Коллективный сборник - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

• Название: Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
• Автор: Коллективный сборник
• Издательство: Академический проект
• Жанр: Поэзия
• Год: 2005
• ISBN: 5-7331-0320-5

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир.

Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов.

Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

---

142. Наступление ночи

Когда засыпают грачи, успокоясь,
И воздух от сумерек влажен и чист,
С проверенной скоростью угольный поезд
Выводит донецкий седой машинист.

В раскрытую степь, в голубые просторы
По переплетам упрямых мостов
И мимо зеленых огней семафоров
Протянется уголь донецких пластов.

Трамвай, простучав по мосту с опозданьем,
Сквозь парк разноцветной ракетой плывет,
И низко над крышею шахтного зданья
Знакомою трассой спешит самолет.

Мы вместе выходим, два брата, два друга,
Мы встретим в забое весеннюю ночь,
Чтоб рухнул веками спрессованный уголь,
Который не в силах людей превозмочь.

Чтоб глухо гудела под натиском лава,
Металась зажатая в лавах жара
И добрая наша шахтерская слава,
Пройдя по ходкам, поднялась «на-гора»,

Где ночь беспокойна от гула моторов,
Где лязг вагонеток и песни побед…
И вот по туманным заречным просторам
Идет торопливый весенний рассвет.

1937.Горловка

143. У моря

Здесь ветер крепче и грубей,
Деревья яростней и выше!
И воркованье голубей
Под низкою зеленой крышей.

А утром, чуть шагнешь на мол,
И море гулкое встречает
Ударом ветра, плеском волн
И криком беспокойных чаек.

К знакомым скалам повернув,
Садишься на широкий камень,
Голубоватую волну
Встречаешь жаркими руками.

Но в гулкой тишине, дробясь,
Ударит взрыв каменоломни,
И сразу вспомнишь про Донбасс,
Про шахту номер девять вспомнишь.

И подступившей песне рад,
Вдруг запоешь, забыв усталость:
«Товарищ, выходи, пора…
До смены полчаса осталось…»

1938?

144. Дождь

Ожидаю два часа
Твой спокойный легкий шаг.
Засыпает знойный сад
Под гудки далеких шахт.
Над цветами колеся,
Шмель взволнованно гудит.
Чудо-яблоки висят
Сверху, сбоку, впереди.
Зреет солнечный ранет,
И желтеющий анис,
Точно в нежный пух одет,
Над антоновкой повис.
Но, ломая тишь в саду,
Песня хлынула на дождь.
Улыбаясь на ходу,
Ты с подругами идешь.
А навстречу (сдунув зной
Взмахом черного крыла)
Туча грозною стеной
Из-за яблонь поднялась.
Развернувшись широко,
В жарких листьях задрожав,
Теплый дождик босиком
По деревьям пробежал.
Ты спешишь: «Я так ждала…»
И смеешься, подходя.
Укрывает нас шалаш
От веселого дождя.
И твоим подругам я
Благодарность приношу:
Ждут под брызгами, смеясь,
Не подходят к шалашу.

1938.Головка

145. Сентябрь

Ветер вскинул пыль повыше,
И немного погодя
Вдруг ударили о крышу
Две дробиночки дождя,
И, качая подорожник,
Заставляя травы лечь,
Обложной осенний дождик
Начинает землю сечь.
Это снова ранний вечер
Тенью встанет у окон,
И в туман оденет плечи
Потемневший террикон.
Выйдет позднею порою
Вновь соседка на крыльцо,
От дождя платком закроет
Моложавое лицо.
Дым осядет полновесный,
Листья ринутся во тьму…
И опять подступит песня
Близко к сердцу моему.

1940.Горловка

146. «В полночь холодно, в полдень жарко…»

В полночь холодно, в полдень жарко,
Ветер хочет всю пыль смести.
Остается рабочий Харьков
Вехой, пройденной на пути.

Войны слева и войны справа,
В центре – смертная карусель.
И задумчивая Полтава
Перед нами лежит, как цель.

Плач старухи и крик девчурки
На развалинах изб стоит.
Я завидую нынче Шурке,
Что в Донбассе ведет бои.

23 августа 1943

АЛЕКСЕЙ КРАЙСКИЙ

Алексей Петрович Крайский (настоящая фамилия — Кузьмин) родился 17(5) февраля 1891 года в Новгороде в семье отставного солдата, служившего сторожем. С четырнадцати лет был чернорабочим на железной дороге, затем в 1911 году переехал в Петербург, где работал приказчиком и конторщиком в торговом заведении. В годы первой мировой войны Крайский был солдатом, вернулся в Петроград весной 1917 года.

Первые стихи Крайского были напечатаны в 1916 году в «Маленькой газете», затем он, находясь на фронте, печатался в «Рабочей газете», «Правде» и других петроградских и московских изданиях. После Великой Октябрьской революции поэт активно участвовал в деятельности Пролеткульта, возглавлял правление Петербургской ассоциации пролетарских писателей. В начале 20-х годов он входил в литературные группы «Космист» и «Стройка». Первый сборник стихов Крайского «Улыбки солнца» вышел в 1919 году. Крайский выступал также в печати как прозаик, драматург и литературный критик.

Алексей Крайский умер в блокаду 11 декабря 1941 года.

147. Любовь

Солнце бисером по панели
Рассыпалось, лаская людей…
Это было в веселом апреле,
В суете городских площадей.

Ты меня, одинокого, взглядом,
Словно солнцем, осыпала вдруг,
И пошел я с тобою рядом
Как давнишний, испытанный друг.

Я не помню, о чем говорили,
И не знаю, куда мы шли,
Мы Америку, может, открыли,
А быть может, и мимо прошли.

Но когда я домой возвращался,
Всё кружилось и пело, звеня,
Каждый встречный чему-то смеялся
И просил прикурить у меня.

Словно девичьи щеки, краснели
Стекла окон в закате лучей…
Это было в веселом апреле,
Накануне бессонных ночей.

1917

148. Мысли

Из пропастей сердца, из мозга извилин
Мы вырвем мятежные мысли свои
И бросим их тем, кто борьбой обессилен,
И тем, кто запутался в кольцах любви.

Внезапною молнией грозные мысли,
Ударьте, зажгите людские сердца,
Пусть видят: над бездной тираны повисли,
Пусть знают: настало начало конца.

1916-1918

149. Бессмертие

Кто скажет: «Я достиг», тот – труп окаменелый,
Кто вымолвит: «Довольно!..» – тот умрет…
Бессмертен взлет безумный, дерзкий, смелый,
Вперед, всегда вперед, без отдыха – вперед!

Бессмертно бурное, стихийное движенье,
Бессмертна мысль, горящая огнем,
Огнем желания, восторга, вдохновенья,
Горячим, трепетным, сверкающим огнем…

Желаньям нет конца, восторгам нет предела:
Еще, еще узнать! Еще, еще постичь!
Кто скажет: «Я достиг», тот – труп окаменелый,
Его не шевельнет звенящей жизни клич!

1918

150. «Мало на белом поле…»

Мало на белом поле
Выстроить армию слов.
Надо, чтобы кололи
В кровь.

Чтобы криком кричали,
Чтобы плакали вплачь,
Чтобы сами с бумаги сбегали
Вскачь.

И по сердцу каблуками
Красноармейцы по мостовой
Дробили угрюмый камень
Мой или твой.

Тогда… Но и этого мало.
Только ли разрушать?
Чтобы армия марш играла,
Чтобы марш играла душа.

Чтобы звездами каждая фраза,
Чтобы каждое сердце — звездой,
Твоему повинуясь приказу,
Покорно неслось за тобой.

И само зажигало бы камень,
И само повторяло твой зов,
И само называло стихами
Черную армию слов.

1924

151. Сальери

На ключ, на цепочку двери,
На крюк, чтоб никто не узнал.
Что я — злополучный Сальери,
Что Моцарта я доконал.

Так. Теперь бы прилечь немножко,
Мысли стылые сном освежа,
Иль… На подоконник бы, да в окошко,
Да с четвертого б этажа!..

Полно, что ты? Клубок уж размотан,
И вопрос надоедливый стерт…
Где ты, Моцарт бессмертный? Вот он,
У меня он, но Моцарт — мертв.

О, теперь мне ничто не помеха,
И величье торжественных од
Уж никто непристойным смехом
По-мальчишески не перебьет.

И подымется плавно искусство
Без таинственных выкрутас…
Но как в комнате тихо, как пусто,
Как темно от невидящих глаз!

Посмотреть — крепко ль заперты двери,
Чтоб никто бы, никто не видал,
Как над Моцартом гордый Сальери,
Непреклонный Сальери рыдал.

1924

152. «Каждый вечер… Но, может быть, поздно…»