Алана Инош - У сумрака зелёные глаза

• Название: У сумрака зелёные глаза
• Автор: Алана Инош
• Жанр: Эротика

Если вы хоть раз встретились с вампиром, но спаслись от него, сумрак увидел вас и "взял на заметку". С этого момента он будет оплетать вас сетями, создавая условия для новой смертельно опасной встречи. Если и во второй раз избежите гибели, всё начнётся заново. Сумрак не оставит вас, пока не добьётся своего. У него есть своя воля и разум, хотя увидеть и пощупать его нельзя - можно только ощутить сердцем его холод или увидеть во сне его удушающие щупальца.

 Если вам снятся странные сны о монастырском саде и яблоках исчезнувшего много столетий назад сорта Горькая Аннетта, а также о приготовляемом из них сидре, а ещё о красивой путешественнице, погибшей на осенней лесной дороге от рук разбойников, то, может быть, с вашей головой что-то не то... А может, это как-то связано с загадочной обладательницей дорогой машины и зелёных глаз, которая подарила вам букет полевых цветов и которую, как вам кажется, вы знали когда-то давно.

 Если вас зовут Алёна и у вас есть друг по имени Андрей, вы можете написать формулу любви: "Алёна + Андрей ='сердечко' ". Но вам снятся сны о яблоках, вы когда-то знали обладательницу зелёных глаз и "Майбаха"... Наверно, что-то с этой формулой не так.

 А если вы - охотник на вампиров, сумрак может потребовать от вас пожертвовать всем ради того (или той), кого вы любите, заставив вас пойти на страшный и горький обмен...

 ВОЗРАСТНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ - 18+

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЗАЛИВШЕГО: вампиры, нетрадиц. отношения Ж+Ж (лесби), есть несколько эротических сцен.

---

 – Ну, можно и так, – согласилась я.

 До больницы мы доехали в молчании. Внеся закутанную в манто Джессику в холл, я громко позвала:

 – Врача, срочно! У неё кровопотеря, нужно переливание.

 Опустив девушку на оперативно предоставленную каталку, я отдала манто Ханне, взяла свою куртку и пошла к выходу. Всё, что я могла сделать, я сделала.

 Ханна догнала меня на крыльце. Не зная, что сказать, она просто стояла и смотрела на меня, а я – на неё. Погладив её по щеке, я проговорила:

 – Мне пора, Ханна. Меня ждут номера с пятого по тринадцатый.

 – Я тебя больше не увижу? – пролепетала она.

 – Незачем, – качнула я головой. – Знакомство с такими, как я, до добра не доводит. – И добавила: – Надеюсь, увиденного тобой было достаточно, чтобы раз и навсегда избавить тебя от вампиромании.

 Устало улыбнувшись напоследок, я медленно спустилась с крыльца.

Глава 23. Выстрелы под дождём

 Встреча на кладбище и история Кельца. Воин. Аида и Эрика: знакомство в Берне. «Пожалуйста, не убивайте нас». Поцелуй под зонтом и сорванная охота.

 Прости меня, Алёнка. Моя спящая красавица... Не знаю только, проснёшься ли ты от моего поцелуя. Я всё бы отдала, чтобы согреть твои похолодевшие пальцы, но всё, что у меня есть – это моя душа. И её я без колебаний заложила бы кому угодно, даже самому сумраку, чтобы вернуть тебя.

 Я с тобой, родная. Я здесь. Ты слышишь меня? Ничего не бойся там, ведь всеми мыслями и душой я с тобой. На чём я остановилась? Слушай мой голос и держись...

 Война в Греции дала мне хорошую закалку и подготовила к тому, чему я посвятила без малого пятьдесят лет своей жизни. Я не успела проработать на фармакологической фабрике и года, когда умерла тётя Элени. Тяготы войны подорвали её силы, и тёплым сентябрьским днём я прошла на кладбище за её гробом. Проводить её в последний путь пришло совсем немного народу – только кое-кто из соседей. Все лица были мне более или менее знакомы, за исключением одного странно одетого человека.

 Он стоял за высоким памятником поодаль и наблюдал, хотя явно был не из нашего окружения. Длиннополый тёмный кожаный плащ был как будто не из нашего десятилетия – с кучей пряжек и заклёпок, лицо наполовину скрывали широкие поля шляпы. Весь его костюм казался каким-то мятым, серым и пропылённым, контраст составляла белевшая из выреза жилета рубашка с безупречным воротничком и старомодным галстуком. Бегло приметив незнакомца, я снова устремила взгляд на тётушкино восково-жёлтое лицо в гробу, а через минуту этого человека уже не было...

 Потом были скромные поминки, а на следующий день я пошла на работу. Вечером, купив цветов, я отправилась на могилу тёти Элени, и кого бы ты думала, я там встретила? Точно, незнакомца в странном плаще. Я была не из робкого десятка и решительно подошла к нему.

 – Кто вы? Вы знали тётю Элени? – спросила я его.

 Незнакомец приподнял голову, так что из-под полей шляпы стало видно лицо. Его глаза скрывались за тёмными очками, и я сперва подумала, что он слепой. Но он сдвинул их вниз, к кончику носа, и показал глаза – вполне зрячие, но до странности светлые. Болезненно поморщившись, он вернул очки на место.

 – Мои глаза чувствительны к дневному свету, – сказал он. – У вас, кажется, такого не наблюдается, и это даёт вам преимущество. Нет, вашу тётю я не знал, но вот с вами меня кое-что объединяет. Зовут меня Александр Кельц.

 Да, это был тот самый Кельц, охотник на вампиров, только тогда я ещё не знала этого. Я разглядывала его причудливый плащ и поражалась контрасту – такой серый невзрачный костюм и такая безукоризненная, я бы даже сказала, щеголеватая рубашка.

 – И что же нас с вами объединяет? – спросила я.

 Вместо ответа он спросил:

 – Вы когда-нибудь замечали за собой желание пить кровь?

 Я вздрогнула – вернее, вздрогнуло чудовище во мне, словно выхваченное из темноты светом фонаря. Откуда он знал мой секрет? Ведь я никому не рассказывала.

 – О нет, вы не чудовище, – усмехнулся Кельц. – Но в вас течёт кровь чудовищ, которая и даёт вам эти удивительные способности: быстрое заживление ран, нечеловеческую силу и прыгучесть, выносливость, железное здоровье. Вам пока не так много лет, чтобы вы заметили ещё одну способность – крайне медленное, не видимое глазу старение. Как думаете, сколько мне лет?

 На вид ему было лет тридцать – максимум тридцать пять.

 – А между тем, я родился в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году, – сказал он. – То есть, мне уже за шестьдесят. А на вид не дашь, не так ли? Вот это оно самое и есть – медленное старение. Гораздо медленнее, чем у простых людей.

 – То есть, в восемьдесят вы будете выглядеть на сорок? – Если честно, то всё им сказанное звучало как бред, но чудовище во мне откликалось со страшной силой и пришло в безумное волнение. Оно беспокоилось, потому что его выводили на чистую воду.

 – Нет, скорее всего, буду выглядеть не старше, чем сейчас, – сказал Кельц. – И в сотню лет, если доживу, на моём лице не прибавится ни одной морщины, а в волосах – ни одной седой нити.

 Кстати сказать, тогда Кельц был ещё с волосами. Мы медленно шли по кладбищенской аллее, и шляпу он нёс в руке. Он был шатеном с чуть приметной рыжинкой. Признаться, таким он мне нравился больше. Зачем он потом стал брить голову? Не знаю. Так захотел, видно.

 – Что значит – если доживёте? – насторожилась я. – Разве железное здоровье и быстрое заживление ран...

 – Нет, дело не в этом, просто профессия у меня опасная, – усмехнулся Кельц. – Всякое может случиться.

 – А чем вы занимаетесь? – логично последовал мой очередной вопрос.

 – Охочусь на чудовищ, чья кровь течёт в наших с вами жилах, – ответил Кельц. – Наши отцы – вампиры. Иногда они соблазняют смертных женщин, и от этих связей рождаются полукровки – дампиры.

 Настоящего своего отца я никогда не видела, если ты помнишь. Мама только однажды обратилась к нему за помощью, когда были нужны деньги на мою учёбу. Деньги он прислал – очень много, хватило не только на учёбу, но и на жизнь. Взамен он попросил мой портрет: видимо, хотел убедиться, похожа ли я на него. Вероятно, я оказалась достаточно похожа, раз он так расщедрился. Всё, что я о нём знала – то, что он богат; наверное, он был женат и не хотел афишировать факт своей внебрачной связи, потому и не общался никогда ни со мной, ни с мамой. И вот теперь я узнала, что он – вампир.

 До сих пор я считала всё это сказками. Я была материалисткой. Вампиры – миф, полагала я, такой же, как про Геракла, богов и прочих чудесных существ. Вот только в эту картину слегка не укладывался тот случай, когда у меня на поле боя выросли клыки, и как я сосала кровь итальянца, чтобы выжить. Но подспудно я была готова поверить, потому что все мои странности уже давно требовали объяснения. Если на свете были и другие люди, подобные мне – значит, это не выдумка.

 – Но почему вы охотитесь на вампиров, если в ваших жилах течёт их кровь? – спросила я Кельца.

 В его лице ничто не дрогнуло, хотя история, которую он поведал, была весьма печальна и драматична. Его любимую соблазнил и увёл вампир, обратив её в кровососа. С тех пор Кельц мстил вампирам, убивая их, только на свою бывшую возлюбленную у него не поднималась рука. Она жила в своей новой сущности, скиталась и пила кровь, а он шёл по её следам... и не мог уничтожить. Причём она стала не красивым, чистоплотным и цивилизованным вампиром, навроде лорда Эльенна, а самым настоящим упырём – нежитью-зомби. Это была самая жуткая, отвратительная и невменяемая форма кровососа. В ней не осталось ни памяти, ни прежней личности того человека, которого Кельц любил. Из всех желаний в ней осталось только одно – жажда крови. Это была уже не его любимая, а страшная тварь, влачившая сумеречное существование от охоты до охоты. А случилось так, потому что во время обращения души уже не было в её теле, и его полностью занял сумрак. Вампиры сами не любят этих зомби-вурдалаков и по возможности стараются таких не порождать, поэтому обращение проводится, когда душа ещё находится в теле.

 В общем, Кельцу было невыносимо видеть, что стало с его любимой, и он всё-таки убил её. Точнее, не её, а её мёртвую оболочку, воскрешённую сумраком и шатающуюся по ночам в поисках жертвы. Это ещё более ожесточило его против вампиров, тем более, что обратил его девушку в вурдалака его же собственный папаша. Вот такое горькое стечение обстоятельств...

 Кельц долго охотился за своим родителем, задаваясь гамлетовским вопросом: быть или не быть? Мстить или не мстить? В итоге он вступил в схватку с вампиром, от которого он произошёл, и одержал победу. Но, уничтожив своего родителя, от себя, от своей полувампирской сути он уйти не смог. Впрочем, как ему казалось, он нашёл выход – применять свою силу в борьбе с этими созданиями.