Николай Сташек - Через все испытания

• Название: Через все испытания
• Автор: Николай Сташек
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: О войне
• Год: 1986

Повесть о комсомольцах двадцатых-тридцатых годов, прошедших подготовку в организациях Осоавиахима и отважно сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны. В центре книги — образ Михаила Горнового, прошедшего путь от курсанта военного училища до командира дивизии, генерала.

Для массового читателя.

---

— И я о том же, — невозмутимо подтвердил Колосов.

— Гаси! — оттолкнул комбат фонарь.

Сбросив с плеч накидку, Березин посмотрел в сторону села.

— Где же Бобров? — спросил он.

Колосов не успел ответить. Закричал радист:

— Товарищ комбат! Вас Бобров.

Ротный доложил, что вышел на окраину села и что немцы всполошились. Их подразделения занимают оборону, а в глубине населенного пункта слышно завывание буксующих машин. Там же рычит танк.

— Машины — дело ясное. Их тут может быть тьма-тьмущая. Склады. А вот танки, откуда они здесь? — поднял комбат на Колосова глаза, но, вспомнив о том, что замысел основан прежде всего на внезапности, не стал ожидать ответа.

— Быстрее давай сигнал! Уточни еще раз: первой роте к станции с юга, роте Микитенко атаковать со стороны водокачки, роте Боброва захватить пакгаузы.

* * *

Прошло несколько минут, и долину пропороли длинные пулеметные очереди, вслед за которыми в небе рассыпались гроздья нескольких сигнальных ракет.

— Готовы поддержать атаку? — спросил комбат у капитана Дедкова. — Будь начеку.

Как только подразделения бросились в атаку, село загудело: крики, стрельба, взрывы, особенно частые близ водокачки, куда направился с ротой Микитенко начальник полковой разведки капитан Соловей. «Видать, прорвался к лагерю пленных», — подумал комбат.

— Подготовить роту к стрельбе в направлении водокачки! — приказал он Дедкову.

Березин вместе со своим штабом и артиллеристами спустился в село и пошел вслед за ротой Боброва. За селом послышался грохот танка. Офицеры беспокойно переглянулись, а Колосов, выплюнув цигарку, прохрипел:

— Кажись, амба!

Поняв, что танк вот-вот вынырнет из-за угла, Березин приказал всем залечь за канавой, а сам, оставаясь на обочине дороги, с раздражением бросил стоявшему рядом артиллеристу:

— Где же твои?!

Чернов не успел ответить комбату. Танк, не снижая скорости, приблизился вплотную. Он остановился лишь в то время, когда от него на людей хлынуло гарью солярки. Кто-то из-за канавы крикнул:

— Наш это! Тридцатьчетверка!

Березин оглянулся. За канавой, вскочив на ноги, продолжал выкрикивать те же слова молоденький лейтенант-артиллерист. Наконец замолчал, но рот так и не закрыл, словно застыл на слове «наш!».

* * *

Комбат и сам понял, что танк наш. «Но сюда-то он как?» — не мог понять. А в это время в густой пыли, обогнавшей намертво застопорившую броню, тупо лязгнуло металлической плитой. В лобовом люке показалось багровое, с мазутными подтеками лицо танкиста. Парень чуть ли не двухметрового роста, косая сажень в плечах, шагнул к Березину и, неуклюже бросив к виску тяжелую руку, представился:

— Механик-водитель Иван Приступа!

— Иван? Приступа?! И правда наш! — Комбат шагнул навстречу танкисту. — Откуда?

Танкист тяжело выдохнул, оглянулся на незаглушенный танк.

— После атаки пошли мы в разведку и оторвались от своих. Темень, хоть глаз выколи. Заблудились. Выскочил наш командир, стал карту подводить, значит, чтобы совпала по ориентирам, за ним и заряжающий. Командира орудия еще при атаке убило. Дай, думаю себе, пока они там, схожу по нужде. Только высунулся из люка, как меня шибануло по башке. Черти запрыгали перед глазами. Вон она, — Иван схватился за шишку выше темени. — А когда открыл глаза — уткнулся носом в дуло нагана.

— А дальше? — торопил Ивана комбат.

Приступа дернулся широкими плечами, по-мальчишески шмыгнул носом.

— За танком раздались выстрелы, а потом из темноты послышалось: «Иван! Разверни к своим!». А как развернуть, когда он дуло то под нос сует, то в затылок тычет? — Приступа вновь умолк, поглядывая исподлобья по сторонам.

— Понятно.

— Снаряды, патроны выбросили, обнюхали, чтобы ничего не осталось. Боялись. А все же четыре снаряда и целых пять дисков не нашли. Были упрятаны командиром, как его личный НЗ. «До этих не соваться. Это если уж…» — предупреждал он. Никто и не совался. А потом я хотя и трясся, но на них надеялся. Все думал, что наши обязательно подойдут, а они прошли где-то стороной. Их-то фрицы и учуяли. Забегали поганцы, заорали: «Шнеллер! Шнеллер!». А тут гляжу, пехота, своя! — У Ивана загорелись глаза. — Вот когда пригодились и снаряды, и патроны. А потом вон, — солдат махнул рукой в сторону танка. — Того, который торчал в башне да покрикивал, удалось пырнуть. Валяется на днище.

Березин только теперь увидел, как обильно обрызгана кровью броня, а гусеницы и катки залеплены зелеными ошметками изорванных фрицевских мундиров. «Вот наделал мешанины», — подумал он.

Танкист посуровел, на скулах задвигались желваки.

— Командира да заряжающего отыскать бы… Где-то тут они. Не иначе как по ним тогда стреляли за танком, — посмотрел он комбату в глаза.

— У фрицев здесь танки есть?

— Что вы! Одна охрана.

— Тогда выбрось это дерьмо — и на станцию. Там наши. Помоги.

Иван бросился через лобовой люк внутрь танка и, крутанув на месте, дал полный газ к станции. Уж очень хотелось ему помочь своим, но не успел. Бобров внезапным ударом овладел пакгаузом.

Как только батальон выполнил задачу, разведчик поспешил навстречу командиру полка.

— Позвольте доложить, — обратился Соловей к Горновому, шедшему со штабом в голове колонны главных сил.

— Докладывай.

— Пленных было действительно около двух тысяч. Половина уже находилась в товарных вагонах под охраной. Их освободил Бобров. Думали, что задача выполнена, и вдруг — стрельба за селом, близ монастыря. Со взводом — туда. Слышим крики и женский визг. Перебрались через какую-то канаву и оказались у стены. Гляжу, монастырский двор забит народом. Вокруг охранники с автоматами. Все немцы в черном. Один к одному. Стрелять? А в кого? Смотрю, стоит один в стороне, с черной повязкой через всю морду. Сощурившись, куда-то целится. А к дереву привязан за ручонки мальчик лет трех-четырех. Рядом, у стены, два верзилы заламывают женщине руки. Палец сам нажал на крючок. Того, который был с повязкой, — наповал. После того как я выстрелил, солдаты открыли огонь по охране и срезали всех до одного. А тут подбегает старуха, вся трясется, вопит благим матом: «Сюда! Сюда! Здесь они все! Заставили вырыть канаву! Всех их! И мой там!» Потянула меня, ну я побежал. Смотрю, канава завалена людьми. Некоторые еще были живы.

Соловей потупился, на несколько секунд умолк.

— Добили их бандиты гранатами, больше сотни. И все — молодые…

Глава 40

Из-за дальней синеющей гряды пробились первые лучи солнца. Впереди начинался залитый остывшей росой серебристый луг, а дальше, петляя в пожухлых лозняках, неторопливо плескалась Десна. В дни ранней осени она становилась неглубокой, да и ширина ее в этих местах была невелика.

На противоположном, обрывистом берегу стояли утопавшие в побуревшей зелени хатки. Лесистая гряда высот полукольцом охватывала их с севера, ограждая от холодных ветров.

На подступах к реке и за нею нельзя было обнаружить никаких признаков войны: тишина. «Значит, без задержки к реке и с ходу — на ту сторону!» — решил Горновой, а когда голова колонны приблизилась к опушке, справа, за крутым изгибом леса, послышалось:

— Ба-м-м-м! Ба-м-м-м!

Горновой насторожился, обратился к Зинкевичу:

— Что за дьявол? Откуда здесь колокол? Не иначе сигнал. Но где разведчики? Ушли ведь за два часа до выступления главных сил, да и не пешком, а на лошадях. Давай разведку за реку, а Соловья — в село.

Майор кивнул и, дернув коня, развернулся назад.

Было слышно, как он позвал разведчика, а через три-пять минут рядом с Горновым вихрем пронеслась группа всадников.

Пока батальоны развертывались вдоль опушки леса, готовясь к броску через луг к реке, к Горновому подскочил успевший побывать в селе разведчик, доложил:

— Село большое, тянется к реке. Непонятно, как сохранился колокол. Расколотый он, зеленый, будто сто лет держали его в земле…

— Звонил-то кто?

— Никого нет, одни окурки. Совсем свежие. Два вроде даже дымились. Вот они.

— А и правда, свежие. Но куда делись звонари? Ясно, что были разведчики противника, вели наблюдение, они и дали сигнал. Но где наши?

В назначенное время полк, развернувшись на широком фронте, начал выдвигаться к реке. Все шло успешно. Противник не сделал ни единого выстрела, но Горновой наблюдал за движением подразделений с затаенным волнением, понимая, что развернутый на открытой местности полк мог стать для противника легкой добычей.

Как только цепи оказались на открытом лугу, из-за гряды вынырнул вражеский самолет-разведчик. Послышались выкрики: «Рама»! «Рама»!

Самолет вначале пошел над лесом, а затем, не страшась огня стрелкового оружия, спустился чуть ли не к земле. Когда же раздались несколько выстрелов из противотанковых ружей, метнулся, как ужаленный, кверху. Накренясь, посмотрел со стороны и ушел за высоту.