула к Майклу, впитывая ритм его сердца и силу его рук. И с этого момента, поскольку он знал, но ничего не требовал, поскольку заботился о ней, но не лез в душу, и еще по каким-то причинам, которые Мэдж не хотела называть даже самой себе, она наконец почувствовала себя в безопасности. Сейчас, в темноте, она почти поверила, что сможет встретить рассвет без страха.