Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

глав более или менее крупных авторитарно управляемых групп, являющихся верховными собственниками (по отношению к своим подчиненным — авторитарными, а, например, друг к другу — частными) земли, скота, а также — в той или иной мере — средств труда, посредством которых обрабатывается эта земля и ведется скотоводство, рабочих сил тех непосредственных производителей, которые обрабатывают эту землю и разводят скот, и рабочих сил тех администраторов, которые образуют бюрократический аппарат управления непосредственными производителями;

самих этих непосредственных производителей. В их положении в системе производственных отношений существует масса градаций. От практически полного отсутствия собственности непосредственных производителей на землю и скот — до ее немалого удельного веса в системе отношений собственности на землю и скот, когда непосредственные производители делают с землей или скотом все, что угодно, только что не могут продать землю и ограничены в продаже скота, могут быть лишены земли или скота верховным собственником последних и обязаны платить ему определенную арендную плату (оброк) натурой или деньгами, причем размер этой платы устанавливается свободным договором между верховным собственником и непосредственным производителем; от практически полного отсутствия собственности непосредственного производителя на свою рабочую силу, когда человека могут заставить делать любое дело в любое время, могут продать, подарить, убить, — до практически полной собственности на нее (где-то между этими двумя полюсами находится крепостной крестьянин, который в обусловленное обычаем время, а иногда и вне этого времени — просто по произволу верховного собственника скота или земли обрабатывает под руководством его администраторов барщину, и хотя не может быть продан без земли25 или скота, но с переходом данной земли или скота к новому верховному собственнику автоматически переходит в подчинение к нему); от полного отсутствия собственности непосредственных производителей на орудия и некоторые другие средства труда — до полной их собственности на эти средства; от полной общественной невозможности создать семью, когда верховный собственник и подчиненные ему бюрократы-администраторы полностью распоряжаются половыми отношениями непосредственных производителей и полностью управляют воспитанием их детей, когда предки, потомки и половые партнеры не имеют никаких прав и обязанностей по отношению друг к другу и могут быть разлучены в любой момент26, - до возможности создавать полноценную ячеечную семью, над которой нет собственника и начальника (именно в системе семейных отношений) выше главы семьи (а где-то между этими полюсами находится тот же крепостной крестьянин — хозяин своей жены и своих потомков, однако хозяин неполный: поженить своего сына с соседской дочерью он может, лишь если верховный собственник его земли или скота даст на это согласие, последний в свою очередь может перерешить вопрос о браке детей своих крестьян по-своему, а также — если захочет — заменить в первую брачную ночь молодой жене ее мужа [cм.: 399, с. 56, 131, 134; 43, с. 106–109]); от выключенности из системы отношений политической собственности государства на его граждан, когда непосредственные производители не имеют никаких прав и обязанностей перед лицом государства — до полноправного гражданства непосредственных производителей, — таков спектр этих градаций;

непосредственных производителей — мелких собственников земли и скота, авторитарных по отношению к членам своей семьи (в которую изредка входит небольшое число рабов), частных по отношению ко всем остальным членам общества; таких же мелких собственников, но только не земледельцев и скотоводов, а ремесленников, торговцев услугами (наемных слуг);

мелких торговцев, менял и ростовщиков; крупных торговцев и банкиров, в подчинении у которых, кроме их жен и потомков, имеется масса людей, образующих более-менее крупные авторитарно управляемые группы; в системе производственных отношений эти подчиненные занимают места, не тождественные, но аналогичные тем, которые занимают некоторые из перечисленных выше непосредственных производителей и администраторов-бюрократов.

Спектр градаций между упомянутыми выше полюсами — крайними социальными ролями непосредственных производителей — исключительно емок, богат оттенками. Кого мы тут только не встречаем! Вот вроде бы раб — но имеет право свидетельствовать в суде, создавать семью (в т. ч. с юридически свободной женщиной), и его хозяин ограничен в праве вмешиваться в его семейную жизнь. Вот крепостной крестьянин, которого владелец его земли не имеет права продать — однако может убить, и даже если закон не признает за землевладельцем такого права, то никто все равно не станет судить убийцу. А вот, казалось бы, раб, — но если он будет убит хозяином, то убийцу накажет государство. Вот крестьянин — явно не раб, но и не владеющий ничем, кроме своей рабочей силы, жены да потомков (да и то далеко не в полной мере): земля, на которой он трудится, — не его, орудия труда ему выдал его начальник, сколько чего сеять — ему приказывает тот же или другой начальник, пищу и одежду он получает опять-таки от начальства (никакой долей урожая он не распоряжается). А вот перед нами раб, которого хозяин может продать и убить, но который при этом имеет орудия труда и даже участок земли, может все это продать, подарить или передать по наследству (семью он тоже имеет). Разумеется, этой пестроте — поскольку она обусловлена не личными качествами непосредственных производителей, а разнообразием отношений между последними и их начальниками — соответствует пестрота в рядах их начальников, и прежде всего в рядах верховных собственников земли, скота и рабочих сил. На изложенных примерах мы видим, что один и тот же человек может выступать сразу в нескольких социально-экономических ролях (например, раб — мелкий частный собственник); в сочетании с теми комбинациями нескольких социальных ролей у одного человека, которые возникают благодаря занятию этого человека сразу несколькими видами экономической деятельности (например, мелкий частный собственник скота — торговец ремесленными изделиями и продуктами земледелия), это дает настолько пеструю мозаику, что в блеске множества ее фрагментов очень трудно выделить существенные черты, образующие рисунок. Трудно, но можно, если рассматривать докапиталистические общности не как статичную мозаику, а как совокупность взаимосвязанных, переходящих друг в друга — в процессе своего развития — в пространстве и времени, живых развивающихся организмов27.

В тех социальных организмах, где сельское хозяйство было преимущественно натуральным (а таких было больше и по числу, и размерами), основными фигурами в жизни общества стали верховные собственники земли и скота и непосредственные производители, обрабатывающие принадлежащую (в наибольшей мере) этим собственникам землю и пасущие их скот. По степени своей причастности к собственности на землю, скот, орудия труда, другие средства производства и свою рабочую силу, а также по степени причастности к управлению распределением, обменом и потреблением эти непосредственные производители тяготеют к положению крепостного крестьянина. Например, в Ассирии и Вавилоне одно время была распространена практика обращать представителей покоренных народов в рабство и переселять на новое место жительства, где их принуждали обрабатывать не принадлежащую им землю не принадлежащими им орудиями труда; проходили годы, десятки лет — и постепенно переселенцы обзаводились семьями (если их оторвали от семьи при переселении), изготавливали и приобретали собственные орудия труда, заводили кое-какой собственный скот, их потомков уже не могли продать без земли (разве что за долги), они приобретали некоторые гражданские права и обязанности. То же самое произошло в Венгрии в конце I — начале II тыс. н. э., после того как туда пришли мадьяры и поначалу обратили коренное население в рабство. В Древней Месопотамии и Древнем Египте бывали такие периоды, когда немалая и даже бóльшая часть крестьянства оказывалась в положении солдат трудовой армии: все орудия труда — не свои, всем трудом непосредственных производителей напрямую управляет начальство, вся продукция уходит в распоряжение начальства, а крестьяне живут на выдаваемый начальниками паек. Однако эти периоды обычно бывали относительно недолгими, и затем положение сельскохозяйственных рабочих вновь сближалось с положением крепостных крестьян, имеющих свои орудия труда и сдающих господам только часть произведенного ими продукта. Приведенные примеры относятся к земледельцам; но та же тенденция реализовывалась и у скотоводов. Устойчивое применение рабского труда наблюдалось лишь в домашнем хозяйстве, на рудниках и в т. п. подсобных отраслях экономики. Вообще, крупномасштабное применение рабского труда в сельском хозяйстве без тенденции превращения рабов в крепостных окупалось лишь там и тогда, где и когда сельское хозяйство было ориентировано преимущественно на рынок, а рабы были очень дешевым товаром, предложение которого на рынке постоянно было очень высоким (о том, где, когда и при каких условиях имело место подобное, мы еще поговорим). С другой стороны, в социальных организмах с преимущественно натуральным хозяйством крестьяне — мелкие частные собственники земли и скота, которых иногда немало возникало на разных этапах истории по разным причинам (главным образом в скотоводческих общностях и в тех регионах, где для эффективного ведения земледелия не нужен был кооперированный труд больших масс людей), обычно экспроприировались крупными землевладельцами (точнее, их бюрократическими аппаратами с ними во главе), опять-таки превращаясь в крепостных крестьян.