Кристиан Жак - Запретный город

• Название: Запретный город
• Автор: Кристиан Жак
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8189-1626-2

Древний Египет времен правления Рамзеса II Великого. Поселок мастеров: гончаров, ваятелей, художников, называемый Местом Истины, охраняется надежнее, чем многие тайны фараона. Люди, украшающие гробницы Долины Царей, живут по своим законам, не любят чужаков и хранят секреты более древние, чем сами пирамиды. «Охочих до тайн Места Истины немало, и среди них хватает таких, что хорошо заплатили бы за любые откровения на этот счет». Есть и такие, кто готов пролить кровь невинных ради малейшей возможности прикоснуться к тайному знанию. И те, кто готов жертвовать счастьем, любовью, жизнью, защищая обитель. Так, однажды ночью гибнет охранник запретного селения. И уже ничто не может остановить странных и страшных, загадочных и непредсказуемых событий, безумных страстей и невероятных последствий преступления…

---

— Ну, спасибо за совет. Удружил.

— Братство дало мне новое имя: Нефер. И ты… ты, конечно, еще не знаешь — я женился.

— Ну?.. Хороша?

— Ясна… она, видишь ли, женщина такая… тонкая. Приемный суд допустил ее в Место Истины.

— Вот ведь везение — и все тебе! Небось семь помощниц богини Хатхор над колыбелькой твоих детей склонялись. И на подарочки не поскупились. А работу тебе какую дали?

— И этого я сказать тебе не могу.

— Ну и дела… Короче, меня для тебя больше нет.

— Жар…

— Уходи отсюда, Нефер Молчун. Уж лучше я один побуду. Да и не один — вон сторожа. Они, правда, как ты — тоже слова не вытянешь. Но хоть друзьями не прикидываются.

— Имей терпение. И веру. Ты услышал зов, значит, судьи тебе не откажут. Нефер протянул руку к плечу Жара. — Я в тебя верю, друг. И знаю, что в тебе живет такой огонь, который спалит все преграды.

Когда Нефер уходил, Жар с немалым трудом сдержал желание увязаться за ним и все-таки просочиться в селение; ну тогда уж точно бы выгнали. И навсегда.

Уже солнце клонилось к закату, когда соизволил появиться один из судей. Мышцы Жара напряглись, словно ему предстоял смертельный бой.

— Мы приняли решение, — объявил судья. — Мы принимаем тебя во внешнюю артель, которой управляет гончар Бекен, начальник всех помощников. Явишься к нему, и он даст тебе задачу, которую ты должен выполнять.

— Внешняя артель… Что это значит?

Судья удалился. И двое мастеровых за ним.

— Послушайте… Вы же так ничего толком и не объяснили…

Стражник в воротах решил вмешаться:

— Тихо ты! Решение тебе сказали, и ты должен его принять. А если нет, шагай отсюда и чтоб больше не появлялся. Но, скажу я тебе, внешняя артель — это совсем не плохо. Подберешь себе место по вкусу: можешь стать гончаром, дровосеком, прачечником, водоносом, садовником, рыболовом, хлебопеком, мясником, пивоваром или обувщиком. Весь этот народ вкалывает, чтобы мастеровые в Месте Истины благоденствовали. И все довольны. Да и я сам, и напарник мой, товарищ по службе при вратах, мы тоже люди внешнего.

— Ты не назвал ни рисовальщиков, ни художников.

— Ну, те трясутся над своими тайнами внутри стен… А что хорошего? Что они, счастливее? Или богаче? Корпят над своими поделками с утра до ночи — и так, считай, всю жизнь. А тебе, можно сказать, повезло. Если не сваляешь дурака. Уж можешь мне поверить. Угодишь Бекену-горшечнику — и будешь как сыр в масле кататься.

— А где этот Бекен живет?

— На самом краю возделанных земель — домишко такой, и хлев при нем. Грех, конечно, роптать, но… Он, знаешь… такой паршивец — подумать только: всерьез верит, что каждый помощник метит на его место. Хотя… Может, не так уж он и не прав… Однако ты не верь его словам и бойся, когда он копытами зацокает. Бекен, он сволочь и подлец, самый что ни на есть скот, и на этом своем месте не просто так оказался. Невзлюбит, так и рога обломает, и со свету сживет.

— А вот если кто во внешней артели, так ему что? В братство уже нельзя?

— Внешнее так оно внешнее и есть. Не высовывайся и лопай, что дают. Покамест ночевать тебя пустят в какую-нибудь мастерскую. Потом домик у тебя среди возделанных земель выстроится, а там и жена-красавица сыщется, ну и деток понаделаешь. В прачечники не ходи — работка нудная и трудная. Лучше уж рыбаком или пекарем. Те, если задница похитрее, утаивают часть улова или свежего хлеба: зачем писцу или мытарю все знать? На что лишние хлопоты добрым людям? А ты уводишь эти, так сказать, излишки, а барыш себе оставляешь. Свой.

— Ну, я пошел к этому Бекену.

— Лучше не ходи.

— А чего?

— К своему личному покою Бекен относится трепетно. А рабочий день кончился — ну не хочет он, чтобы его нагружали. Подумай сам: отдыхаешь — и вдруг заявляется невесть кто и невесть откуда. Тут взвоешь — так бы и прибил надоеду! Может, он тебя и не грохнет, но зло затаит. Иди лучше спать — завтра еще на этого красавца наглядишься.

Жару захотелось ударить этого охранника, а потом вдребезги разнести ограду запретной деревни. Молчуна, эту курицу мокрую, Нефером сделали, а его, хотя он услыхал зов, и такой мощный, выкинули к помогалам вовне, маяться и гнить — как последнего недоноска!

Отвергнутый, оскорбленный, униженный — ну что делать, если с тобой так обошлись?! Если так рвешься, а тебя и на порог не пускают? Стереть с лица земли это клятое место — не доставайся же ты никому!

Стражник уселся на свою циновку, и видно было, что глаза у него слипаются. Жар слышал, как далеко, в деревне, смеются дети, судачат женщины, о чем-то болтают парни и толкуют солидные мужи. Жизнь переместилась в селение. А за ее оградой никаких признаков жизни заметно не было.

Кто ж они такие, эти существа, допущенные к тайнам Места Истины? За что им такая благодать? Чем они так угодили приемному суду, что судейские их приняли? Что у них за качества такие? Из всех этих типов Жар одного только Нефера Молчуна видел, и уж на него-то Жар ничуть не похож.

Воевать, значит, придется только своим оружием. Какое там оружие — голые руки. И никто не поможет, а все эти советы со стороны — отрава. Но сдаваться Жар не собирается.

И он направился к опустевшим мастерским, зная, что страж следит за ним краешком глаза. Стоило бы, наверное, забраться в ту или иную мастерскую, но Жар двинулся дальше, чтобы уйти из поля зрения часового. И стал огибать холм, стараясь, чтобы песок из-под ног не осыпался, и двигаясь бесшумно, как пустынная лисица.

Раз уж братство выпихнуло его к помогалам, делать нечего. Надо показать им всем, на что он способен.

24

Старший предводитель колесничих Мехи все никак не мог наиграться с тоненьким золотым ожерельем и то и дело притрагивался к милому сердцу украшению. В самом деле, получив эту игрушку, он стал вхож в высшее фиванское общество. Не будь у него золотого ожерелья, не стали бы его зазывать на самые пышные пирушки, где ничего не стоит втереться в доверие к любому, даже самому влиятельному вельможе. Тем более в подпитии. Мало-помалу плелась паутина, коей предназначено превратиться в прочный шатер, который накроет богатейший град бога Амона. И Мехи станет тайным вождем этого города.

Первое решение напрашивалось само: надо поставить на место, нет, обойти фиванского градоправителя. Этот мелочный самодур, помыкавший своими домочадцами, ввязался в склоку противоборствующих клик, не имея на примете никаких долгосрочных целей. Пока дуралей будет истощать себя в бесплодной борьбе и выставлять напоказ свою глупость, Мехи расставит своих дружков по местам и мало-помалу под его присмотром окажутся самые разные участки власти. И все будет схвачено.

Звучит многообещающе, ничего не скажешь, но сердце этим не удовлетворится. Главное ведь что? Да, конечно же, тайна Места Истины, которую ему — единожды! — дано было созерцать. И которой он намерен во что бы то ни стало овладеть. Окажись светоносный камень в его руках… Что ему тогда фараон? Тогда он сам станет во главе Египта.

Уже давно Мехи подозревал ремесленников Места Истины в утаивании многих чудес, которыми вправе наслаждаться лишь самодержец, и никто другой. С этой исключительностью будет покончено. Египет получит новое оружие, сокрушит своих противников и еще больше расширит свои пределы. Ни о чем подобном престарелый Рамсес уже не думал.

На его месте Мехи ни за что не пошел бы на мир с хеттами. А дождался бы дня, когда бы ему доложили, что сосед оплошал, и извлек бы выгоду из слабости давнего недруга. Он сокрушил бы хеттов и создал бы могучее войско, такое, чтобы его страна могла навязывать свою волю всем соседям. А что мы имеем вместо величественной политики завоеваний? Смешно сказать: фараон постепенно усыпил свою страну и вверг ее в затхлый мир, а верховные военачальники если о чем и грезят, так лишь о списании в запас, ибо фараон наделяет удалившегося на покой отставника небольшим имением в сельской местности, неподалеку от одной из столиц. Плакать хочется: сколько еще терпеть такое бездарное управление?!

— Не желаете ли выпить чего-либо освежающего? — обратился к Мехи виночерпий.

— Плесни того белого вина из оазиса.

Слуга предложил старшему предводителю обмахивать его опахалом, чтобы молодого военачальника освежало не только вино. Что ж, и в самом деле так еще приятнее смаковать дорогой напиток. Заполучить для своего стола такое вино из винограда лучшего урожая — дельце непростое. Но Мехи без труда договорился с виноградарем, поставлявшим свою продукцию во дворец, и тот, не убоявшись возможной кары, зато к немалой своей выгоде, продал ему пару бочонков. Вот и имеем то, что имеем. То, что заслуживаем.

Не состоит ли умение жить, лучше даже сказать, высшее искусство в накоплении разнообразных, особливо же порочащих, сведений о разных особах, с тем чтобы выложить подходящие сведения в удобную минуту? И извлечь заслуженную выгоду, присовокупив некоторые заранее заготовленные и остроумные придумки, вполне правдоподобные. А как иначе удалось бы Мехи обойти по службе многих молодых военных, как ровесников, так и тех, кто постарше и поопытнее, знавших и умевших поболе? Но у них не было ни смекалки, ни сноровки. Вот и плетутся в хвосте у Мехи. И поделом.