Владимир Тодоров - Пятый арлекин

• Название: Пятый арлекин
• Автор: Владимир Тодоров
• Издательство: Издательство Лумина
• Жанр: Детектив
• Год: 1990
• ISBN: 5-372-01017-7

Сборник детективных историй «Пятый Арлекин» составлен из романов, повести и рассказов, написанных в соответствии с классическими канонами этого остросюжетного жанра, основу которого составляет преступление. И если оно заранее спланировано и тщательно исполнено, то можно только представить с какими трудностями встречаются те, кто в силу своего служебного долга или собственной совести, вмешиваются в действия преступников.

---

Троп выхватывал из различных документов, собранных в папке, отдельные факты, стараясь испытанным методом индукции воссоздать картину преступления в целом, пусть схематичную, еще неточную, но верно передающую атмосферу и характер обстановки, сопутствующей действиям преступника.

Он листал страницу за страницей, изредка шевеля губами, будто пережевывая какую-то мысль, потом снова вернулся к фотографиям, на этот раз выбрав другую: на переднем плане сейф, дверца открыта, он пуст. Зеркало, в затейливом оформлении из бронзы времен позднего Возрождения, ранее прикрывавшее сейф, лежит на полу, рядом с горкой со старинным фарфором. Поодаль виднеется тело убитой.

Фотографу удался снимок; кажется, фарфоровые фигурки застыли в изумлении, ужасаясь происшедшему: дамы в кринолинах, затянутые в талии, кавалеры в коротких обтянутых курточках и узких трико до колен, ниже — тонкие чулки и туфли на высоких каблуках с ажурными пряжками. Те из кавалеров, у которых нервы покрепче, разглядывают убитую в монокли. Вот-вот музыканты оправятся от испуга, зазвучит прерванный менуэт, и дамы с кавалерами начнут сходиться и расходиться в чопорных фигурах старинного танца.

— На лирику потянуло, — усмехнулся Троп, — так и мемуары, чего доброго, начну писать…

Журналистов Троп недолюбливал, как и большинство представителей его профессии, и при встрече с ними, если этого не удавалось избежать, отделывался официальной информацией, стараясь поскорее избавиться от развязного беспринципного племени.

Сейчас было спокойно, журналисты давно забыли про убийство миссис Скалацца, тем более, что убийца схвачен, и хотя он не сознался в убийстве, вина его ни у кого сомнений не вызывает. Личность убийцы также непривлекательна для читателей раздела уголовной хроники: немолодой детектив частной сыскной конторы Филдинга, испанец по имени Родриго. Что напишешь про такого убийцу? Ни погони, ни эротики, ни сцен насилия… Упорно твердит, что невиновен, кроме этого ничего сказать в свое оправдание не может.

Троп не занимался этим делом и случайно обратил внимание на раскрытую папку, закуривая сигарету в кабинете Дугласа Хартинга. Он автоматически прочел полстраницы допроса Родриго Альвареса и, чем-то заинтересовавшись, прочел его показания до конца.

— Дуг, ты разрешишь полистать эту папку?

— Премного обяжешь, — отшутился Хартинг, — оттуда уже ничего не выжмешь полезного. Слава богу, не первый год в полиции.

Усевшись верхом на стуле, Троп бегло ознакомился с показаниями свидетелей.

— Послушай, Дуглас, ты уверен, что миссис Скалацца убил Родриго?

— Конечно, Эдвард. У меня никаких сомнений нет, я уже занимаюсь этим делом немало времени. Прочел показания водопроводчика? Хаммер видел, как Родриго Альварес выбежал из особняка и скрылся за углом, и вид у него при этом был странный, будто он чего-то сильно испугался. Хаммер часто встречал Альвареса у дома миссис Скалацца и сразу же узнал его. Догадываясь, что произошло неладное, Хаммер входит в дом и находит миссис Скалацца зарезанной. Он сообщает в полицию и полицейские едва успевают схватить Родриго: тот готовился к бегству. На его одежде обнаружили кровь и экспертиза установила, что это кровь убитой. Главная улика! Да и перерезанное горло — это так похоже на работу испанца.

— При нем нашли нож?

— Нет, но у него было достаточно времени, чтобы избавиться от него. Как видишь, улик немало, а Родриго, хотя и утверждает, что никого не убивал, ни одного пункта обвинения опровергнуть не может.

— Адвокат встречался с ним? Кстати, кто у него адвокат?

— Филипп Баррел. Но он ничего не мог выудить у своего подзащитного такого, что бы могло повлиять на судей при вынесении приговора.

— Расскажи подробнее, что связывало испанца с домом миссис Скалацца?

— Покойная страдала комплексом: по ночам ей казалось, что ее хотят ограбить, она слышала голоса, шаги… И тогда Скалацца наняла частного детектива у Филдинга. Ты должен знать этого англичанина, у него нечто вроде сыскной конторы. Оформлено все по закону, так что к нему не придерешься. Она наняла Альвареса на три месяца, а потом собиралась продать дом и уехать к сестре во Францию.

Я беседовал с Филдингом; тот объясняет, что хотел на такую простую работу, как охрана особняка, дать кого-нибудь помоложе, но Скалацца настаивала только на самом опытном специалисте и он направил туда Родриго, сыщика с большим стажем. Они вообще, как говорил Филдинг, не занимаются подобной чепухой, но миссис готова была хорошо заплатить и он согласился.

— Она была богата?

— Да, главное ее богатство — драгоценности, они исчезли. Там было бриллиантов не меньше, чем на полмиллиона. Достались ей от покойного мужа, а он у нее прозывался не то графом, не то князем. Я всегда путаюсь в титулах! — Хартинг засмеялся, чуть не выронив изо рта сигарету.

— Откуда известно про бриллианты? — Троп не поддержал смех Хартинга, и вопрос прозвучал более резко, чем хотелось комиссару.

— Адвокат миссис Скалацца утверждает, что их было не меньше, чем на эту сумму.

— Дуг, ты не возражаешь, если я заберу у тебя дело об убийстве миссис Скалацца?

— В принципе — нет, Эдвард. В нем не осталось ничего интересного: сознается Альварес или нет — его ждет электрический стул. Я не смог добиться от него, куда он спрятал бриллианты, может тебе удастся расшевелить его. Не стану скрывать от тебя, мои ребята на прошлой недели его прилично обработали, но и это не помогло. Они немного переусердствовали и я боялся, чтобы не пронюхала пресса. Но Родриго не настаивал на экспертизе: испугался, что ли. Да это к лучшему, нам совсем ни к чему, чтоб газеты лишний раз поднимали шум о наших методах расследования.

— Это ваши методы, Дуг. Я никогда не позволяю себе подобного при допросах!

— Ну, не сердитесь, Эдвард, — миролюбиво продолжал Хартинг, сожалея, что поддался на откровенность с этим чистоплюем Тропом, — все так делают. Вы что-нибудь увидели в этом деле? — Хартинг неожиданно подумал, что поспешил, согласившись с предложением комиссара.

— Нет, — холодно бросил Троп, — меня попросту удивляет, почему Альварес лжет безо всяких на то оснований. Впрочем, как раз основания у него могут быть.

Неуклюже повернувшись на стершихся каблуках, Троп вышел, фальшиво напевая песенку из старого кинофильма. Тот, кто хорошо знал Тропа, сразу бы понял, что он взволнован и песенка из нашумевшей комедии не что иное, как отвлекающий маневр перед Хартингом.

Фигурой и походкой Троп напоминал стареющего провинциала — фермера, заблудившегося в большом городе: седые короткие волосы, немодный костюм, стоптанные туфли и простоватое лицо — вот и весь Троп. Но под заурядной внешностью скрывался талантливый сыщик, мгновенно реагирующий на самые незначительные, на первый взгляд, факты, дающие в итоге разгадку сложным, запутанным преступлениям.

Троп от себя позвонил шефу полиции Макгоурту и попросил разрешения взять у Хартинга дело об убийстве и ограблении Марии Скалацца.

— Возьмите, Троп, если Хартинг не возражает. Вы же знаете, что существует определенная этика, — снисходительно ответил Макгоурт. — Что ты там разглядел, старая лиса? — неожиданно усмехнулся он, — держу пари, что бриллианты! Там, наверное, их каратов сто!

— Пока ничего, мистер Макгоурт, так, хочу повозиться. Я подключу к расследованию, с вашего разрешения, лейтенанта Фердинанда Блэза; он мне понадобится.

И вот Троп, разложив на столе фотографии, будто пасьянс, курит одну сигарету за другой, временами обращаясь к протокольной записи допросов. В такой манере Троп работает всегда: сначала анализ, предложения, перестановка лиц, замешанных в преступлении, подстановка других, заинтересованных в нем. Троп любил эти минуты, называя их первым раундом, на боксерский манер, когда противники, не приступая к решительным действиям, проводят разведку, делая ложные выпады и финты, проверяя возможности друг друга.

Троп начертил на листе бумаги подобие какой-то схемы, напоминающей разветвления генеалогического древа, и в самом верху этой схемы написал чье-то имя и поставил вопрос, ниже — шло еще имя, а дальше какие-то закорючки и значки, в которых никто, кроме Тропа, и не разобрался бы.

— Во всяком случае, в этой игре дирижер не Родриго, — задумчиво произнес Троп, собирая фотографии в плотный пакет и пряча вместе с папкой в сейф, — что ж, первый раунд продолжается!

2. Родриго

— Садитесь, — предложил Троп высокому худому испанцу с прямыми, гладко зачесанными волосами. У него смуглое, измученное лицо, заметно несколько заживающих ссадин. Испанец сухощав, подтянут, чувствуется, что он обладает ловкостью и силой. На вид — не меньше сорока.

— Спасибо, господин комиссар. Вы обратились ко мне на «вы». До этого меня больше величали испанской собакой или мексиканской сволочью. Я имею ввиду ваших коллег.