Неизвестен Автор - Порт-Артур, Воспоминания участников

• Название: Порт-Артур, Воспоминания участников
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: История

---

В то время предполагали, что японский флот для прикрытия уже начавшихся своих десантных операций на Ляодунском полуострове (с целью отрезать крепость Порт-Артур от Маньчжурской армии) базировался на архипелаге мелких островов Эллиот, расположенных {195} между Кореей и Ляодуном, принадлежащем России на тех же основаниях, как и Квантунский полуостров и Порт-Артур.

Острова Эллиот находятся всё же довольно далеко от Порт-Артура, приблизительно в полудневном переходе, а может быть и больше.

Если в момент гибели "Хатсузе" главные силы японского флота, действительно, находились там, то, конечно, если бы наш флот вышел тотчас же после гибели "Хатсузе" (а еще лучше, после подрыва их первого броненосца), он мог бы разгромить японские суда, находившиеся поблизости к державшемуся еще на воде поврежденному противнику и утопить его. Впоследствии выяснилось, что этот подорванный броненосец сам затонул, не дойдя до японской базы.

Было еще одно обстоятельство, чрезвычайно благоприятное для нас, которое, однако, еще не было известно ни адмиралу, ни флаг-капитану. У наших берегов около Талиенвана погиб еще один, третий, корабль, тоже взорвавшийся на мине. Известие о гибели этого корабля не было сообщено своевременно благодаря очень слабой береговой связи наблюдений.

Если бы гибель третьего японца у Талиенвана стала известна адмиралу Витгефту своевременно, может быть, он и решился бы выйти в море со всеми силами, повернуть успех войны на море в нашу сторону и тем оказать величайшую услугу Российской империи. Но, не зная еще о гибели третьего неприятельского корабля в этот роковой для японцев день, он на это не рискнул, несмотря на энергичнейшие увещания и доводы своего флаг-капитана, которые все мы, в том числе и я, слышали своими ушами.

Морской врач

Я. И. Кефели

{197}

МОРСКОЙ БОЙ 28 ИЮЛЯ

Ночь на 29-ое июля была тихая, жаркая, но не душная, благодаря слабому ветерку, тянувшему с севера. Закончив необходимые приготовления к выходу в море, все крепко спали, набираясь сил на завтрашний день.

С каким чувством встретили на эскадре зарю 28-го июля - не знаю и не берусь догадываться, так как за последние дни суда почти не имели сообщения между собою. Что касается настроения, господствовавшего на "Диане", затрудняюсь точно его формулировать. Не было ни того задора, который характеризовал собою кратковременный "Макаровский" период, ни жажды мести, охватившей всех в первый момент после гибели "Петропавловска", ни азарта, вызванного опьянением негаданной удачей 2-го мая, ни радостной решимости, с которой 10 июня был встречен сигнал о выходе в море, - всё это уж было однажды пережито и, хотя оставило в душе каждого глубокий след, повториться не могло... Эти хорошо обстрелянные люди, десятки раз видевшие смерть лицом к лицу, готовились к бою, как к тяжелой ответственной работе.

"Итак, решено: завтра утром идем в море. Смертный бой. Благослови, Господи! - О себе, кажется, мало думают. Надо послужить".

Эти строки я занес в свой дневник, уже ложась спать, накануне выхода.

Был еще оттенок в настроении личного состава, о котором умолчать не могу, это - чувство удовлетворения, сознание глухого разлада, существовавшего между "начальством" с его намерениями, и массами с их желаниями и надеждами.

За последние три дня бомбардировки с суши не раз приходилось слышать почти злорадные замечания:

{198} - Небось теперь поймут, что артурские бассейны - могилы для эскадры!

- Могила еще ничего! - подавали реплику наиболее озлобленные. - А вот, если кратковременная смерть, а затем радостное воскресение под японским флагом! - Вот это уж хуже!

Известие о предстоящем выходе в море вызвало не энтузиазм, а... вздох облегчения. Необходимость этого выхода была до такой степени очевидна, массы были так проникнуты этим сознанием, что упорство "начальства" порождало среди наиболее горячих голов самые ужасные подозрения... Иногда казалось, подобно тому, как рассказывали про первые моменты после внезапной атаки 26 января, что вот-вот по эскадре пронесется зловещий крик - "Измена! Начальство нас продало!" А что было бы дальше?..

Чуть забрезжил свет, начался выход эскадры. "Диана", стоявшая на сторожевом посту, пропустив всех мимо себя, тронулась последняя в 8 час. 30 мин. утра.

"Совсем тихо - и погода, и на позициях", - записано в моем дневнике.

На востоке, в утренней дымке, смутно виднелись "Сикисима", "Касуга", "Ниссин" и отряд старых крейсеров ("Мацусима", "Ицукусима" и "Хасидате"), который начал спешно отходить к 0.

В 8 час. 50 м. утра с "Цесаревича" сигнал - "Приготовиться к бою", - а в 9 час. новый: - "Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток".

Этот сигнал был встречен у нас с нескрываемым одобрением.

- Давно бы так! Молодчина Витгефт! Нет отступления!..

Чтобы по мере возможности, ввести неприятеля в заблуждение, тралящий караван, очищавший нам дорогу в течение предшествовавших дней, проложил ее по новому направлению, не имевшему ничего общего с нашим {199} курсом 10 июня. Теперь прямо с рейда, мы пошли почти вдоль восточного берега Ляотишаня и вышли на чистую воду через собственные минные заграждения, окружавшие мыс с маяком.

В 10 ч. 30 м. отпустили тралящий караван, который пошел в Артур под охраной канонерок и второго отряда миноносцев. Командовавший ими младший флагман поднял сигнал, к сожалению, у меня не записанный. Сколько помнится - "Бог в помощь! Прощайте!".

Когда "Отважный" с этим сигналом проходил мимо нас, все высыпали наверх, махали фуражками... У каждого на сердце была та же мысль: "Прощайте!"... Разве не было бы дерзостью сказать: "До свиданья?"...

Шли в боевом порядке: впереди "Новик" с первым отрядом миноносцев, затем броненосцы с "Цесаревичем" в голове, наконец, крейсера, среди которых (увы!) не хватало "Баяна".

Только что отпустили тралящий караван, как, по-видимому, что-то приключилось с машинами "Цесаревича" так как оттуда был сигнал: "Иметь 8 узлов хода".

(Там в этом отношении всегда было неладно. Завод сам признал свою ошибку в проектировании машин, сделал и выслал в Артур новые эксцентрики для броненосца, но, к несчастью, началась война, и посылка успела добраться только до Шанхая, где и застряла.),

Это - при прорыве блокады!.. В виду неприятеля!..

Погода благоприятствовала. С востока и с северо-востока находил легкий, низовой туман. Артур вовсе скрылся из виду; ближний берег чуть обрисовывался во мгле.

В 11 ч. 5 м. "Диана", поворотом которой (в качестве концевого корабля) заканчивался поворот всей эскадры, легла на курс SO 50°, в кильватер головному.

Туман стлался вдоль берега, а в сторону открытого моря видимость была довольно сносная.

В 11 ч. 30 м. утра несколько правее нашего курса, очень далеко, обрисовались силуэты 1 броненосного и 3 легких крейсеров, а левее какие-то большие корабли, предшествуемые отрядами миноносцев.

{200} В 11 ч. 35 м. правые уходят на SW, а те, что были влево, как будто идут на соединение с ними.

Наши, по-видимому, увеличили ход, так как мы, чтобы не отставать, должны были держать 10 узлов.

В 11 ч. 50 м. на "Цесаревиче" подняли флаг К, что означает - "Не могу управляться" - явно опять какое-то повреждение. Все застопорили машины. Ждали, когда исправят... Тем временем японские отряды спешили выполнить свой маневр соединения.

В 12 ч. дня (наконец-то!) сигнал: "Иметь 13 узлов"... Пошли, но ненадолго: в 12 ч. 20 м. "Победа", подняв флаг К, вышла из строя... Опять задержка... А неприятель уже соединился, построился, ив 12 ч. 22 м. раздались первые выстрелы с наших головных броненосцев, двигавшихся черепашьим ходом.

- Боевая эскадра! Цвет русского флота!.. - сжимая кулаки, задыхаясь от бешенства, не говорил, а рычал мой сосед на мостике "Дианы"...

И смел ли я остановить его? Сказать ему: "Молчите! Ваше дело исполнить свой долг!.." А если бы он ответил мне: "Те, кто создали эту эскадру, исполнили свой долг?.."

Да, нет!.. Что говорить! - У меня и в мыслях не было его останавливать... У меня, у самого, к горлу подступали слезы бессильной ярости...

В 12 ч. 30 м. "Цесаревич", последнее время всё более и более склонявшийся к востоку, вдруг круто на 4 R повернул направо. Оказывается, неприятельские миноносцы, сновавшие туда и сюда, далеко впереди на курсе эскадры, возбудили его подозрение, и, как выяснилось, не напрасно. Не брезгая никаким, хотя бы самым малым шансом, они набрасывали нам по дороге плавающие мины заграждения (без якорей). Поворот "Цесаревича" избавил эскадру от опасности непосредственного прохождения через эту плавучую минную банку, но мы всё же прошли от нее довольно близко, почти вплотную. С "Новика" (очевидно, по приказанию адмирала), державшегося на месте и пропускавшего мимо себя всю колонну, беспрерывно семафорили: "Остерегайтесь {201} плавающих мин!" - Две такие прошли у нас по левому борту, невдалеке. (Вернее, - мы прошли мимо них).

Обогнув минную банку, снова легли на старый курс. В 12 ч. 50 м. главные силы неприятеля ("Миказа", "Сикисима", "Фудзи", "Асахи", "Кассуга" и "Ниссин"), которые около 20 минут держали курс параллельно нашим, ведя редкую перестрелку на дальней дистанции (до 50 каб.), повернули все вдруг на 16 R и, сблизившись до 30 каб., разошлись с нами на контргалсах.