Евгений Абросимов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

• Название: Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
• Автор: Евгений Абросимов
• Издательство: Академический проект
• Жанр: Поэзия
• Год: 2005
• ISBN: 5-7331-0320-5

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир.

Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов.

Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

---

384. Не в дыму рожденному

В небе необычно: солнце и луна.
Солнце светит ярко, а луна бледна…

Вдруг толпа на улице, крик на мостовой,
Только уши лошади вижу за толпой.

Что там?
«Да роженица… редкие дела:
Как везли в больницу, тут и родила».

…Кто бежит в аптеку, кто жалеет мать.
Ну, а мне б — ребенка в лоб поцеловать:

Не в дому рожденный!
Если уж пришлось —
Полюби ты улицу до седых волос.

Взгляды незнакомые, нежные слова
Навсегда запомни, крошка-голова!

Не в дому рожденный,
Не жалей потом:
Ну, рожден под солнцем, не под потолком.

Но пускай составят твой семейный круг
Тыщи этих сильных Братьев и подруг!

1937

385. Человек

Мне этот человек знаком? Знаком.
А как же! Часто сходимся вдвоем
У радиотрубы, в дверях трамвая.
Он часто молод, а порою сед.
Порой в пальто, порой в шинель одет.
Он всё спешит, меня не замечая.

Мы утром у киоска ждем газет:
Ну, как в Мадриде?
Жертв сегодня нет?
А что китайцы — подошли к Шанхаю?
А как в Полтаве ясли для детей?
(О, этот семьянин и грамотей
На всю планету смотрит… Я-то знаю!)

Куда ни повернешься — всюду он!
Его в Туркмению везет вагон,
Его несет на Север в самолете.

Пусть снизу океан ломает лед…
Он соль достанет, примус разведет, —
Как дома, приготовится к работе.
Он обживется всюду и всегда.

Сожженный солнцем камень, глыба льда –
Всё для него квартира неплохая.
Где б ни был он — там вспыхивает свет…
Где б ни был он, там Сталина портрет,
И хлеб, и чертежи, и кружка чая.

А как поет он песни! Всё о том,
Кто водит караваны, любит дом
И в облаках плывет. Сидит в Советах.

Так на рояле, в хоре, на трубе
Он распевает песни о себе
И улыбается, как на портретах.

Он толст и тонок, холост и женат,
Родился сорок, двадцать лет назад.
Родился в Минске, в Харькове, в Тюмени.
Вот он идет по улице, гляди:
Порою орден на его груди,
Порою только веточка сирени.

Он любит толпы людных площадей,
Стакан вина и голоса друзей, —
Такой уж он общительный мужчина…

Над буквами газетного столбца
И в зеркале моем —
Черты лица
Знакомого мне с детства гражданина.

1939

386. Калильщик

Подсобный рабочий (Недавно из села?
Недавно из-за прилавка? На заводе недавно?),
Согнутый и потный больше чем надо,
В калильный цех несет со склада коробку стальных валиков,
Ступает опасливо-широко,
Словно зубья подачи «шепинга»
Можно расплескать, как молоко,
Или развеять по ветру, как одуванчик.
И лишь только
Поставил коробку на деревянную стойку
У калильной печи,
Шумно вздыхает, словно пятипудовую штангу
Свалил с плеч.
И смотрит на калильщика.
А молчаливый ловкач в прожженной углем спецовке,
Почти не глядя на печь,
Клещами выкладывает валики
По дну своей «духовки».
Ему-то не надобно слов:
Он знает всю радугу побежалых цветов
И когда покраснеть, а когда пожелтеть металлу,
А когда в бачок машинного масла
Мало-помалу
Опускать шипящий валик…
И будет сталь тверже стали.
И знает еще многое товарищ калильщик,
Насупленный, тихий,
В синих очках мудреца.

…И, отерев пот с лица,
Подсобник, вздыхая, покидает цех:
«Как хорошо быть калильщиком…
Неужель это счастье доступно для всех!»

<1940>

387. Грузчик

Я — в фате продырявленной, из мешка,
Груз несу от борта грузовика.
А над складом в сиянии ста витрин
Людной улицы Горького магазин.

И смотреть не могу я по сторонам,
Сторониться нужно не мне, а вам,
Кто с руками свободными вышел в путь.
Из-за тяжести я не могу взглянуть.
Вижу только локти свои да грудь
И одну да другую ногу.
Я работаю. Дай дорогу!

Кто с тяжелой ношею в путь идет,
Тот шагает прямо, пусть знает тот,
Что уступят путь ему каждый миг
И ребенок, и женщина, и старик,
Перед тем, кто носит помногу.
Грузчик я. Дорогу! Дорогу!

1939

388. Ливень

Снова зеленые всходы
Над прошлогодней листвой.
В пыль измельченные воды
Тучей несет над Москвой.

Смолкнуло, заблестело…
Что это — солнце взошло?
(Грянуло, потемнело…)
Нет, полило, полило.

Струи! Они исчезают…
Где они делись? Смотри:
Вот уж они распрямляют
Почки берез изнутри.

Чтобы росла и гудела
Каждой травинкой земля.

Хочется важного дела.
Это не нужно,
А я, —
Краны наполнены, знаю,
Водопроводной водой —
Всё же ведро выставляю
Под водосточной трубой.

Всё, что не врыто, не вбито,
Всё, что корней лишено,
Будет размыто и смыто,
Ливнем унесено.

1939

ГЕОРГИЙ СУРКОВ

Георгий Кузьмич Суворов родился 19 апреля 1919 года в селе Абаканском Енисейской губернии (ныне Красноярского края). Его родители, крестьяне-бедняки, рано умерли. После окончания начальной школы Суворов закончил Абаканский педагогический техникум, одновременно преподавал в сельской школе. В 1939 году он поступил в Красноярский педагогический институт, но учиться там ему практически не пришлось, так как осенью 1939 года он был призван в армию, служил в Омске. Там, в омской периодике, и появились его первые стихи. Оттуда он в первые дни войны уехал в действующую армию.

Г. Суворов прошел путь от рядового до командира взвода противотанковых ружей, служил офицером связи, сотрудником дивизионной газеты. После второго ранения и лечения в госпитале весной 1942 года Суворов настоял на том, чтобы его послали на фронт, участвовал в боях по прорыву блокады Ленинграда.

13 февраля 1944 года гвардии лейтенант Георгий Суворов был смертельно ранен при отражении контратаки немецких танков на реке Нарове и 14 (по другим источникам, 13 или 18) февраля умер. Похоронен около деревни Криуши.

Г. Суворов посмертно награжден мемориальной медалью конкурса им. Н. Островского, проводившегося Союзом писателей СССР и издательством «Молодая гвардия».

389. «Хотя теперь сонеты и не в моде…»

Хотя теперь сонеты и не в моде —
Узки, тесны, простора мысли нет,
Сентиментальны по своей природе,
В четырнадцати строчках сжат поэт…

Пусть будет так. Пусть небылицы бродят.
На старый кедр пролей ты новый свет, —
Поэт, скажи сонетом о походе,
И по-иному заблестит сонет.

В четырнадцать чеканных светлых строк
Вложи времен живую эпопею…
И что ни слово, ни строка — рывок.

Сонет — снаряд смертельный по врагу,
Петля врагу кровавому на шею,
Кровь, пламенеющая на снегу.

Январь—март 1942?

390. «Еще вчера мечтал об институте…»

Еще вчера мечтал об институте,
О книгах, о задуманных стихах,
Каникулярном будущем маршруте
Средь гор хакасских, о ночных кострах;

Мечтал о той торжественной минуте,
Когда кулан на голубых рогах,
Развеяв клочья предрассветной мути,
Поднимет из-за гор расцветший мак.

Теперь всё прочь… И книги, и цветы:
Ты слышишь клич — опасность над страною.
Поэт, теперь маршрут изменишь ты,

Сменив берданку меткой нарезною,
Забудешь дебри, реки и хребты…
Сегодня ты боец, готовый к бою.

Январь—март 1942?

391. Письмо сестре