Нина Данилевская - Тайна «каменного кольца»

• Название: Тайна «каменного кольца»
• Автор: Нина Данилевская
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1965

О борьбе юных подпольщиков против фашистских оккупантов, их помощи крымским партизанам рассказывается в этой повести.

Книга о защитниках Крыма в годы Великой Отечественной войны во многом перекликается с повестью "Тропою разведчиков", написанной Н.В.Данилевской в содружестве с Г.И.Северским.

---

— О чем ви? — удивился Краузе. — Ах, это... ребенок из сарай? Да, он не есть подходящий друг фрейлейн Мария. Но зачем спрашивайт? Я не гроссфатер, не опекун. — Немец засмеялся. — Действует ваш усмотрение!

«Скользкий ты, как лягушка!» — подумала, уходя, Клавдия Матвеевна и вспомнила «разнос» Краузе за невнимание к Тане. В душе она была очень довольна: наконец-то избавится от «волчонка»!

А Краузе, оставшись один, пробормотал:

— Так будет лучше. Простая швея — безвредный человек. Там скорей можно поймать золотую рыбку, чем в моей квартире.

На следующий же вечер Таня, придерживая в корзинке Никандрыча, робко постучалась в двери своей новой квартиры. Ей открыла Мария Яковлевна.

— Хочешь есть? — опросила она таким тоном, точно в появлении девочки с котом не было ничего особенного.

Таня отрицательно покачала головой. Мария Яковлевна, не уговаривая, постелила на двух сдвинутых креслах одеяло, принесла подушку. Никандрыча она устроила на коврике, поближе к теплой печке. Кот сразу улегся и довольно замурлыкал.

— До утра еще долго. Федя зайдет к тебе утром, в восемь, — сказала швея. — Что кошку принесла, хорошо. Без мышей будем. Спи! — Мария Яковлевна прикрутила фитиль лампы.

А Таня, лежа в полутьме с закрытыми глазами, думала, как удивительно, что Фред оказался связным и как хорошо, что больше не надо видеть ненавистного Краузе!

Мария Яковлевна вязала шерстяной шарф, изредка поглядывая в ее сторону. Как потом убедилась Таня, руки швеи всегда были заняты работой. Покоем и уютом веяло от бедной, но чистой комнатки.

Засыпая, Таня вздрогнула и тихо застонала. Ей показалось, что она летит с высокого обрыва.

Мария Яковлевна подошла к ней, поправила подушку, с жалостью посмотрела на худенькое личико. Ресницы бросали тень на бледные щеки.

— Диты, мои диты, бедолаги мои! — сказала женщина с певучим украинским акцентом. — Тяжко вам пришлось в лихую годыну.

...Ровно в восемь, когда Таня уже встала, а швея вышла по хозяйству, явился Федя.

Таня, понизив голос, стала жадно расспрашивать о Шурике, партизанах...

— Все сразу хочешь узнать, — засмеялся Федя. — Прыткая! А помнишь, фрейлейн Татьяна, как ты меня за человека не считала? «Вас, кажется, зовут Федя?» Помнишь?

Таня покраснела.

— Я же не знала...

— Ладно, я понимаю. Хороших людей много, Таня. Только не все и не обо всех можно говорить. Во всяком случае, твои друзья здоровы, радуются за тебя. Отдыхай пока у Марии Яковлевны. Можешь ей верить во всем.

Уходя, юноша шутливо дернул Таню за косичку.

— Не скучай, товарищ! Скоро еще увидимся.

Таня схватила его за руку.

— Федя, а о Насте можно говорить?

— Предположим. А что именно?

Таня, волнуясь, рассказала, как однажды Краузе взял ее в кафе и как там она встретила Настю, работавшую официанткой. И Тане показалось, что немец хотел выпытать сведения о Насте. Но Таня не подала вида, что знает девушку.

— Да-а! — протянул Федя. — Ты, пожалуй, права. Фашист ничего не делает зря. Но за Настю не беспокойся. Она молодец! К тому же, возможно, на днях уедет. Понятно, конспиратор? Принимайся лучше за свои новые обязанности. Ведь тебя, так сказать, официально отдали обучаться шить у мастера. Не так ли?

— Я бы с радостью, — грустно сказала Таня. — Только я, наверное, не сумею.

— Научишься! В жизни пригодится.

Вскоре после ухода Феди вернулась новая Танина хозяйка.

Они позавтракали, а потом Мария Яковлевна принялась обучать Таню несложному искусству подрубать швы.

Таня удивилась, когда швея, окончив срочный заказ, вынула из рабочей корзинки кипу тщательно выстиранного мужского белья и принялась латать рубашки, штопать носки.

— Чье это белье, Мария Яковлевна?

— Наших отцов, братьев да мужей — вот чье! — тихо ответила собеседница. — Люди родную землю защищают. Тряпьем некогда им заняться. А мы, женщины, на что? Когда руки добрым делом заняты, то и сердцу легче. Правда?

— Правда!

Мария Яковлевна нравилась Тане все больше. Очень хотелось спросить, как попало к ней это белье, но слова Феди «не все и обо всех можно говорить» останавливали ее.

...Дни на новом месте текли незаметно. Таня стала спокойней. Мария Яковлевна дала ей то, чего так давно не хватало девочке, — ласку и заботу.

Однажды вечером хлынул проливной дождь. Было уже совсем поздно, когда неожиданно раздался условный стук в дверь.

— Федя! — Таня вскочила.

Мария Яковлевна вышла в сени. Она долго не возвращалась. Таня слышала тихий разговор в темной передней. Ей показалось, что со швеей беседует не один человек. Потом входную дверь закрыли. Сквозь стенку Таня услышала шаги и голоса в соседней большой комнате.

Девочка сидела, сжавшись в комочек. Кто знает, что за люди явились так поздно? Ей почудилось, что очень знакомый голос сказал: «Ничего, пусть остается».

Скоро дверь в Танину комнату открылась, вошли Мария Яковлевна и Федя. Пальто его было мокрое от дождя.

— Здравствуй, — сказал он Тане. — Я только поздороваться. Мария Яковлевна объяснит тебе.

С этими не очень вразумительными словами Федя удалился. Таня вопросительно посмотрела на швею.

— Что объяснять-то? — поспешно отозвалась та. — Гости к соседям пришли и Федю позвали. Он к тебе зайдет.

Она, улыбаясь, вышла. Таня по давней привычке забралась с ногами в старое кресло, на котором спала.

— Гости! — шептала она. — Разве в проливной дождь в пустую комнату ходят в гости? — Она знала, что соседи давно уехали. — Нет, нет, это, наверно, друзья, наши друзья!

Сердце девочки забилось от гордости. На улице ливень, ветер, кругом страшные враги. А в тысячах таких квартир, как эта, советские люди живут, борются, готовятся к победе. И она придет, обязательно придет!

...Если б Таня могла заглянуть к соседям, то сначала подумала бы, что ошиблась: все здесь было подготовлено к вечеринке. На столе, покрытом чистой скатертью, стояло угощенье, правда, довольно скудное. Но ведь в войну пиров задавать не на что.

На тарелках были разложены тонкие ломтики хлеба, жареная рыба. Уютно кипел самовар. Даже бутылка вина красовалась на видном месте. Принимал «гостей» немолодой худощавый человек с бородкой клинышком, комиссар партизанского отряда Капустин.

— Все собрались? — спросила Настя Кудрявцева, когда места за столом были заняты.

— Все, товарищ комсорг!

— Тогда считаю заседание подпольного комсомольского бюро открытым.

Сощурив по привычке синие глаза, Настя Кудрявцева стала рассказывать о деятельности комсомольцев города за последнее время, о планах на будущее.

— Сейчас срочное сообщение сделает от имени командования партизанского отряда товарищ Капустин, — добавила девушка.

Комиссар встал.

— Шифровку удалось прочитать. Надо срочно послать связного к севастопольцам. К сожалению, несколько дней тому назад рация отряда вышла из строя. У нас нет радиосвязи ни с Севастополем, ни с Москвой. А дело, повторяю, очень срочное. Командование отряда решило послать связной секретаря бюро Кудрявцеву. Она дала согласие.

Комиссар ласково взглянул на девушку.

— Лучшей кандидатуры быть не может. Настя человек осторожный, опытный. Мы полностью ей доверяем. Да и у немцев она пока вне подозрений. «Официантка» в кафе! — он горько усмехнулся. — На время ее отсутствия партийная организация рекомендует поручить руководство комсомолом Жене Медведеву, заместителю Насти. Есть вопросы?

Медведев поднял руку. В этом собранном, волевом юноше трудно было бы теперь узнать прежнего добродушного, рассеянного приятеля Лени.

— Давай!

— А если?.. — Медведев слегка замялся. — Если Насте все-таки не удастся?

— Тогда пойдет тоже член бюро, Леня Росинкин. Он здесь не присутствует, так как ему слишком опасно показываться сейчас в городе. Еще вопросы?

— У меня! — Красивая девушка, по имени Оля Сергеева, сидевшая рядом с Настей, вскинула глаза на Капустина. — Какое задание должны выполнить связные?

— Связные об этом знают, — суховато сказал комиссар. — Докладывать на бюро нет надобности.

— Я только потому спросила, — огорченно сказала Оля, — что мне бы тоже хотелось пойти связной.

— Это не нужно, — комиссар тепло улыбнулся. — Я знаю о вашей дружбе с Настей, но за нее не бойся — все продумано. А для пользы дела Насте даже лучше временно исчезнуть из города.

Оля испуганно посмотрела на подругу, но промолчала.

— Ну, друзья, — Капустин широким жестом хлебосольного хозяина обвел накрытый стол, — прошу чаевничать. Налей нам, Настенька!

Настя подсела к самовару. Бутылку с вином Федя с комическим вздохом убрал «до после войны». Молодежь оживилась, послышались шутки, смех.

Оля, видно, тоже не могла быть долго серьезной. Кокетливо покачивая красивой головой, она обратилась к Феде:

— Здорово придумали провести здесь собрание, да еще такое «вкусное»! Кому мы обязаны?

— История умалчивает! — скромно ответил юноша. — Впрочем, могу принять от восхищенных посетителей благодарность. Действительно здорово, что мои давние знакомые Михайловы сбежали в связи с нехваткой продуктов в селение, а ключ от комнаты оставили мне.