Неизвестен Автор - Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 3)

• Название: Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 3)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Автор неизвестен Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 3)

Сборник

Полководцы и военачальники Великой Отечественной. Вып. 3

С о д е р ж а н и е

Полковник в отставке В. Быстров

Маршал бронетанковых войск Михаил Катуков.

Полковник А. Киселев

Маршал Советского Союза Кирилл Мерецков.

Полковник в отставке В. Быстров

Маршал войск связи Иван Пересыпкин.

Полковник А. Киселев

Главный маршал авиации Константин Вершинин.

Полковник А. Орлов, полковник В. Лебедев

Маршал Советского Союза Сергей Бирюзов.

Капитан 1-го ранга В. Макеев

Адмирал Владимир Трибуц.

Полковник в отставке В. Быстров

Маршал бронетанковых войск Михаил Катуков

...Октябрь 1941 года. Танковые и механизированные армады гитлеровского генерала Гудериана стремительно продвигались к Москве. 3 октября один из самых боеспособных его корпусов - 24-й моторизованный - с ходу ворвался в Орел. Войска Брянского фронта, прикрывавшие здесь дальние подступы к советской столице, были расчленены превосходящими силами противника. Гитлеровское командование ликовало. И было отчего: путь на Москву в первых числах октября, по сути, был свободен.

Ставка Верховного Главнокомандования принимала энергичные меры, чтобы закрыть образовавшуюся брешь. В район вражеского прорыва перебрасывались войска. На месте их предполагалось объединить в 1-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Д. Д. Лелюшенко.

В состав корпуса была включена дислоцировавшаяся под Москвой в районе станции Кубинка 4-я танковая бригада. Поднятая 2 октября еще до рассвета по боевой тревоге, она немедленно стала грузиться в эшелоны. А ее командир полковник Катуков был вызван к телефону начальником главного автобронетанкового управления Наркомата обороны генерал-лейтенантом танковых войск Я. П. Федоренко.

- Торопитесь, товарищ Катуков, - ответив на приветствие, быстро заговорил Федоренко. - Задание сверхответственное и решено там. - Федоренко выделил слово "там", дав понять, что решение послать 4-ю танковую бригаду под Орел принято в самых высоких инстанциях военного руководства. Главное: закрыть Гудериану дорогу на Тулу.

- Слушаюсь, Яков Николаевич! Сделаю все возможное.

- Мало! Там требуется невозможное... У Гудериана танков махина, а у вас - кот наплакал. В корпусе Лелюшенко, кроме вашей бригады, пока танковых соединений нет. Да и на место вы прибудете первыми.

С Федоренко Катуков был знаком и даже дружен по совместной довоенной службе, Заняв ответственный пост в армии, Федоренко с бывшими сослуживцами-товарищами обращался по-прежнему приветливо и заботливо. Но забота его была особой. Своим товарищам он поручал самые трудные дела, помогал им, но и требовал с них строже, чем с других.

Чуть начало светать, когда бригада была уже погружена в эшелоны. Ехали быстро, без остановок. Катуков решил отдохнуть. Но вздремнуть не удалось. Мысли и воспоминания, набегая друг на друга, разгоняли сон. Что ж, может быть, человек так и устроен, может быть, ему нужно подводить итоги какого-то этапа в своей жизни, прежде чем вступить в другой. В военной судьбе Катукова как раз наметилась такая грань, и потребность осмыслить недавнее прошлое прочно овладела им.

В войну Катуков вступил командиром 20-й танковой дивизии, входившей в состав 9-го механизированного корпуса генерал-майора К. К. Рокоссовского. Дивизия находилась в стадии переформирования и далеко еще не была укомплектована людьми и техникой. Танки КВ и Т-34 еще не поступили: имелось лишь 33 устаревших танка БТ-2 и БТ-3. Артиллерийский полк получил только гаубицы, мотострелковый полк оказался вообще без артиллерии, понтонный батальон - без понтонов. Батальон связи располагал лишь учебной аппаратурой.

Сам Катуков в первый день войны находился в Киевском окружном военном госпитале, где перенес тяжелую операцию: шов еще не совсем зарубцевался, температура доходила до 38°. С трудом уговорив врачей о выписке, он на попутных машинах уже 23 июня добрался до дивизии, вышедшей навстречу вражеским войскам, рвавшимся к Новоград-Волынскому. На следующий день, 24 июня, у местечка Клевань дивизия атаковала моторизованные части 13-й танковой дивизии противника.

Первый бой запоминается навсегда, во всех подробностях. Но сейчас подробности мешали Катукову. Он еще и еще раз обдумывал приемы, которые помогли ему тогда нанести довольно ощутимый урон противнику. Прежде всего танковые засады. Посредством их уязвимые во всех отношениях БТ-2 и БТ-3 вывели из строя немало немецких танков. Правда, в этом бою дивизия потеряла все танки. Но за каждый из них противник расплачивался несколькими своими. В последующих боях хорошо показала себя и другая хитрость - "кочующие" орудия. Артиллерийские батареи меняли позиции днем и ночью - у противника складывалось впечатление, будто он имеет дело с крупными артиллерийскими силами.

Вспомнилась и еще одна хитрость. Катуков уже забыл, кто именно ее предложил. Дело в том, что пехота противника с первых дней войны стала бояться танков Т-34. Но в дивизии, как и во многих других танковых соединениях, их не было. Как-то Катуков подошел к группе командиров, о чем-то оживленно споривших.

- А что? Сделать макеты. А где-нибудь рядом поставить настоящие орудия, - сказал кто-то из командиров.

- Фрицы увидят - сразу драпу! - язвил другой командир.

- А что? - не сдавался первый. - Пехота наверняка испугается.

- М-да. Голь на выдумки хитра, - заметил кто-то из собравшихся.

Увидев Катукова, командиры вытянулись.

- Вольно! - скомандовал Катуков. - "Голь на выдумки хитра", - повторил он. - А ведь это про умных людей поговорка. Мысль о макетах - дело стоящее. Обмозгуем.

И обмозговали. Обшили фанерой "под Т-34" несколько вышедших из строя транспортных машин, приделали к ним деревянные стволы и выкрасили все это в защитный цвет. Замаскированные в кустарниках и на опушках леса, но так, чтоб противник мог обнаружить их, эти пугала выглядели как затаившиеся в засаде подлинные тридцатьчетверки. Рядом вели огонь по противнику и "кочевали" настоящие пушки. И действительно, такие ложные засады производили сильное впечатление на вражескую пехоту. В районах этих засад она не лезла напролом. Позже, когда противник захватывал такие "танки", фашистские газеты немало потешались над "русской фанерной техникой". Но смеется тот, кто смеется последним: воины дивизии Катукова не раз были свидетелями того, как пехота противника оторопело останавливалась, заметив "засады" "тридцатьчетверок", или как фашистская авиация остервенело бомбила эти "засады". Хорошо зарекомендовали себя и ложные укрепления.

В разгар боев Катуков неожиданно получил приказ: сдать дивизию заместителю и отбыть в Москву в распоряжение Я. Н. Федоренко.

Яков Николаевич встретил приветливо, но сразу приказным тоном объявил:

- Вот что, товарищ Катуков, вы назначены командиром 4-й танковой бригады.

- Бригады? - с недоумением спросил Катуков.

- Успокойтесь, воевали вы хорошо. К ордену Красного Знамени представлены. Поэтому и бригаду даем. - Федоренко встал, молча прошелся по кабинету, вздохнул и наконец объяснил: - Механизированные корпуса и танковые дивизии расформировываются. Техники не хватает. Промышленность-то: половина на колесах, половина перестраивается. Решено создать танковые соединения меньших масштабов - бригады. Отберем в них все лучшее, что есть: людей и преимущественно новую технику... Ваша бригада формируется под Сталинградом. Готовьте ее так, чтобы она ни в чем немецкой танковой дивизии не уступала.

Командный состав бригады был подобран до приезда Катукова. Комиссаром был назначен полковой комиссар М. Ф. Бойко, начальником штаба подполковник П. В. Кульвинский, начальником политотдела - старший батальонный комиссар И. Г. Деревянкин, начальником оперативного отдела капитан М. Т. Никитин, помощником по технической части капитан П. Г. Дынер. Говорят: первое впечатление - всегда и последнее. Так это или не так, но и при первом знакомстве и особенно впоследствии Катуков был очень доволен своими помощниками.

Незадолго до приезда Катукова в лагерь танкистов под Сталинградом прибыла комиссия из Москвы для отбора в бригаду наиболее опытных механиков-водителей, башенных стрелков, командиров и политработников. Катуков и Бойко включились в работу комиссии, стремясь отобрать лучших из лучших. А выбирать приходилось действительно из лучших. Бригада комплектовалась из личного состава выведенной с фронта 15-й танковой дивизии. Комиссия и командование бригады получили огромное количество заявлений, в которых танкисты клялись сражаться за Родину до последнего дыхания. Каждый входивший в кабинет, где работала комиссия, просил, требовал, старался как можно убедительнее доказать, что его обязательно нужно зачислить в бригаду. И как трудно было отказывать кому-либо из них! Все эти люди рвались на святое дело и, главное, знали, что их ожидает: каждый уже побывал в боях с фашистами. А отказывать приходилось. Желающих было больше, чем требовалось для укомплектования бригады.