Леонид Могилев - Тройное Дно

• Название: Тройное Дно
• Автор: Леонид Могилев
• Издательство: Издательство «Азбука», Книжный клуб «Терра»
• Жанр: Триллер
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0416-3

Все газеты страны пестрят сенсационными заголовками. Музыкальная богема в шоке от череды необъяснимых дерзких убийств. Кто-то методично, безжалостно и с невиданной изобретательностью расправляется с эстрадной «попсой». Выводы, к которым приходят сыщики, оказываются невероятнее самых фантастических версий, выдвигавшихся в начале расследования. Следствие, распутывая один загадочный узел этого дела за другим, выходит на грандиозное подполье, созданное из «человеческого полуфабриката» — аутсайдеров, пленников трущоб, бомжей…

---

— Вы к кому? — встрепенулась бабулька. Рядом с ней в комнатке два на три, где телевизор старый, едва живой, столик с телефоном и цветок в кадке, сидели две девицы, одна в халате, другая в трико.

— В семьдесят седьмую.

— И к кому же? — кричала хранительница нравственности через полкоридора, так как Зверев не останавливался.

— К гражданке одной.

— К какой? — не унималась бабка, а Зверев уже поднимался на второй этаж, на третий. Он знал, как идти. Вакулин нарисовал план здания на листке в клетку и показал все двери, ходы и выходы. Голос бабульки стих.

Когда Зверев стучался в дверь, слева по коридору третья по левой стороне, голова бабульки показалась вновь, потом, убедившись, что Зверева впускают, убралась, что он отметил с удовлетворением.

Зинаида Ивановна, женщина, несомненно интересная, но несколько великоватая, предложила ему раздеться.

— Я немного приболел. Мне бы в душ, чаю, аспирину и поспать. А делами завтра займемся.

— Как скажете.

— Душ где у вас?

— Направо по коридору. Подождите, я пойду посмотрю, может, занято.

Она вернулась через полминуты.

— Занято. Подождать надо.

Потом бегала еще раза два-три. Наконец объявила, что душ свободен.

— У меня ни полотенца нет, ни чего другого. Дай взаймы.

— Безвозмездно.

Зверев получил большую махровую простыню, новые мужские трусы, резиновые тапочки для душа и комнатные — для дальнейших перемещений. А также мочалку, зубную пасту и щетку, от чего повеселел.

В душе пахло шампунем и потом. Шпингалет закрывался с трудом. Дверь нужно было потянуть на себя, потом с силой двинуть штырек направо. Открывалась дверь после толчка плечом.

Горячая вода стекала из жестяной дырки под потолком, в семьдесят седьмой комнате Зинаида Белкина накрывала на стол, мучаясь от того, предлагать ли милиционеру Виктору Ревякину водку и нужно ли спать с ним сразу или подождать. То, что спать придется, она не сомневалась, но и не видела в этом ничего плохого.

Вернувшийся из душа Зверев обнаружил на столе борщ, поджарку, маринованные огурцы и копченую колбасу.

— За знакомство выпить нужно, — объявила Белкина строго.

Звереву постелила на полу, на двойном матрасе, и укрыла его периной. Он уснул, едва прикоснувшись головой к подушке, и не просыпался, когда она ночью приложила ладонь к его лбу, проверяя, не спала ли температура. Спала. Утром Зверев был здоров.

* * *

— Тебе на работу-то не надо сегодня?

— И сегодня и завтра.

— А вообще-то работаешь?

— Можно подумать, что вы не знаете. Нет. Сейчас не работаю, Витя.

— Правильно.

— Что правильно?

— Что Витя. И что не работаешь.

— Ума у вас, конечно, больше, чем у меня. Но вот смеяться не нужно. Долго собираетесь у меня угол снимать?

— Пока не выгонишь. Чаю-то дашь?

— У меня курица варится.

— С курами у меня отношения сложные. Сосисок нет у тебя? Точнее — одной сосиски.

— Этого дерьма теперь у всех полно. А курица?

— Это потом. Вот деньги за прокорм. Возьми.

— С деньгами потом. Счет выпишу. За все виды обслуживания.

— Счет — это хорошо. Это правильно.

Зверев пил чай и соображал.

— У тебя лист бумаги есть?

— За отдельную плату. Письменные принадлежности — за отдельную плату.

— Хорошо. Пиши как за целую пачку. И за потерянную ручку «Паркер».

— Я запишу.

— Начинай. Все фамилии жильцов. Точнее — жиличек. За кем комнаты. Кто и с кем живет сейчас.

— Это учету трудно поддается.

— Попробуй учесть.

— Попробую.

— Мне лучше из комнаты лишний раз не выходить. Поэтому съезди, пожалуйста, на Двинку, купи мне газету «Труд» и газету «Санкт-Петербургские ведомости».

— Так что вначале делать?

— Ты езжай и думай, как лучше ведомость личного состава оформить. А потом по ней работать.

Уже выходя из комнаты, Зинаида Ивановна обронила:

— Когда обыск будете делать, вещи на место кладите. Я порядок люблю.

— Положу, не сомневайся, — успокоил ее Зверев.

Обыска он делать не стал, а стал глядеть в окно. Угол гастронома, ларек, остановка вдали. Вон идет Белкина к остановке, ступает гордо, чуть жеманно, оглядывается, машет ему рукой. Он от окна отходит.

* * *

— …Скажи мне, дружок, что ты за последнее время видела в родном доме необычного. Или о чем слышала.

— В каком смысле необычного?

— Ну, не такого, как всегда. Люди необычные, вещи, поступки.

— Солист у нас необычный.

— Почему — солист?

— Поет громко.

— На чем играет?

— На гитаре.

— И что в этом необычного?

— Однажды он лез в свою комнату на второй этаж по трубе ночью, упал и сломал ногу.

— Так. А в гипс ему замуровали пакет с героином.

— Никакого героина. Он поправился. Стал ходить с палочкой. А общежитие тогда у нас запиралось. Так что приходилось проникать по пожарной лестнице, трубе газовой и так далее. Еще трап выбрасывали.

— Ну уж и трап.

— Устроили они с женой и ее братом, который приехал с Касатки, гулянку в «Парусе». Опоздали. Полезли снова по трубе. Солист сломал руку. Нога целехонька. Жена ногу.

— А брат?

— Брат ничего не сломал. Потом еще раз.

— Что еще раз?

— Солист ей руку подавал. Она маленькая, он большой. Он уже в комнату пробрался. Выпали оба. Сломали ноги. Он — новую.

— Что, серьезно?

— Ага. Писать в протоколе?

— Нет, не нужно. Но это действительно необычно.

— Или вот у Никитиной из комнаты мужики две шапки украли.

— Ну.

— Нашлись шапки. Вызвали милицию. А мужики, которые у нее их из открытой комнаты взяли, в другом помещении, напротив. Двери выломали, а они там голые танцуют танго и в шапках.

— А шапок сколько?

— Две ворованных, одна своя. Писать?

— Так прошлый раз протокол писали?

— Ага. Значит, не будем.

— Давай по порядку. По каждой комнате.

— А я думала — по степени интереса.

— Вот чего тебе, Зинаида Ивановна, интересно?

— А вот комната номер… потом скажу какой. Мужики со всей страны летают и звонят. По двое живут. Те, кто был, говорят, что такого им нигде не делали и даже в кино не показывали. Там, где предельная эротика.

— Это какая же комната?

— Узнаете в рабочем порядке.

— Боишься, что переменю место жительства? Съеду от тебя в мир непознанного?

— Да съезжайте куда хотите.

— Давай отдохнем и телевизор посмотрим.

— Давай.

Еще продолжался поиск убийц Зверева. Он порадовался за товарищей и включил седьмой канал, где видеоклипы и шлягеры. Мерцание пустого канала.

— А почему нет музыки?

— А вы не то не знаете. Взорвали канал.

— Канал взорвать нельзя. Туннель можно.

— Тех, кто вещание вел на острове, по этому каналу взорвали в автомашине на прошлой неделе.

— Гляди-ка. Это район не мой.

— А чего же вы сидите тут?

— А это у нас пересортица такая. Вы же своих милиционеров в районе знаете?

— Ну… кое-кого.

— А в другом районе — вряд ли?

— Вряд ли.

— Так что давай двигаться по комнатам. Потом сравним список с нашим. Кстати, паспортный режим проверим.

— Так нет же никакого паспортного режима.

— Это сказки для дураков. Даже в тех странах, где его нет, про человека нового тут же донесут шерифу или калифу. Уж поверь мне. У нас самая гуманная паспортная система в мире.

— Ага. Водки хотите?

— Если немного и с горячим чаем. Чтобы лучше работалось.

На фамилию Телепин он наткнулся на второй день работы, к вечеру. Уже потеряв веру в успех поисков, он услышал занятную историю про зомби. Оказывается, и такое случалось здесь. К тому времени Зинаида Ивановна вошла во вкус, и рассказ ее лился плавно, речь становилась образной, а фамилии, адреса, предположительное отношение к криминалитету ложились на листы бумаги писчей потребительской одиннадцатого формата, которые она пронумеровывала и аккуратно складывала в пачечку.

Убойные дома

Вернувшись в семьдесят седьмую комнату, Зверев застал Зинаиду Ивановну почти спящей. То есть она улеглась на своем диване лицом к стене, выключила большой свет и зажгла ночничок. К дальнейшей работе на сегодня она явно не была расположена. Он прогулялся в душ, постоял на кухне в присутствии шести баб, для которых это святое место было клубом, о чем говорило отсутствие каких-либо кастрюль на конфорках. Только обильные и стремительные тараканы перемещались вокруг, появлялись ниоткуда и уходили — не в щели под панелями и не в вентиляционное окошко, а словно в какую-то потустороннюю дверку. Обитательницы дома сорок четыре не стеснялись постороннего человека и обсуждали свои проблемы в свободной форме и раскованных выражениях. Зверев сделал вид, что ищет отсутствующие при нем сигареты, и ушел.