Генри Мортон - От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла

• Название: От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37933-0

«Я с упоением шептал вслух волшебные имена — Тарс, Эфес, Филиппы, Коринф, Антиохия, Иконий, Саламин, Пафос! В моих ушах они звучали небесной музыкой. И я подумал, какое это счастье: стоять на палубе в утреннем сумраке и предвкушать грядущее приключение — долгое путешествие по Древнему миру, где некогда шествовал апостол Павел»

(Генри В. Мортон).

---

С того самого момента и вплоть до 635 года христиане сохраняли пустырь на месте бывшей иудейской святыни. В византийскую эпоху сюда свозили мусор со всего города. В результате, когда мусульмане захватили Иерусалим и халиф Омар пожелал взглянуть на место, где некогда стоял величественный Храм Соломона, ему пришлось чуть ли не ползком пробираться сквозь горы мусора. Вокруг царило такое запустение, что даже священная скала Сахра[9] отыскалась не сразу.

В конце концов ее обнаружили погребенной под толстым слоем городских отходов. Халиф произвел ритуальное очищение скалы и велел возвести на этом месте мусульманскую мечеть. Арабы, как могли, исполнили приказ повелителя: на месте древних развалин выросло примитивное здание, в котором древние колонны поддерживали надстройку из деревянных балок и брусов. Пилигрим Аркульф описывал его как «огромное квадратное сооружение отвратительной формы». Со временем византийские архитекторы заменили святилище на великолепное здание восьмиугольной конструкции, которое венчает золотой купол. В таком виде мечеть сохранилась до наших дней.

Наверное, только на Востоке, в самом священном его месте, возможно такое — чтобы время было не властно над творением рук людских. Купол Скалы нисколько не изменился с 688 года, когда византийцы создали этот шедевр для арабов. Именно таким его увидели крестоносцы, которые разбили свой лагерь неподалеку и даже держали боевых скакунов в подземных «Конюшнях Соломона». И на протяжении веков на здании мечети лежит тень более древнего святилища — Храма Иеговы. Того самого, в котором Иисус беседовал со своими учениками, а юный Савл набирался премудрости под руководством рабби Гамалиэля, в котором Стефан бросил вызов Синедриону, а Павел вещал перед разъяренной толпой о жертве Иисуса Христа и пути спасения для человечества.

8

Так уж получилось, что ночь перед отъездом из Иерусалима я провел за городом. Благодарить за это следовало Джона Уайтинга и его маниакальную страсть к пикникам. Этот человек определенно мог претендовать на звание гения пикников. Во всяком случае, я не встречал никого, кто мог бы потягаться с Уайтингом в организации вечеринок на лоне природы.

Он часто и подолгу жил с бедуинами в пустыне, а потому умел (и любил) готовить пищу и поглощать ее под открытым небом. Наблюдая за Уайтингом в такие моменты, я начинал понимать, почему, невзирая на разницу в происхождении и воспитании, арабы воспринимают его как своего. Думаю, все дело в особом таланте: Уайтинг, как и Буркхардт, Даути и Лоуренс[10], обладал способностью маскировать собственную национальность.

Все пикники, которые устраивает мой приятель, подчиняются ряду строгих правил. И первое из них: никто из участников не должен знать о месте проведения мероприятия.

Обычно гости собираются в назначенное время в условленном месте, не имея ни малейшего представления, куда их сегодня повезут — на берег Мертвого моря или в долину Шарон. Затем появляется Джон Уайтинг на машине и возглавляет безумную гонку с препятствиями по каменистым холмам Иудеи. Долгая езда, как правило, завершается на каком-нибудь живописном утесе, где уже суетятся слуги-арабы. К моменту прибытия гостей они успевают развести костер, очистить площадку от камней и застелить ее дорожными ковриками.

В этот вечер все происходило привычным образом: мы стартовали на закате и несколько миль ехали по Вифлеемской дороге, затем свернули направо, на проселочную дорогу, и вскоре прибыли на место. Сегодня это был холм, откуда открывался замечательный вид на Иерусалим — город лежал в нескольких милях под нами и напоминал масштабную модель на столе архитектора.

Примерно четверть часа мы молча любовались фосфоресцирующим послесвечением, которое порождает догорающий закат над поверхностью Мертвого моря. Был тот мистический час — не ночь и не сумерки, — когда весь мир затихает и окрашивается фантастической, неземной красотой. Затем ночная тьма внезапно обрушилась на холмы, и Иерусалим у нас под ногами расцветился крошечными, с булавочную иголку, огоньками. Сверху четко различались границы новых районов, усеянных тысячами тлеющих светлячков. На их фоне выделялся темный квадрат — это был притаившийся за своими стенами Старый город. Весь остальной мир лежал погруженным в глубокую фиолетовую тьму.

В костре потрескивали колючие суковатые поленья, и красноватый отблеск ложился на простодушные лица арабских слуг. Уайтинг тем временем нанизывал мясо на заготовленные шампуры. Вскоре над нашей стоянкой разнеслись дразнящие ароматы, и, доложу я вам, это был самый лучший кебаб, который мне доводилось пробовать в своей жизни. Хозяин попотчевал нас куриными потрохами — традиционным блюдом бедуинов — и куриными ножками, которые сохраняли запах и привкус походного костра. За ними последовали сахарные финики, арабские национальные сладости и превосходное вино.

Пятнадцать человек сидели, сытые и разомлевшие, вокруг огня.

Под конец Уайтинг вместе со слугами подал нам кофе, заваренный по особому рецепту бедуинов: в напиток добавляется пряная трава под названием хайль[11], благодаря чему кофе приобретает особый жгучий вкус.

— Присядьте и расскажите одну из своих арабских историй, — попросил кто-то из гостей.

— Хорошо, — согласился Уайтинг. — Это будет рассказ с моралью — как, впрочем, и большинство арабских историй.

Он уселся у костра, как делают кочевые бедуины, и принялся рассказывать, по ходу дела переводя с арабского на английский.

Давным-давно жил-был царь, который возжелал захватить некий город. Он призвал к себе главного визиря и повелел ему отправиться в тот край под видом паломника. Так сказать, провести предварительную разведку. Визирь прошелся по базарам того города и заглянул в лавку, где торговали едой. «Я хотел бы купить у тебя хлеба», — обратился он к хозяину лавки. Но тот ответил: «Сожалею, уважаемый, но мой хлеб зачерствел. Зато у моего соседа прекрасный свежий хлеб». Тогда визирь попросил оливок. «Увы, — вздохнул хозяин, — и оливки у меня неважные. Зато у моего соседа отличные жирные оливки». После этого великий визирь вернулся домой и доложил своему царю: «О мой повелитель! Нам не по силам завоевать этот город».

Прошло десять лет, и царь повторно отправил визиря на разведку. Тот снова отправился на базар прикупить хлеба. «О, господин, — возопил торговец, низко кланяясь и довольно потирая руки, — вы правильно сделали, что обратились ко мне. У меня самый лучший в городе хлеб. Да и оливки лучше, чем у остальных… не говоря уж о сыре». Визирь вернулся в родной город и сказал царю: «О повелитель, время настало! Теперь мы сумеем завоевать этих людей, ибо ныне нет промеж них дружбы и единодушия».

— Еще! Еще! — потребовали слушатели.

— Хорошо, — откликнулся Уайтинг. — Я расскажу вам, как было изобретено вино. Это случилось в незапамятные времена, когда Адам и Ева жили в райских кущах. Все у них было, но Еве не нравилось безделье мужа. Ее раздражало, что он целыми днями слоняется по саду и не делает ничего. И однажды она сказала ему: «Почему ты все время торчишь в саду? Сходил бы, посмотрел, что делается в большом мире. Если б я была мужчиной — сильным, уверенным в себе, то мне было бы стыдно сидеть здесь день-деньской. Неужели у тебя нет никакой тяги к приключениям?»

Итак, Адам — чтобы избежать упреков Евы — ушел из Райского сада и отправился бродить по миру. Там он обнаружил не виданное ранее растение — называлось оно виноградом. На лозе висели гроздья маленьких зеленых ягод. Адам собрал их и понес показать Еве. Женщина попробовала виноград, и он ей понравился. Возликовал Адам и решил ухаживать за виноградом — пусть жена порадуется. Но однажды он пришел к своей лозе и увидел, что листья на ней пожелтели и пожухли. Немудрено, ведь дул хамсин[12] и растениям не хватало влаги. Пока Адам думал, где раздобыть воду, мимо пробежала обезьяна. Адам поймал ее, убил и освежил с помощью ее крови увядающий виноград. Некоторое время спустя беда повторилась. На сей раз мимо проходил павлин. Адам убил птицу и использовал ее кровь для полива. И в третий раз он пришел к своему винограду и увидел, что тот засыхает. Мимо проходил лев, и Адаму пришлось побороться с царем зверей. Но в конце концов он победил, выпустил изо льва кровь и полил умирающее растение. На четвертый раз виноград выглядел уже лучше, но все равно страдал от жары и засухи. Пока Адам размышлял, как помочь беде, мимо пробегал дикий кабан. Убил и его Адам и полил его кровью виноград. Наконец засуха миновала, а тем временем и виноград созрел.

На лозе появились крупные красные ягоды. Собрал их Адам и побежал с ними к Еве. Та увидела мужа и закричала: «О Адам, что случилось? Ты поранился? У тебя кровь на руках». «Нет, это не кровь, — ответил мужчина. — Это сок винограда, который я поливал кровью». Им обоим так понравился напиток, что Ева стала заготавливать его впрок в глиняном горшке. Так было изобретено виноградное вино.