Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)

• Название: На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)
• Автор: Кирилл Москаленко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Но обнаружилось еще и другое: к началу нашей операции враг отвел свои войска на вторую линию обороны, оставив на переднем крае лишь прикрытие. Таким образом, артиллерийская подготовка и не могла дать должного эффекта.

Более того, теперь стало очевидно, что противник имел сведения о времени начала нашего наступления. Как могло это случиться?

Крупным недостатком района сосредоточения войск была открытая местность, лишенная естественных прикрытий для маскировки. Это давало противнику возможность установить сосредоточение наших войск и определить подготовку наступления. И если наблюдение с воздуха ограничивалось неблагоприятной погодой, то оставалась другая возможность раскрытия врагом наших замыслов. Дело в том, что район был заселен преимущественно немцами, среди которых, несомненно, укрывались шпионы, специально оставленные для наблюдения за действиями наших войск.

Мы знали, что, отступая под ударами Красной Армии, противник повсюду на освобожденной нами территории оставлял свою агентуру для шпионской и диверсионной деятельности.

Многих из фашистских разведчиков удалось выявить, в частности, в ходе Ясло-Горлицкой наступательной операции и после ее окончания. Они выдавали себя за простых солдат, не успевших отступить со своими частями, или переодевались в гражданскую одежду и оседали в местных населенных пунктах. Были выявлены и агенты, засланные фашистским командованием уже после выхода наших войск на данный рубеж. Так, с 15 января по 28 февраля в тылу армии было задержано 747 вражеских солдат, 23 офицера, 125 агентов гитлеровской разведки - абвера и 37 человек из командно-оперативного состава полиции и карательных органов{330}.

Уже перед самым наступлением, в марте, было поймано 32 агента противника. А в г. Бельско-Бяла была обезврежена группа диверсантов в количестве 8 человек, пытавшихся подорвать электростанцию и водопровод. Наконец, в г. Дзедзице в течение нескольких дней работала вражеская радиостанция, передававшая сведения о сосредоточении наших войск и подготовке наступления.

Как свидетельствует журнал боевых действий 38-й армии, в поимке вражеских агентов самоотверженно помогали антифашисты из числа местных жителей. Например, 6 марта было сообщено нашей службе охраны тыла, что в одном из домов в населенном пункте Микушовице (южнее Бельско-Бяла) скрывается некая подозрительная личность. Наряд красноармейцев, осматривая указанное здание, обратил внимание на то, что в одной из комнат был новый потолок, на котором еще не успела высохнуть краска. Проверка обнаружила, что потолок сделан буквально несколько часов назад: над ним и оказалось убежище, в котором прятался фашистский шпион. На чердаке этого же дома нашли еще и агента гестапо{331}.

Но вся ли агентура противника была выловлена? Не берусь ответить на этот вопрос утвердительно. Вполне вероятно, что если уцелел хоть один шпион, то и этого было достаточно для утечки за линию фронта сведений о подготовке наступления, добытых в полосе нашей или соседних армий либо в расположении полевого управления фронта.

Разведка 38-й армии действовала неплохо. Она постоянно захватывала "языков". Даже незадолго до наступления, 8 марта, были взяты пленные из состава 75-й и 253-й пехотных дивизий. В то же время в тылу противника действовали две разведгруппы инженерных войск - одна с 26 февраля по 5 марта, другая - со 2 по 8 марта. Но ни глубинная разведка, ни опрос пленных, ни наблюдения на переднем крае, ни, наконец, саперы, которые в ночь на 10 марта проделывали в минных полях противника проходы для атакующих подразделений, не обнаружили намерения вражеских войск оставить свои позиции на переднем крае обороны.

И все же враг произвел такой маневр.

Взятые в первый день наступления пленные дали показания, пролившие свет на подробности подготовки противника к отражению атаки. Вот некоторые из этих показаний:

"Вчера вечером, когда я находился в третьей роте, командиру роты было сообщено, что завтра утром, т. е. 10 марта, ожидается генеральное наступление русских. Командиру роты было приказано в 4 часа ночи уйти на вторую линию обороны, оставив впереди только заслон из одного или двух отделений".

"О наступлении мы были предупреждены вчера, и поэтому ничего неожиданного в нем для нас не было".

"9 марта в 24.00 было получено сообщение, что русские утром 10 марта начинают наступление. Нам было приказано к 4.00 по немецкому времени очистить первую линию, оставив в ней одно отделение"{332} .

Так мы узнали, почему ни действиями нашей разведки, предпринятыми до 8 марта, ни опросами захваченных в тот же период пленных не удалось выявить намерений врага. Это объяснялось тем, что приказ об отходе на вторую линию траншей был отдан командованием противника только вечером 9 марта. Отвод же войск производился уже перед рассветом 10 марта.

Враг произвел его незаметно, воспользовавшись разбушевавшейся метелью, вероятно, как раз в то время, когда мы ожидали улучшения погоды и доказывали необходимость переноса в связи с этим начала наступления. Теперь стало ясно, что это не только избавило бы нас от необходимости вести малоэффективную артподготовку, но и позволило бы спутать расчеты противника, сорвать его план отражения нашего удара.

По-видимому, мы были недостаточно настойчивы. И потому, полагаю, вина за срыв наступления ложилась не только на командование фронта, но и на нас, командармов.

Итак, итоги первого дня операции были весьма скромны. Вместо прорыва на глубину 23-25 км войска армии вклинились в оборону противника на 3-4 км. Вражеские войска не были разгромлены. Все же наша ударная группировка еще обладала большими возможностями, и командующий фронтом приказал продолжать выполнение поставленной задачи. Но, прежде чем мы повторили удар, противник начал целую серию контратак. Первые из них были им предприняты в ночь на 11 марта. Утром контратаки участились. К противостоявшим войскам начало прибывать усиление с соседних неатакованных участков фронта и из глубины. Условия для прорыва вновь резко ухудшились.

Возобновить наступление мы смогли только во второй половине дня 11 марта после 30-минутной артиллерийской подготовки. Но и теперь продвинулись только на 2-5 км.

Ограниченное количество дорог и неблагоприятные метеорологические условия по-прежнему не позволяли эффективно применить всю огневую мощь артиллерии и минометов, сосредоточенных на участке прорыва. Механизированный корпус, вытянувшись вдоль дорог, не смог использовать свои маневренные возможности и ударную силу. Так начали отрицательно сказываться неправильный выбор направления главного удара, время его проведения и потеря элемента внезапности.

До 18 марта включительно ударная группировка фронта продолжала наносить удары по врагу, но так и не смогла осуществить прорыв. Войска противника оказывали упорное сопротивление.

Следует отметить, что если к началу нашего наступления перед фронтом 38-й армии оборонялись в первой линии три пехотные дивизии - 75, 253 и 544-я, то в последующие дни вражеское командование вынуждено было перебросить сюда также 68-ю пехотную, 4-ю горнострелковую, 8-ю и 16-ю танковые дивизии из полосы нашего правого соседа. Противник продолжал непрерывно контратаковать силами пехоты с танками и самоходными установками. Только за четыре дня - с 12 по 15 марта - наши части отразили 39 контратак.

Ко всему сказанному о боевых действиях с 10 по 18 марта можно добавить, что, как они показали, план операции, разработанный фронтом, был недостаточно продуман, а в ходе его осуществления не учитывалось изменение обстановки. Намеченная к прорыву полоса не была сплошной. Между участками прорыва 38-й и 1-й гвардейской армий существовал 4-километровый разрыв, причем первая должна была прорывать оборону врага на левом берегу Вислы, а вторая - на правом, и ей, следовательно, в первый же день операции предстояло с ходу форсировать реку и продолжать наступление на юго-запад. Как уже отмечалось, не была парализована деятельность агентурной разведки противника, что лишило наступление важнейшего элемента - внезапности. Наконец, мы не взаимодействовали с войсками 1-го Украинского фронта, который готовился к проведению Верхне-Силезской наступательной операции и, начав ее 15 марта, завершил окружением и уничтожением вражеских войск.

Сделанное мною столь подробное описание недостатков начала Моравско-Остравской наступательной операции, на мой взгляд, необходимо, так как, кроме нее, ни на одном фронте в 1944 г., а тем более в 1945 г. не складывалась подобная ситуация, не срывалось столь неожиданно наступление. И этот неуспех, если знать его причины, тоже должен быть учтен при обучении войск и подготовке штабов.

Причем я отнюдь не отношу перечисленные недостатки только на счет командования и штаба фронта. Командование и штабы армий, в том числе и я, тоже могли сделать больше как при планировании фронтовой операции, так и в части обеспечения внезапности наступления.