Ольга Романовская - Лепестки и зеркало

• Название: Лепестки и зеркало
• Автор: Ольга Романовская
• Жанр: Фэнтези

2 книга серии.

Убита молодая содержанка. Казалось бы, дело ясное: либо ограбление, либо преступление на почве ревности. Только ничего не пропало, а тело жертвы посыпано лепестками роз и зеркальными осколками. И она лишь первая в череде убийств с одним и тем же почерком.

---

Романовская Ольга Лепестки и зеркало

(2 книга цикла "Тени над Сатией")

   Глава 1. Случай в предместье.

   Лёгкий ночной ветерок играл с занавесками.

   Окно было открыто, и мягкий свет полумесяца лился через него в комнату. Обстановка её свидетельствовала о достатке владелицы: вряд ли бедная женщина украсит спальню фарфоровыми безделушками и бронзовыми подсвечниками. Впрочем, половина этого была настолько безвкусной, а всё - настолько ярким, что в голову наблюдателя невольно закрадывались сомнения: а не случайным ли путём нажито богатство? Потомственные аристократы обычно обладали вкусом или хотя бы не скупали содержимое антикварных лавок в таком количестве.

   На полу, возле туалетного столика, лежала молодая женщина. Волнистые тёмные волосы эффектно, в духе любовных романов, разметались по цветастому ковру. Лица её не было видно: его скрадывала тень.

   Свечи не горели, так что единственным источником света в спальне служило окно.

   Тускло поблёскивали кольца на длинных холёных пальцах. То ли они вправду были так бледны, то ли во всём была виновата луна, но пальцы казались неестественно бледными, бескровными. Как, впрочем, неестественной выглядела и поза молодой женщины.

   На первый взгляд, она просто заснула, но, приблизившись, привыкнув к скудности освещения, наблюдатель понял бы, что что-то не так. Хотя бы с тем, как запрокинута голова.

   Выйдя из сумрака, балансируя на границе света и тьмы, мужчина склонился над распростёршейся на полу женщиной. Приложил руку к сонной артерии, вздохнул и приподнял её голову. Она болталась, как у куклы, свёрнутая на бок.

   Мужчина усадил женщину за туалетный столик, достал из-за пазухи камень и разбил зеркало. Осколки градом посыпались на умершую, десятками поверхностей отразив её побледневшие губы и кровоподтёки на лице, шее, груди. Их будто искололи тупым коротким предметом, или жертва защищалась, не позволяя нанести глубокие удары. Нет, впрочем, один всё же был - в плечо, у самого основания шеи.

   Отряхнувшись от мелких осколков, мужчина вновь скрылся в полумраке, вернувшись с дорожной сумкой. Подобные носили военные и путешественники.

   Щёлкнули ремешки - и на голову женщины посыпался листопад из засушенных розовых лепестков.

   Улыбнувшись, мужчина достал из кармана носовой платок и тщательно вытер всё, к чему прикасался. Хотя особой потребности в этом не было: он пришёл в перчатках.

   Не успокоившись этим, мужчина откупорил какой-то пузырёк и побрызгал себя его содержимым. Немного распылил и над телом.

   Запахло уксусной эссенцией, но ветер быстро проветрил комнату.

   Убедившись, что ничего не забыл, мужчина повернулся спиной к убитой.

   Захрустело зеркало под ногами. Потом всё стихло.

   А внизу фонарщик затеплил фитиль светильника, зевнул и посторонился, попуская припозднившуюся компанию.

   Утром, не дождавшись звонка, горничная, напевая что-то себе под нос, поднялась в спальню госпожи.

   День был погожий, солнечный, такой, что так и хотелось распахнуть все окна, раздвинуть шторы, и пустить его в дом.

   Предместье Сатии, второго по величине города королевства Тордехеш, пробудилось от сна. Замелькали человеческие силуэты за рядами стриженых кустарников и благоухающих клумб. Зацокали копыта лошадей по мостовой. Заскрипели колёса экипажей: ночные гуляки возвращались домой.

   В этом зелёном местечке селились отнюдь не представители третьего сословия: его избирали для загородных домов многие именитые горожане. Селились здесь и маги, слывшие большими ценителями уединения, иногда столь необходимого для работы, и дамы полусвета. Словом, шансы встретить на улочках бедно одетый люд были невелики, разве что кто забрёл сюда по рабочей надобности: угольщики, трубочисты, столяры, плотники и прочие представители славных профессий.

   Дом, по лестнице которого сейчас поднималась горничная, стоял в той части предместья, где любили бывать представители первого сословия. Двухэтажный особнячок притаился в глубине сада, разбитого и подстриженного по последней моде. За ним ухаживал садовник, дважды в неделю приходивший поливать растения и следить за их ростом.

   Каждое утро горничная срезала в саду цветы и ставила в вазу у изголовья постели: госпожа любила вдыхать их запах. Вот и сейчас в руках у женщины был букет из пяти алых роз.

   Горничная постучалась и, не дождавшись ответа, вошла, плотно притворив за собой дверь. Удивилась, что постель не тронута: госпожа ночевала дома, и шагнула к прикроватному столику.

   Громкий вскрик сорвался с губ, когда она увидела тело у туалетного столика. Розы выпали из рук.

   Не переставая кричать, горничная ринулась вон. Её трясло, как в лихорадке.

   Не на мгновенье не останавливаясь, она выбежала из дома, пронеслась по саду, бередя тишину прекрасного летнего утра, хлопнула калиткой и припустила по улице.

   Заприметив скучавшего солдата, горничная подскочила к нему, ухватила за руку и судорожно вымолвила:

   - Там... там... Убийство!

   Больше бедняжка ничего не могла сказать, зайдясь в истерике. Её кое-как отпоили первачом, а солдат, убедившись, что она не врёт, доложил обо всём капралу. Тот немедленно послал за следователем, велел оцепить дом и согнать всех слуг на кухне. Сам же остался сторожить хладный труп любительницы роз.

   Дознаватель подъехал через час. Позёвывая в кулак, соскочил с коня, мысленно проклиная работу и Главного следователя Следственного управления Сатии, баронета Ольера ли Брагоньера, который, узнай о нарушении трудовой дисциплины, без разговоров одарил бы его взысканием. А нарушить её хотелось: отправить вместо себя в предместье кого-то из молодых: пускай опыта набираются. Но нельзя - дело отписано ему.

   Брагоньер славился принципиальностью и неподкупностью. И тяжёлым характером беспристрастного блюстителя закона, живущего ради долга и торжества закона. Верный муж и любовник правосудия, он недаром был выбран Его величеством одним из инквизиторов - людей, безжалостно уничтожавших тёмных магов и, попутно, наказывавших сочувствовавших им людей. Скольких уничтожил Брагоньер, следователь не знал: работа инквизитора не выставлялась напоказ, но Сатия полнилась слухами о деле метаморфа - гоэта Гланера Ашерина, за которым соэр - так официально именовали любого работника королевской судебной системы среднего и высшего звена - гонялся по всему Тордехешу.

   В коридорах управления тайком, чтобы не слышал Главный следователь, шептались о его сделке с неким некромантом - неслыханная вещь для такого принципиального человека! - ради оживления некой скромной гоэты. Рассказы эти распустили судебные маги, принимавшие непосредственное участие в поимке метаморфа. А масла в огонь подлила обиженная на Брагоньера боевая магичка Нора. Она злилась на соэра за то, что тот отправил её целый год работать в Лицензионной конторе, в отместку намекая, что не такой уж он непробиваемый и холодный. "Я же не слепая, - хихикала Нора, - видела, как он с ума сходил. И не от чувства невыполненного долга".

   Но Брагоньер быстро пресёк подобные разговоры, недвусмысленно намекнув, что длинный язык не красит профессионального мага. Если же Нора ведёт себя, как гоэта, то ей надлежит понизить степень. Разумеется, расставаться со своей первой магичка не желала, поэтому предпочла зарыться в ненавистную бумажную работу.

   Да, говорили, что после истории с метаморфом Брагоньера видели на театральном представлении в обществе дамы - той самой гоэты, несправедливо обвинённой им в серии убийств, а потом едва не заплатившей жизнью за согласие стать приманкой для метаморфа. Но вёл он себя, как обычно, строго следуя этикету, за спутницей не ухаживал и больше с ней нигде не появлялся, так что разговоры о пробитой броне соэра постепенно затихли.

   Войдя в дом, следователь первым делом поднялся наверх, взглянуть на тело потерпевшей. Склонившись над женщиной, долго, внимательно рассматривал её и поинтересовался:

   - Здесь ничего не трогали?

   - Никак нет, господин соэр, - отрапортовал капрал.

   - Прекрасно. Имя, фамилия убитой известны?

   - У служанки нужно спросить.

   Следователь промолчал: сейчас его больше интересовала картина преступления. Странная, в духе романов.

   Врач установит время смерти, но и так видно, что женщина убита задолго до рассвета. Об этом также свидетельствовал гребень, лежавший неподалёку от руки жертвы.

   Женщина в пеньюаре - готовилась ко сну.

   Напали сзади, ухватили за горло, - едва заметные следы на шее, чуть ниже сломанных позвонков - но жертва вырвалась. Тогда преступник нанёс ряд ударов специфическим колющим предметом. Не ножом : нож входит в тело иначе, характер ран иной. Тут подойдут ножницы, стамеска, иной слесарный инструмент или даже шило.