Руслан Иринархов - Киевский особый…

• Название: Киевский особый…
• Автор: Руслан Иринархов
• Издательство: Харвест
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 985-13-8195-0

В настоящем издании представлена краткая история создания Киевского особого военного округа, боевой путь соединений, входивших в его состав до начала Второй мировой войны. Автором предпринята попытка на основе имеющихся архивных материалов, ранее находившихся под грифом «секретно», и воспоминаний непосредственных участников военных действий на территории Украины летом и осенью 1941 г., проанализировать состояние и уровень подготовки войск округа, их боевую готовность к отражению возможного нападения немецко-фашистских войск. Аргументированно доказывается, что нападение Германии на Советский Союз не было неожиданностью для советского правительства и высшего руководства Красной Армии, но, тем не менее, войска западных приграничных округов не были приведены в боевую готовность к 22 июня 1941 г. Последовательно, день за днем, описываются первые приграничные сражения и весь дальнейший ход боевых действий войск Юго-Западного фронта, анализируются причины неудачных действий его соединений.

В книге представлено большое количество документов, карт, схем, таблиц, приведены фамилии участников боевых действий. Монография представляет исключительный интерес для читателей, увлекающихся военной историей, преподавательского и курсантского состава военных заведений.

---

Проводимые в штабах и округах мероприятия не оказывали заметного влияния на повышение боевой готовности войск, так как до начала боевых действий частям и соединениям приграничных округов запрещалось занимать подготовленные рубежи обороны на границе. Да и последующие действия руководящего состава армий, корпусов, дивизий, полков, батальонов при переходе противника в наступление не были четко определены, все упиралось в слова — «до особых указаний». А какие могут быть указания, когда на твои части движутся вражеские цепи и уже отсутствует связь с вышестоящим командованием. Приказ должен быть один — «огонь!». А этого, к сожалению, 22 июня 1941 г. не произошло. До 6 часов 30 минут войскам приграничных округов не давалось разрешение на ответные боевые действия, что привело к непоправимым последствиям[198].

Все эти даваемые вышестоящими штабами непродуманные указания, вводимые в войска запреты сеяли неуверенность и подавляли инициативу у низшего звена командного состава. Здесь прослеживается и вина командования КОВО, не выполнившего многих мероприятий, находившихся в их компетенции, ограничиваясь только докладами в Москву о надвигающейся опасности.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминал: «Несколько смущало нас и непонятным было спокойствие, царившее в наших руководящих военных верхах. Да и со стороны прессы веяло успокоенностью. Ничто не напоминало о надвигавшейся грозе. Несмотря на это, на душе было неспокойно… Откровенно говоря, мы, офицеры, не верили тому, что заключенный между Советским Союзом и Германией договор не будет ею нарушен…

Состояние дел тревожило. Работы по созданию укрепрайонов только развертывались, и требовалось длительное время для того, чтобы можно было опереться на эти укрепления в случае начала войны. Старые УРы были разрушены и заброшены. Невольно возникал вопрос, на что мы рассчитываем, чем объяснить такую беспечность, проявляемую со стороны Генерального штаба и командования КОВО… В воздухе пахло войной, и только слепые и глухие этого не замечали или не хотели замечать. Царило какое-то затишье и никакой информации не поступало сверху…

У меня лично, да и у многих генералов сложилось весьма невыгодное впечатление о командующем округом генерале М. П. Кирпоносе. Не по плечу ему была эта ответственная должность»[199].

А обстановка на западных границах СССР продолжала усложняться. 11 июня 1941 г. по линии органов НКВД прошел доклад о том, что германское посольство в Москве 9 июня получило распоряжение из Берлина о подготовке к эвакуации. В нем указывалось, что в подвальном помещении посольства сжигаются архивные и другие документы.

В этот же день поступило и тревожное сообщение из Берлина от «Старшины», в котором советский разведчик докладывал о неизбежности удара вооруженных сил Германии по войскам Красной Армии.

15 июня 1941 г. в Москву пришло кричащее сообщение от Р. Зорге о том, что война начнется 22 июня.

16 июня пришло очередное сообщение от «Старшины», в котором сообщалось, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар войск вермахта можно ожидать в любое время.

18 июня на советско-венгерской границе были задержаны два венгерских офицера, которые сообщили, что военное нападение на Советский Союз следует ожидать от 20 до 27 июня этого года. В этот же день в полосе 5-й армии КОВО через границу перешел фельдфебель германской армии, который сообщил, что война начнется в 4 часа утра 22 июня.

В этот же день советскому руководству было передано и сообщение из Швейцарии, в котором тоже было названо это число начала боевых действий на советско-германской границе.

20 июня на участке 94-го пограничного отряда Украинского погранокруга три подошедших к советским пограничникам венгерских солдата сообщили о готовящемся вторжении германских войск.

Даже работники центрального аппарата МИД, анализируя отдельные факты, делали серьезные выводы о готовящемся нападении. Так, заведующему протокольным отделом Народного комиссариата иностранных дел 19 июня 1941 г. поступил доклад начальника отдела капитана второго ранга Зайцева, в котором он сообщал: «…производя регистрацию поездок иностранцев, обратил внимание на следующее обстоятельство: весь аппарат германского военно-морского атташе в Москве состоит из семи человек. Из них выехало в Берлин четыре, на 20 июня заказали билеты оставшимся трем сотрудникам. Таким образом, в аппарате атташе не остается ни одного из известных мне сотрудников этого аппарата, что несколько необычно и странно»[200].

Какой же можно было сделать вывод из приводимых фактов? Только один — и командование военных округов, и народный комиссар обороны, и члены правительства, и сам И. В. Сталин были прекрасно осведомлены о положении на западных границах СССР.

Да и в самом Генеральном штабе Красной Армии все руководство ожидало начала грозных испытаний. Генерал-майор В. А. Никольский (в 1941 г. — офицер разведуправления) вспоминал: «В Разведуправлении все ожидали войны со дня на день. Военное руководство вынуждено было дать указание о повышении боевой готовности войск, однако с оговоркой: на провокации не поддаваться. В ночь на 22 июня в атмосфере строжайшей секретности в Разведуправлении проводились мероприятия, на которых изучались и решались вопросы организации разведки в случае нападения Германии на Советский Союз»[201].

Игнорировать упрямые факты готовящегося нападения было нельзя, тем более, что ежедневно появлялись все новые и новые. 20 июня 1941 г. в Москву поступил доклад из Софии, в котором сообщалось, что «…Военное столкновение ожидается 21 или 22 июня, в Польше находятся 100 германских дивизий, в Румынии — 40, в Финляндии — 6, в Венгрии — 10, в Словакии — 7. Всего 60 моторизованных дивизий.

Курьер, прилетевший из Бухареста, рассказывает, что в Румынии мобилизация окончена, и каждый момент ожидаются военные действия. В настоящее время в Болгарии находится 10 000 немецких войск»[202].

Не осталось незамеченным и поведение сотрудников германского посольства в Москве, которые вечером 21 июня получили указание из Берлина — немедленно, не вызывая шума, уничтожить все секретные документы, вывести из строя радиопередатчик. Им предписывалось находиться в эти дни на своих квартирах, за город не выезжать, а к утру 22 июня доставить свои личные вещи в здание посольства.

Как стало известно позднее, германский посол в Москве граф Шуленбург получил тогда же указание в 4 часа утра 22 июня 1941 г. зачитать министру иностранных дел СССР важное заявление правительства Германии, которое будет передано ему по средствам связи.

Советское руководство, обеспокоенное складывающимся положением в отношениях с Германией, с целью узнать хоть какую-нибудь информацию пригласило 21 июня 1941 г. в МИД графа Шуленбурга. Послу была вручена копия заявления советского правительства по поводу нарушения воздушного пространства СССР германскими самолетами. На вопрос о причине отъезда большого количества сотрудников посольства в Германию и об участившихся случаях нарушения государственной границы СССР посол ответил, что он не информирован об этом своим правительством.

В это время советскому руководству поступает еще одно тревожное донесение с западной границы. Перебежавший на нашу сторону солдат германской армии сообщил, что военные действия против СССР начнутся в 4 часа утра 22 июня 1941 г. Непрерывно начинают поступать и сообщения от пограничников об усиливающихся на границе звуках, свидетельствующих о передвижении большого количества войск, о шуме от работающих танковых моторов, замечена и установка орудий на огневых позициях.

Таким образом, на основе всех поступивших донесений советское правительство, Наркомат обороны, Генеральный штаб, военные советы всех западных военных округов имели четкое представление о том, что сосредоточение немецких войск закончилось и нападения можно ожидать в любой момент.

Правительству необходимо было принимать определенное решение по поводу сложившейся обстановки. В Кремле в 19 часов 21 июня 1941 г. было собрано совещание, на котором присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП(б), продолжавшееся до 20 часов 15 минут.

В 20 часов 50 минут у И. В. Сталина собрался руководящий состав Красной Армии: С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, С. М. Буденный, К. Е. Ворошилов и министр иностранных дел В. М. Молотов. Совещание длилось 1 час 50 минут. Обсуждался вопрос о возможном нападении Германии и принятии срочных мер по повышению боевой готовности приграничных войск.

Предложенный военными первоначальный проект приведения войск в боевую готовность был отклонен руководителем страны. И. В. Сталин, уже ожидавший нападения Германии, не предпринимал ничего, что могло бы оттянуть начало боевых действий. Он считал, что сил Красной Армии достаточно, чтобы разгромить вторгшегося на нашу территорию противника и не допустить его продвижения в глубь нашей страны. А войск для этого и в самом деле у Красной Армии было достаточно.